Осенью 1984 года разнеслась шокирующая новость — Льву Яшину ампутировали левую ногу. Оказывается, у знаменитого вратаря развилась гангрена от закупорки сосудов. Что стало причиной тяжелого недуга — чрезмерные нагрузки во время игровой карьеры или курение (курил Лев Иванович с детства и очень много), точно неизвестно.

Но и без ноги Яшин оставался Яшиным. Вел активную общественную жизнь, старался быть в курсе футбольных событий, выезжал в разные регионы страны, где ему устраивали восторженные приемы. Летом 1989-го в «Лужниках» прошел грандиозный праздник, посвященный шестидесятилетию великого вратаря. Вот только сам юбиляр выглядел каким-то уставшим, невеселым. Уже тогда появились тревожные предчувствия, которым, увы, суждено было сбыться.

В марте 1990 года Льву Ивановичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Сюжет о награждении был показан в «Футбольном обозрении». За время, прошедшее с чествования великого вратаря в «Лужниках», Лев Иванович сильно изменился — худое, измученное лицо, слабый голос, усталый взгляд из-под очков. Было видно, что он очень и очень болен. Тяжело болен. А через два дня Льва Ивановича не стало…

Однажды юный дублер Саша Соколов на тренировочном поле Тарасовки так здорово въехал в ногу олимпийца и капитана «Спартака» Игоря Нетто, что тот поморщился. Улучив момент, когда мяч был на другой половине поля, Саша, смущаясь, выдохнул: «Это… Игорь Александрович… извините. Не хотел. По мячу промазал. Больше не буду».

— Будешь, куда ты денешься… Еще как будешь-то… Это же футбол, не балет, — спокойно ответил Нетто.

Капитан

В 1956 году сборная СССР выиграла олимпийский турнир в австралийском Мельбурне, а через четыре года стала сильнейшей в Европе. Оба раза капитаном нашей сборной был спартаковец Игорь Нетто.

Капитан — это не только человек, который с повязкой на рукаве выводит свою команду на поле и уполномочен вести беседы с судьями. Капитан — это еще и самый уважаемый, авторитетный игрок, лидер как на поле, так и в раздевалке, проводник тренерских идей и в то же время защитник прав игроков. Игорь Александрович как никто другой отвечал этим критериям. И не случайно именно он 18 лет был капитаном «Спартака» и 11 лет — капитаном сборной.

Он никогда не играл вполсилы, не делал одолжения своим выходом на поле. И требовал того же от товарищей по команде. Порой жестко. Никита Павлович Симонян вспоминал, как ему досталось от Игоря Александровича в финале Кубка СССР 1958 года с «Торпедо». Во время матча Симонян несколько раз упустил выгодные моменты, и основное время завершилось вничью 0:0. Вот и досталось знаменитому бомбардиру от капитана, который, кстати, был моложе на четыре года. В дополнительное время Никита Павлович все-таки поразил ворота автозаводцев, и этот удар принес «Спартаку» хрустальный трофей.

«Вот видишь, Игорь, а ты меня ругал», — сказал после матча Симонян. «Конечно, ведь из-за тебя, Никита, нам пришлось играть лишних полчаса», — спокойно ответил Нетто.

Игорь Александрович мог возразить и тренеру, и даже самому Николаю Петровичу Старостину. Вот один случай, ставший хрестоматийным.

— Игорь, ты играл сегодня хорошо, но коротко, — сказал после матча Игорю Нетто старший тренер московского «Спартака» Николай Гуляев. — Почему бы тебе не использовать чаще длинные передачи?

— А зачем? — спросил Нетто. — Так только в деревне играют. Выбьют мяч на 30–40 метров и надеются, что его кто-то из своих подберет. Пусть я играю коротко, как вы говорите, но зато отдаю мяч точно в ноги партнеру.

