– Что там, Тор?! – рядом остановился Васильев.

– Сам посмотри, – ответил я ему.

Майор осветил аквариум фонарем и тоже едва не отскочил. Потому что перед нами был человек, такой же, как и мы. Курчавый темноволосый мальчик, лет двенадцати, смуглый азиат, которого можно было определить как вьетнамца или китайца. При этом он выглядел так, словно был живым. И в его глазах застыла такая невыносимая дикая боль, что смотреть на этого заспиртованного человечка без содрогания было нельзя.

– Ой! – услышал я всхлип Барбары, которая наблюдала за всем происходящим через видеокамеры моего шлема, и я поспешил отвернуться.

– Как ты? – окликнул я девушку.

Ответа не было, Барбара отключилась, и тут пришел вызов от группы капитана Дымова:

– Мы атакованы местной живностью! Это нечто вроде змей или червей! Одному из наших тварь пробила шлем и поранила бойца! Мы отходим! Внимание! Повторяю! Биологическая опасность!

Вторя Дымову, отозвался Фурье:

– Движение! Множественные мелкие цели!

– Отход! – Васильев бросился на выход, и мы рванулись за ним.

В динамике шлема какофония звуков. Доклад Заурова – отход. Вызов от Хартмана – требование доложить обстановку. Вновь включилась Барбара и ее всхлипы. Голос Фурье, который повторял свое предупреждение. Крик Юрского – в болоте его кто-то сбил с ног, и он еле выбрался на сушу. А потом снова Дымов – у него еще один раненый.

В общем, полнейший хаос, потому что я, как командир, принимал сигналы от всех. По этой причине часть каналов пришлось отключить и отдать общий приказ на отход. Времени это много не заняло, а потом стало не до того, ибо мы вступили в бой.

Наша подгруппа снова оказалась в большом помещении. Лучи фонарей рассеяли темноту, и на границе света и тьмы мы разглядели тех тварей, которые пару минут назад атаковали отделение Дымова. Это были толстые черви непонятной раскраски, которые постоянно ее меняли: пятнышко серое и красное, игра пигментов – и червяк уже черный. Один рот, который был усеян множеством мелких зубов. Гибкое тело. Вес около двадцати килограмм. Двигались твари резко и быстро. Что это за мрази – непонятно. Но это и не важно. Главным было оттянуться к мехстрелку и выходу в коридор, и, пока местная живность не нападала на нас, мы ее тоже не тревожили.

– Уходим, не стоим! – подстегнул нас Васильев, и, прикрывая друг друга, мы попятились к болоту, на краю которого сидел Юрский.

Черви медленно двинулись за нами. Их тела в свете фонарей лоснились и переливались всеми цветами радуги. Сколько их было, мы понять не могли, но не меньше сотни. В своей крови я ощущал адреналин и был готов к схватке. Еще немного. Еще чуть. Вот-вот они налетят. И это произошло.

– И-ууу-ии-ууу! И-ууу-ии-ууу! – снова разнеслось по гулкому залу, и черви словно по команде подпрыгнули и помчались на нас. Странно. Черви и вдруг прыгают. Но чего только на просторах галактики нет, так что мы не удивлялись, а действовали.

Фосфорная граната (по одной на каждого бойца, плюс две осколочных и одна термитная) в руках. Кольцо долой. Пошла, родная! Яркая вспышка – и светофильтры туманят лицевой пластик шлема. Взрыв – и клочья мяса разлетаются в разные стороны.

«Красивое зрелище, – машинально отметил я. – Потом обязательно посмотрю в записи».

Автомат выплюнул короткую очередь и свалил ближайшего червя. Справа и слева меня поддержали товарищи, и казалось, что извергаемый нашими автоматами шквал огня остановит атакующих монстриков. Но нет. Потери для червей ничего не значили. Извиваясь и время от времени подпрыгивая, они приближались, а мы пятились. Васильев и Фурье тоже метнули гранаты. На этот раз термитные, и жаркое пламя, охватывая тела червяков, на миг притормозило местную живность. К сожалению, ненадолго.

