В конце концов, впав в полное отчаяние, я выхватил пушку и ткнул ей в лицо.

— Сучка проклятая! — крикнул я с яростью, напрочь забыв о толпе, которая с визгом разбегалась во все стороны.

— Не надо, Крис, — сказала она на удивление спокойно.

Я не соображал, что делаю и на что надеюсь. Похоже, вся моя горечь и злость по отношению к Хизер наконец прорвалась, и я хотел только одного: чтобы она упала на пол и умоляла меня о прощении. То, что она этого не сделала, окончательно вывело меня из себя.

— Я любил тебя, сволочь! — услышал я свой голос. — И вот благодарность!

— Я не могу тебе помочь, — ответила Хизер, уставившись на ствол пистолета.

— Скажи почему!

— Лучше уходи.

Я был в таком состоянии, что потерял всякую способность думать. Мне казалось, я сейчас умру. Я был настолько близок к смерти, насколько это возможно, когда истекает кровью не тело, а душа. Несмотря на то что Хизер в последнее время отказывалась разговаривать и встречаться со мной, я был уверен, что в трудную минуту она мне поможет. Она должна была мне помочь! У меня ничего на свете не осталось, кроме нее! Дети — всего лишь предлог, у нее были какие-то другие причины, и я никак не мог понять какие. Я пытался подобрать слова, как вдруг услышал тяжелый топот. Оглянувшись, я увидал несколько копов, бегущих к нам.

Я повернулся к Хизер, посмотрел на нее в последний раз, отчаянно стараясь придумать что-нибудь оскорбительное и уничижительное, чтобы сказать ей это напоследок, но поскольку в голову ничего не пришло, я просто швырнул ее на пол лицом вниз.

— Стой! Полиция! — раздался крик.

Интересно, знают они, кто я такой, или просто хотят задержать меня из-за пушки? В любом случае мне это не понравилось, так что я развернулся и выстрелил поверх голов. Копы хлопнулись на пол, напустив в штаны. После этого мне не составило особого труда угнать машину и благополучно вернуться к Сиду, когда стемнело.

Я не знаю, почему Хизер отвернулась от меня. Догадаться могу — у меня есть десяток разных теорий, — но это лишь мои домыслы, и толку от них никакого. В действительности в отличие от фильмов по телику мы не получаем никаких объяснений в конце и редко понимаем, почему люди порой реагируют совсем не так, как мы ожидали. Именно поэтому реальная жизнь хуже телика. Я мучился, ломая голову над ответами, целый день, пока наконец до меня не дошло, что, в общем, это не важно. Важно то, что я снова загнан в угол. У меня по-прежнему нет моих брюликов и документов и больше нет людей, которым бы я доверял.

Это было самое ужасное — когда я почувствовал, что совершенно один.

Я сел, вспомнил всю свою жизнь и наконец понял то, что Хизер пыталась мне сказать несколько месяцев назад. У меня нет друзей. Мне совершенно не к кому обратиться за помощью. У меня всегда были Гевин и Хизер, даже Дебби — до определенной степени, — и вдруг не оказалось никого. Конечно, оставались еще мама с папой, но они сразу же выдадут меня полиции, поскольку решат, что так лучше. Знакомых-то у меня навалом, что правда, то правда, но все они делятся на две категории: честные и правильные граждане (то есть мои соседи) и воры, которым не больно-то доверишь горстку бриллиантов, необходимых тебе, чтобы смыться из страны.

В конце концов, решив, что выбора у меня нет, я рискнул и позвонил Гордону О'Райли, спросив его, не согласится ли он за хороший куш забрать мои шмотки и организовать мне побег. Гордон согласился и послал одного из своих медвежатников вскрыть мой сейф, однако не успел тот переступить порог моего дома, как полицейские схватили его. (Немного глупо, по-моему. Я бы на их месте проследил за ним, но, очевидно, им просто необходимо было предъявить хоть кого-то после двух недель безуспешных поисков.) Парень не сказал ни слова — честь и хвала ему! — однако игра была проиграна. Билет, дающий право на свободную жизнь, я потерял безвозвратно, и когда меня поймают — это лишь вопрос времени.

Я позвонил О'Райли еще раз и попросил достать мне хотя бы паспорт в обмен на автомат, но он сделал мне гораздо более привлекательное предложение. Гордон предложил мне дело — большое дело.

Игра продолжается!

— Значит, договорились, Том? Вы с Крисом заходите с заднего входа, мы с Джимом — с переднего. Там будут фраерки с пушками, так что постарайтесь войти на цыпочках и быстренько уложить их на пол. Не давайте им фокусничать, но в то же время не палите без особой надобности. Я не хочу никаких мокрых дел. Ясно?

Все загалдели: «Да!», «Ага!», «Нет проблем!», и лишь Том ответил:

— Ясно.

— Сколько их там будет? — спросил Джим Гордона.

О'Райли кивнул Эдди, и тот ответил:

— Около двадцати…

— Двадцать! Мать твою за ногу! — взорвался Том, не дав Эдди закончить. — Ты шутишь или как?

— Молчи в тряпочку, понял? Здесь я командую!

Эдди Синтон, или Красавчик Эдди, как его прозвали за феноменально уродливую внешность, был одним из парней Джона Брода. Последние десять лет он пробавлялся в основном доставкой пакетов, денег и сообщений, но теперь ему наконец выпал шанс. Брод отдал концы. Загнулся. И половина его банды тоже. Никто толком не знал, как это случилось, но две недели назад в доках была большая пальба, и Брод с ребятами проиграли по очкам (именно это, похоже, имел в виду волчара). Никто не понимал, в чем дело и кто виноват, а потому все затихли и притаились, выжидая, кто сделает следующий ход, дабы определиться, на чью сторону встать. Сделать этот ход решил Эдди.

Сын Джона Сэм Брод сразу же попытался перехватить бразды правления, однако он был безнадежно неопытен, а это значило, что в скором будущем кто-нибудь из более ушлых профи непременно постарается его скинуть. Следовательно, нам нужно было нанести удар как можно быстрее. Если мы этого не сделаем — сделают другие. Того, кто успеет первым, ждали восемь миллионов наличными.

Эти восемь миллионов были вложены в наркобизнес. Вернее, их собирались туда вложить, но поскольку Джон благополучно скончался, не успев завершить сделку, а Сэм отчаянно боялся последовать за папочкой в мир иной, бабки спокойно лежали в сейфе ночного клуба, принадлежавшего Джону. Эдди видел их собственными глазами. Он даже помогал в переговорах с какими-то латиноамериканцами, но теперь сделка накрылась.

Король умер! Так что давайте загребем его капусту!

Эдди поделился своим планом с О'Райли, а тот собрал команду, хотя, судя по их виду, все они были шестерками. О'Райли и его парни промышляли мелкими делишками, так что опыт у них был не ахти. Может, им и хотелось обстряпать дельце покрупнее, да мозгов не хватало. Вот тут-то и появился я, потребовав неслыханно высокую долю добычи. Я убедил Гордона передать мне планирование и координацию всего мероприятия, запросив за это вдвое больший куш по сравнению с остальными.

— Опыт — бесценная вещь! — заявил я ему, тут же оценив свой собственный опыт в миллион фунтов.