Гуляев, однако, настаивал на своем:

— Длинные передачи таят в себе элемент неожиданности. Я думаю, что тебе обязательно надо применять их в игре.

— А я думаю, — вскипел Нетто, — что вы ничего не понимаете в футболе! Повторяю, я не буду играть в ваш деревенский футбол. Не хочу и не буду.

— Я ничего не понимаю?! — Старший тренер округлил глаза.

— Конечно. Знаете, кто вы, Николай Алексеевич? Вы… Вот вы кто! — сказал капитан команды и выразительно постучал кулаком по дереву.

В этот момент в комнату вошел незабвенный Николай Петрович Старостин — начальник футбольной команды «Спартак», который уже тогда, в конце пятидесятых годов, имел непререкаемый авторитет среди игроков. Старостин, по-отечески любивший Игоря Нетто, попробовал его приструнить:

— Ну разве так можно, Игорь? Ты же с тренером разговариваешь. Я, кстати, думаю, что он прав.

Но капитана уже понесло. Вместо того чтобы извиниться перед Гуляевым, он «приложил» еще и Старостина:

— Помолчали бы лучше, Николай Петрович. Вы же тоже в футболе ничего не понимаете.

Сказано это было таким тоном, что на какое-то время Старостин даже лишился дара речи. Скажи подобное кто-то другой — и подобная вольность могла стоить смельчаку места в команде. Но никаких санкций со стороны Старостина и Гуляева не последовало. Ибо оба прекрасно знали, что значит Нетто для «Спартака». И что воплощение тренерских идей на поле во многом зависит от ворчливого и несносного капитана.

Еще один случай. Николай Паршин, которому во время матча доставалось от Нетто больше других (и вообще-то по делу), не сдержался и грубо ответил капитану. И Нетто замолчал. Игра же по-прежнему не ладилась. В перерыве Николай Старостин в раздевалке спросил Игоря Александровича, почему он молчит на поле.

— Не могу, Николай Петрович, меня сегодня послали.

Капитан отошел от обиды только во втором тайме. И сразу у «красно-белых» пошла игра.

И наконец, самая известная история о Нетто. Чемпионат мира 1962 года в Чили. Сборная СССР встречается с командой Уругвая. При счете 1:1 мяч после удара Игоря Численко влетает в верхний угол ворот соперника. Судья показывает на центр, не внимая протестам уругвайцев — они уверяли арбитра, что мяч прошел в сетку с внешней стороны через дырку. «Лично мне тоже показалось, что мяч попал в ворота с боковой стороны. Подбежал к Численко: „Игорь, был гол?“ — спрашиваю его. „Нет“, — отвечает Численко без колебаний. Тогда я, как капитан, подошел к итальянскому арбитру и, как мог, жестами объяснил ему: „Гола не было“. Он поблагодарил меня и гол отменил. Ну а я, честно говоря, почувствовал облегчение. Мы играли в честный футбол», — вспоминал Нетто.

Семья

Своей необычной фамилией он обязан предкам-эстонцам. И отец Александр Генрихович, и мать Юлия Вильгельмовна появились на свет в Эстонии, недалеко от Тарту. Но оба увлеклись революционными идеями и довольно рано покинули родные края. Александр Генрихович входил в дивизию латышских стрелков, участвовал в штурме Зимнего, а после установления советской власти работал в Народном комиссариате среднего машиностроения. Юлия Вильгельмовна трудилась в Наркомате иностранных дел. Семья Нетто дружила с семьей своего почти однофамильца — дипкурьера Теодора Нетте, погибшего во время исполнения служебных обязанностей.

Игорь появился на свет в Москве 9 января 1930 года и был вторым ребенком в семье. Точнее, третьим: средняя сестра Нина умерла во младенчестве. Старший брат Лев был на пять лет старше Игоря. Мальчики хорошо учились в школе, и футбол, которому они отдавали всё свободное время, этому абсолютно не мешал. Игорь неплохо играл и в шахматы.