«Тах-тах-тах-тах!» – Автомат выплюнул очередную порцию свинца и стали, а затем смолк. Тут же выстрел из подствольника. Граната унеслась в темноту и взорвалась. Еще одна вспышка, и в душе трепет, потому что за первой волной червей следовала вторая, а за ней третья. Хреново! Особенно если Дымов ничего не напутал и черви реально способны пробивать бронескафандры, которые не всякая пуля возьмет.

Снова ручная граната. Смена рожка и огонь. Автомат в моих руках захлебывался, а черви подступали все ближе и ближе. Но до болота мы добрались без потерь. Было хотели сразу же сунуться в жижу. Но подал голос Юрский, который направил свой «Марлин» не в сторону атакующей волны червей, а в болото:

– Там что-то есть! Живое!

– Так какого черта ты смотришь?! – не прекращая стрелять, воскликнул Васильев: – Огонь, боец!

Длинные очереди стали рассекать болото и вспенили бурую жидкость. Мох, грязная муть и водоросли – все это стало фонтанами подлетать вверх, а затем из болота показалась змея. На этот раз не червяк, а именно змея длиной метра четыре, не меньше. Юрский не растерялся. Его автомат не смолкал, и, прежде чем змея успела наброситься на абордажира, пули, словно пилой, рассекли ее тело на три части.

– Есть! Зар-ра-за! – прокричал Юрский, и Васильев хотел отдать приказ продолжить отход. Однако на смену мертвой змее из болота выползли еще три или четыре. И они, подобно спаянному многочисленными тренировками отряду, навалились на Юрского, который почему-то не мог подняться.

– А-а-а! – закричал боец, отмахиваясь от пресмыкающихся, которые вели себя чересчур агрессивно, и к нему на помощь бросился тот, кто был ближе, – Роберт Маркин.

Скажу честно, я от него такого не ожидал. Но Маркин повел себя как мужчина. Он не сдрейфил и в решающий момент показал, на что способен. Короткими аккуратными очередями Роберт сбил змей с тела Юрского и даже помог ему подняться. Ну а мы в этот момент продолжали вести огонь по червям, сдерживали их как могли, но они нас все же достали.

Крупный червяк в прыжке свалился на Фурье, и я услышал его яростный крик:

– Скаф пробит! Мелочь! Но пробой есть!

После этого абордажир рывком отбросил от себя червя и отступил. Но за первым монстриком последовали другие, и начался кошмар, который мог окончиться нашей гибелью. Живая зубасто-маслянистая волна накрыла нас. Стрелять уже не получалось, и началась рукопашная. Ногой я отбросил одну тварь. Прикладом сшиб вторую. Шаг назад – и очередь в третьего, причем я едва не задел Васильева. Еще шаг назад – и удар в грудь. Двадцатикилограммовая тварь врезалась в прикрывающую грудь кирасу, и перед шлемом клацнули зубы. Поворот! Я отбросил мерзкую тварь и подумал, что сейчас нас навестит писец. Да вот только зря я так думал, ибо позади был резерв.

Оставшиеся на входе в коридор бойцы и мехстрелок, не дожидаясь подхода подгруппы Заурова, расположились на другом берегу болота и открыли шквальный фланговый огонь. Тяжелые пули мехстрелка прорубили в массе червей просеки. Они отсекли монстров от нас, и мы, добив тех мразей, которые уже были рядом с нами, вошли в болото.

Мы торопились как могли. Но Юрский был ранен, оказалось, что прятавшиеся в болоте змеи перебили ему ногу, да и Фурье почувствовал себя плохо и стал задыхаться, словно получил порцию яда. В общем, было трудно, однако мы прорвались. И все бы ничего, но крайним шел Маркин, и, когда он был уже рядом с сухим местом, жижа вокруг него забурлила. После чего Роберт прокричал что-то неразборчивое и стал быстро погружаться вниз. Вроде бы и глубина небольшая, а все равно, спустя пару секунд он уже почти исчез под слоем жидкой грязи.