— Нам известно, что сражение обойдется нам дорого. И все же Кейн уязвим, иначе он не шел бы на такие ухищрения. Мы сможем выступить по дороге, отстроенной его тварями, и захватить с собой осадные машины. У нас нет иного выбора. Стоит дать Кейну время для завершения работы, как ему не страшна будет любая армия. Каждый час промедления играет на руку Кейну!

— А Бреймен? — напомнил Асбралн.

— Мы сражаемся за общее дело. По сути, за свободу рода человеческого! Сейчас наша ссора бессмысленна, ведь поджигателем войны был Кейн. Надеюсь, Терес сможет объяснить это Малхиону. Зная истину о предательстве Кейна и об угрозе нашим землям, Малхион обязан принять перемирие и присоединиться к нам. Наши совместные силы — именно то, чего давно боялся Кейн. Будем искренне надеяться, что его опасения имели веские основания!

После совета Терес тщательно подогнала сбрую своего жеребца, предпочтя сделать это самостоятельно. Боевой конь приветствовал ее тихим ржанием, и глаза Терес заблестели, когда она обняла его за шею. Меч девушки и прочая амуниция висели у седла. Для нее это было больше, чем воссоединение — это было возвращение к привычному существованию, нарушенному после того, как Кейн увлек ее в свой мир теней.

Вскочив в седло, она заметила, что Дрибек хотел пожать ей руку, но в последний миг передумал.

— Дрибек! — хмуро промолвила она. — Что бы ни случилось, я всегда благодарна тебе за заботу о моем Гвеллинсе. Я сама обучала его, и сейчас это лучший в стране боевой конь.

— Он великолепен, — согласился Дрибек, подметив, что Терес впервые заговорила с ним вежливо. — Я испробовал бы его и сам, но конь едва не убил первого попытавшегося оседлать его.

— Ты вернул мне и меч, — пробормотала Терес. Меч имел уменьшенную рукоять и был особым образом уравновешен для девушки. — Проклятье, ты даже приказал починить прошлой ночью мои сапоги! Знаешь, как ты меня выручил? Ведь к старым сапогам привыкаешь, как к лучшим друзьям. Дрибек… спасибо тебе.

Он еле сдержал изумление. Лорд надеялся завоевать ее доверие; но почему же его так тронула ее неожиданная теплота? Он пробормотал принятые в таких случаях банальности:

— Мне хотелось, чтобы у тебя на этот раз сохранились лучшие воспоминания о гостеприимстве Селонари, хотя мы переживаем тяжелые дни. Я сожалею о твоем скором отъезде, ведь ты едва отдохнула, и еще, я искренне восхищаюсь твоей выносливостью… Как тебе новая одежда? Ты прекрасно выглядишь верхом на этом жеребце. — Последние слова показались лишними.

Терес слегка нахмурилась.

— Мне уже говорили, что мое лицо незабываемо, — ответила она с горечью. Девушка снова вспомнила о Кейне, но мигом вышвырнула эти мысли из головы. Она уже приняла решение.

Дрибек пожал плечами, почему-то ощущая себя проигравшим.

— Итак, мои люди сопроводят тебя до границы; далее, до Бреймена, тебя проводят освобожденные мной пленные. Я поставил лучников у нескольких известных нам «врат» Кейна, но у него есть шанс проскользнуть в другом месте и попытаться подстеречь тебя в засаде. Сомневаюсь, что он на это пойдет, но готов ожидать от этого человека чего угодно. Пожелай удачи Малхиону. Я полагаюсь на твои способности обеспечить нам перемирие. Дай мне знать о том, какую помощь он нам сюда вышлет. Нападение на Арелларти потребует от нас всех сил. Тебе лучше всех известно о том, что означает для нас поражение.

— Я знаю, — тихо ответила Терес и тронула каблуками бока Гвеллинса.

Терес ошеломленно уставилась на отца, гадая о том, подвел ли ее слух либо отец потерял рассудок.

С ее слухом все было в порядке. Малхион осушил свою кружку, стукнул ею о стол и повторил:

— Мы подождем.

Космаллен наполнила его кружку и неуверенно улыбнулась Терес, накрывшей ладонью свой кубок.

— Не понимаю, — смущенно призналась Терес.

День был изнурительным. Когда она возвратилась в Бреймен, Малхион, еще более беспутный, чем она его помнила, едва не задушил ее в медвежьих объятиях. Он поверил сообщению Кейна о том, что его дочь погибла, и теперь, обнаружив ее у себя в крепости целой и невредимой, решил как следует отпраздновать это событие. Терес с огромным трудом растолковала ему нынешнюю серьезную ситуацию, после чего ей удалось посоветоваться с правителем Бреймена наедине.

Она быстро овладела вниманием отца, но закончить повествование оказалось для нее сущей мукой. С каждым новым откровением Малхиона охватывал приступ ярости, и он осыпал поспешными приказами Эмброма, которого девушке пришлось удерживать, чтобы получить шанс рассказать о последующих событиях. Отец то и дело перебивал ее, терял нить рассказа, постоянно просил повторять, забегал вперед и выпаливал бессмысленные вопросы. Она едва не вышла из себя, когда Волк категорически отказался поверить некоторым подробностям.

Наконец Терес закончила рассказ, сумев все же растолковать события так, что Малхион все понял. Ей показалось, что отец поверил ее истории, хотя бы уловил нешуточную угрозу. И вдруг его непредсказуемый ответ: «Мы подождем».

— Ты не поверил моему рассказу? — осведомилась она.

Малхион хмыкнул и вытер усы тыльной стороной ладони.

— Нет, поверил — хотя бы тому, что Кейн замышляет гнусное колдовство в развалинах своего города, а Дрибек вот-вот обделается от страха перед тем, что способны сотворить с его войском эти жабы. Я-то никогда не верил Кейну, просто использовал его, как мог. Но тебе я верю, Терес, жаль только, что ты позволила слабаку из Селонари обвести себя вокруг пальца.

Подавшись вперед, он взмахнул рукой.

— По-твоему, Кейн спровоцировал войну между нами и Селонари. Может, он и убедил меня напасть раньше, чем я собирался, а может, подставил нас обоих. Но главное в том, что я так или иначе собирался завоевать Селонари — ты это знала, и, кажется, тебе самой не терпелось это сделать. Селонари богат землями и сокровищами, необходимыми нашему народу, а населяющие его черноволосые олухи постоянно угрожают нашей границе. Если Воллендан собирается править Южными Землями, мы не можем оставить независимые города-государства вроде Селонари в нашем тылу. Между нами происходит «культурный конфликт», и рано или поздно их культура будет поглощена нашей.

— Но Кейн замышляет покорить весь континент и бог знает что еще! — возразила Терес, не желая оспаривать доводы отца.

— Может, замышляет, а может, и нет. Не обижайся, Терес, но вся эта болтовня о неуязвимой магии Кейна не подкреплена ничем, кроме твоих слов. Только не вопи на твоего правителя! Лучше скажи честно: много ли тебе известно о народах древнего мира, его городах и оружии! М-м? Ну вот, ты просто поверила Кейну, а слово Кейна не стоит потраченной на него слюны. Да и кто из мужчин не станет бахвалиться, пытаясь произвести впечатление на доверчивую девушку?

— Меня поражает твоя упертость! Я видела, на что способно его кольцо! Он угробил едва ли не полсотни человек!