Его слова не лишены смысла, но она не готова была их сейчас слышать. Подойдя к двери, распахнула ее.

– Уходи, Саймон. Оставь меня в покое.

Нависая над ней, он некоторое время молча смотрел на нее. Щеки ее раскраснелись, грудь быстро вздымалась и опускалась. Невероятно притягательная, живая, желанная женщина. Даже сейчас, переживая ужасные последствия собственных жестоких слов и не зная, чего ожидать в будущем, он не переставал желать ее.

Без предупреждения и колебаний он склонил голову и коснулся губами ее губ. Сначала Кристина протестующе отпрянула, но в следующее мгновение разум ее помутился от взрыва ощущений. Поцелуй был медленным и жарким, увлекающим в новые неизведанные глубины. Саймон ни к чему не принуждал, но, когда кончик его языка коснулся ее губ, они тут же приоткрылись без всякого участия с ее стороны и понукания с его. Она жаждала большего, но его губы задержались лишь на мгновение дольше и отстранились.

– Я сознаю, что больно ранил тебя, Кристина. Ты права, обстоятельства далеко не самые романтичные. По сути, я, вероятно, уязвил тебя еще сильнее, обсуждая брак так прямолинейно. Самоуверенно считал, что ты согласишься выйти за меня, примешь предложение из-за ребенка. На самом деле я хочу взять тебя в жены не из-за ребенка. – Взгляд его смягчился. – Не нужно со мной бороться. Я возжелал тебя с той самой минуты, как впервые увидел. Отсюда и ревность, и ярость, когда я решил, что ты любовница Баклоу. Брак с тобой я почту за величайшую честь.

Он снова нашел губами ее губы и, запрокинув ей голову, проник языком в рот. Перед лицом поднимающейся из глубин существа страсти Кристина оказалась беспомощна, как в тот день, когда Саймон впервые поцеловал ее. От него веяло пьянящим вкусом вина.

– Кристина, я ухожу, но завтра вернусь. Что скажешь о замужестве? Ты не из тех женщин, кого легко завоевать. Что передать твоему брату?

У нее все еще кружилась голова. Она не понимала, ее тревожит то, что позволила себя поцеловать, или его абсолютное спокойствие. Сама она оказалась не в силах контролировать собственную судьбу.

– Будь ты проклят, Саймон Рокли. Я твердо решила не выходить за тебя замуж, но ты прав, ненавижу тебя за эту правоту. Хочу, чтобы у нашего ребенка были самые лучшие перспективы в жизни, а значит, ему нужен отец, поэтому, пусть мой рассудок и сердце бунтуют, я выйду за тебя замуж.

– Хорошо. Значит, решено.

Не добавив больше ни единого слова и даже не взглянув на нее, он вышел и на лестнице встретил Уильяма, который спросил с надеждой:

– Сговорились? Кристина согласна?

– Да, она согласна, мы женимся.

Уильям вздохнул с облегчением:

– Хвала Небесам. Проведем церемонию так скоро, как только возможно.

– Я выхлопочу специальное разрешение. Обойдемся без церковного оглашения. В самом деле, чем скорее, тем лучше.

На следующее утро за завтраком объявление о предстоящем бракосочетании было встречено без удивления и радостного оживления.

– Сегодня Саймон получит специальное разрешение, Кристина, – сообщил Уильям.

– Ясно, – сдавленно пробормотала она.

– Также он встретится со священником и сделает необходимые приготовления к свадьбе.

Кристина смотрела на брата, чувствуя, как в душе закипает гнев. Не такого развития событий она ожидала. Обеим сторонам следовало принимать подобные решения сообща.

– Саймон мог бы прежде со мной посоветоваться.

– Он же обещал навестить тебя сегодня. По его мнению, церемонию нужно произвести без промедления.

– Без промедления. – Кристина злилась от того, что все распоряжаются ее жизнью. – Итак, через пару дней моя свадьба, а меня даже к приготовлениям не допустят?

– Разумеется, это не так, – весело прощебетала Миранда. – Лорд Рокли назначит время и место, но не ему решать, во что ты будешь одета. Предлагаю съездить в Королевскую биржу за покупками. Там наверху есть несколько милых магазинов, а еще мне очень нравится бродить между маленькими прилавками в аркаде внизу. Вели подать нам карету, Уильям, дорогой, а я пока пойду переоденусь. Идем же, Кристина. Мы отлично проведем время.

Кристина выглядела мрачной и подавленной. Селия обмолвилась о том, насколько она будет счастлива в браке и какое светлое будущее ее ожидает. Племянница, однако, не разделяла оптимизма. Страшилась союза с Саймоном, потому что, находясь в его обществе, не доверяла собственным чувствам, не могла отрицать того, что он заставил ее испытывать то, что она не хотела. Так хотелось спрятать от него свое сердце. Особенно пугала первая брачная ночь. Как, впрочем, и все последующие. Потому что, ослабь она оборону хоть немного, он завладеет ее сердцем и душой, похитит их, заставит нуждаться в нем.

Свадебная церемония с немногочисленными гостями состоялась в тихой крошечной церквушке. Свечи на алтаре горели очень ярко, остальное помещение тонуло во мраке. Свадебное платье Кристины было непревзойденным в своей простоте. Пошитое из серебристо-кремовой парчи, оно ниспадало до лодыжек, тесный корсаж был расшит золотой нитью. Голову украшал кружевной капор, ленточки которого были отброшены на спину. Единственными драгоценностями были янтарное ожерелье и серьги.

Едва держась на трясущихся ногах, она смотрела на будущего мужа. Лицо его в свете свечей на мгновение показалось холодным и жестким. Ей очень хотелось сбежать. От взгляда серебристо-серых глаз она дрожала еще сильнее. Саймон протянул ей свою сильную руку, она неохотно вложила в нее холодную ладонь.

Глядя на нее сверху вниз, он думал о том, какое у нее милое лицо и как элегантно смотрятся их соединенные руки. Внезапно он почувствовал себя пленником ее глубоких голубых глаз. Гости были позабыты. Ему показалось, что они с Кристиной одни в целом мире. Он стоял подле нее, высокий и сильный, в остановившемся мгновении настоящего.

Всем своим существом Кристина восставала против присутствия этого мужчины рядом. На секунду ей даже почудилось, что он сам дьявол, красивый, безжалостный, опасный. Будь она смелее, развернулась и сбежала из церкви, до того как они принесут брачные обеты, но ноги будто налились свинцом. С начала времен женщины во всем мире рожали незаконных детей. Отчего же она не может последовать их примеру? Не потому ли, что ее влечет к человеку, который никогда ее не полюбит?

Мысленно споря с самой собой, она опустилась на колени рядом с ним и стала молиться о благословении Господнем. Они принесли клятвы. Никто из собравшихся не обратил внимания на то, что сдавленный голос невесты дрожит. В поле зрения Кристины замаячила худая ухоженная рука Саймона, надевшая ей кольцо на палец. Его близость действовала на нее подавляюще, как и свежий мужественный запах одеколона.

Их объявили мужем и женой, они снова склонили головы. Поднимаясь с колен на трясущихся ногах, будто вытаскивая себя из зыбучих песков, Кристина услышала голос священника:

– По традиции жених должен поцеловать невесту.