Все это свидетельствовало о нарушенной психике, но мало что давало в смысле причин содеянного. Сколь бы странными ни были привычки этого человека, они никак не бросали свет на то, отчего он начал убивать людей. Маниям в разной форме, слабой ли, сильной степени, подвержены тысячи. Но они не убивают! Многих тиранят в детстве. Но сами они монстрами не становятся...

Что касается сведений, полученных Маккалебом касательно событий, происшедших четыре года спустя, когда Поэт – Бэкус вынырнул в Амстердаме, то их было значительно меньше. В папке содержался лишь девятистраничный отчет об убийствах и проведенных судебно-медицинских экспертизах. Этот отчет я уже просматривал, но теперь прочитал внимательно и обнаружил, что некоторые моменты перекликаются с моими умозаключениями, касающимися городка под названием Ясный.

Пятеро обнаруженных в Амстердаме жертв оказались туристами-одиночками. Это объединяет их с жертвами, чьи тела откопали в районе дороги XXYXZ, за исключением мужчины, который приехал в Лас-Вегас с женой, однако же в момент похищения последняя была на водах. В Амстердаме всех пятерых в последний раз видели в квартале Россе-Буурт, где процветает легальная проституция: полуобнаженные женщины красуются за плавающими в неоновом свете окнами и привлекают прохожих. В двух случаях из пяти датская полиция нашла женщин, с которыми жертвы провели последнюю ночь перед тем, как оказаться на дне реки Амстел.

Хотя всех пятерых нашли в разных местах, полиция, как следует из отчета, убеждена, что бросили их в воду неподалеку от Шести домов – участка, принадлежащего семье, сыгравшей важную роль в истории города. Мне показалось это любопытным, быть может, потому, что в Шести домах и дороге XXYXZ было нечто общее. Напрашивается вопрос: убийца выбрал это место случайно, или он хотел бросить вызов власти, каковую символизирует это могучее сооружение?

Дальше этого голландская полиция не продвинулась. Она так и не установила, каким образом убийца подобрался к жертвам и покончил с ними. Если бы Бэкус хотел остаться незамеченным, на полицейских радарах не появилось бы ни малейшего следа. А он послал сообщение Рейчел Уоллинг, таким образом обнаружив себя. Ведь сведения о жертвах и преступлениях, по-видимому, могли быть известны только самому преступнику. Помимо того, был приложен паспорт одной из жертв – последней.

Для меня связь между амстердамским кварталом Россе-Буурт и городком Ясный в американском штате Невада была очевидной. И там, и там любовь легально обменивали на деньги. Но еще важнее то, что в оба места мужчины могли отправиться не просто тайком, но и приняв меры к тому, чтобы никто не проследил их путь. В каком-то смысле это превращало их в безупречную мишень для убийцы, в безупречную жертву. Маньяк получал дополнительную страховку.

Я захлопнул папку и тут же вновь открыл ее, в надежде, что не заметил детали, пропустил подробность, которая прояснит общую картину. Так нередко бывает. Упущенная или неправильно истолкованная мелочь становится ключом ко всему ребусу.

Но ничего подобного второй заход не открыл, и вскоре чтение стало казаться мне утомительным и скучным. Отложив папку, я задумался о мальчике, прикованном к батарее в ванной. Я дорисовывал эту сцену в сознании, все больше проникаясь сочувствием к ребенку и злобой к отцу, позволяющему себе такое обращение с сыном, и к матери, которой на это плевать.

Значит ли это, что я сочувствовал убийце? Нет, конечно. Бэкус хлебнул горя, но потом попытался взвалить вину за свои мучения на весь мир. Я понимал психологическую подоплеку, и мне было жалко мальчика. Но что касается Бэкуса-мужчины, я не испытывал ничего, кроме решимости найти его и наказать за содеянное.

Вонь стояла ужасная, но Бэкус знал: он способен ее выдержать. Но больше всего ему досаждали мухи. Они были повсюду, дохлые и живые. Мухи с их бактериями, болезнями и грязью. Скорчившись под одеялом, подтянув колени к подбородку, он слышал их жужжание в темноте. Слепо мечась из стороны в сторону, они натыкались на рамы и стекла и издавали мерзкие звуки. Вездесущие мухи – снаружи, изнутри. Он знал заранее, что от них никуда не деться, это часть замысла.

Бэкус попытался отвлечься от их жужжания. Он сосредоточился на своем плане. Это его последний день здесь. Пора начинать. Пора напомнить о себе. Неплохо бы, конечно, остаться, увидеть своими глазами все, стать свидетелем тому, чему суждено произойти. Но слишком много еще предстоит сделать.

Бэкус задержал дыхание. Теперь он их чувствовал. Мухи нашли его, они ползали по одеялу, отыскивая путь к нему. Он даровал им жизнь, а они хотят достать его и сожрать.

Из-под одеяла донесся хриплый смех, и мухи, облепившие ткань, разлетелись. Он вдруг понял, что ничем не отличается от мух. Он тоже восстал против дарующего жизнь. Он снова рассмеялся – и почувствовал комок в горле.

– Кх-х-х!

Бэкус отрыгнул и закашлялся. Снова попытался выплюнуть что-то застрявшее в горле. Муха. В горле застряла муха.

Бэкус вскочил и, выбираясь на воздух, споткнулся, едва не упав. Он сунул палец глубоко в горло. Все, что стояло в нем, выплеснулось наружу. Он упал на колени и начал отплевываться. Затем вынул из кармана фонарь и направил луч вниз. В зеленовато-желтой мути плавала муха. Она еще дергала крыльями и лапками, все глубже погружаясь в человеческую блевотину.

Бэкус поднялся, наступил на муху и кивнул сам себе. Затем вытер подошву о бурую поверхность и, задрав голову, посмотрел на выступ, нависавший в сотне футов над ним. Сейчас он загораживал луну. Но это не имеет значения. Наоборот, звезды сияют еще ярче.

Я отложил пухлую папку и вгляделся в лицо дочери. Что ей, интересно, сейчас снится? Ведь Мэдди еще так мало видела в этой жизни, что же подогревает ее ночные фантазии? Я не сомневался, что в загадочном мире сновидений ее поджидает только хорошее, и хотел, чтобы так оставалось всегда.

Накатила усталость. Я закрыл глаза и вскоре сам уснул. Но мне виделись тени, слышались отрывистые голоса, во тьме кто-то перебегал с места на место. Где я? Непонятно. Куда направляюсь? Тоже неведомо. А потом в меня вцепились чьи-то невидимые руки и вытащили из тьмы на свет.

– Гарри, что ты здесь делаешь?

Я открыл глаза.

Элеонор тянула меня за ворот рубахи.

– Э-э, это ты, Элеонор?.. Что тут происходит?

Я попытался улыбнуться, но еще не настолько проснулся, чтобы контролировать себя.

– Это я хочу спросить, что тут происходит. Как ты здесь оказался? И взгляни-ка на пол!

Похоже, она была зла не на шутку. Я перегнулся через край кровати. Папка с досье Поэта лежала на полу, содержимое ее выскользнуло на ковер. Фотографии, запечатлевшие место убийства, рассыпались по всему полу. Особенно бросались в глаза три снимка полицейского из Денвера, которого Бэкус прикончил в машине. Затылок полностью снесло выстрелом, на сиденье видны пятна крови и ошметки мозга. На остальных фотографиях трупы, всплывшие на поверхность канала, и еще один полицейский, у этого череп вовсе разнесен на куски.