Мгм. Придётся что-то придумать.

Выхожу из ванной. Заглядываю в кухню, где Лера развешивает на сушилке, прицепленной к батарее, одежду. И иду дальше по коридору. Туда, где меня ждут. И где мне очень рады.

— Вот и я, — улыбаюсь ребёнку.

— Ну, наконец-таки! — всплескивает руками малышка и качает головой. — Мне пора лялю спать ложить.

— Значит, кроватку собираем в первую очередь?

Ксения поворачивается с недовольным лицом:

— Пап, ты меня не слушаешь что ли? Как я ее спать положу, если у меня коляски нет? В руках качать что ли?

— Ой, извините, пожалуйста, Ксения Валерьевна, — усмехаюсь я. — Я же не знаю, как у вас тут все устроено.

Под придирчивым взглядом малышки, опускаюсь на пол и подтягиваю к себе одну из коробок:

— Коляска, так коляска, — вздыхаю я, и поворачиваюсь, услышав, что маленькая проказница смеётся за моей спиной. — Чего?

— Ты в маминых штанах что ли?

Непонимающе оглядываю себя.

— Ты что, не знаешь, что мальчикам нельзя в девчачьей одежде ходить? Мне так Поля говорила.

— Это которая из твоего старого садика?

— Ну, садик-то новый. Просто меня там больше нет, — резонно замечает девчушка.

— Я понял. Но разве эти штаны не мужские? — задаю встречный вопрос.

Категорично машет головой:

— Ну, какие ж они мужские, если мама в них ходит.

— Ксения! — вдруг раздаётся голос Леры.

Поворачиваюсь на звук, и улыбаюсь во все тридцать два.

— Не вздумай нафантазировать там себе, — шипит Лера. — Просто удобные… Пойдёмте ужинать.

— Ну, мы ещё мебель не собрали! — возмущённо топает ножкой Ксюша.

— После еды. Пока у Кости одежда не высохнет, можете поиграть.

Ксюша ручонки свои пухлые складывает, и губы дует:

— Не пойду.

— Ой, это кто тут маму не слушается, — качаю я головой. — А я думал ты у нас послушная девочка?

— А ты пойдёшь с нами? — заинтересованно спрашивает малышка.

— Конечно, — поднимаюсь на ноги и протягиваю ладонь ребёнку. — Я жуть какой голодный.

— Но только обещай, что мы соберём все.

— Даю слово.

Сжимая в ладони маленькие пальчики, вхожу на кухню вслед за Лерой, улыбаясь ей в затылок.

Удобные. Как же…

Она первым делом подходит к сушилке. Трогает одежду и разочарованно качает головой.

— Не высохнет ведь, — улыбаюсь я.

— Рано радуешься, — шипит Лера. — Если потребуется, я буду с феном над ней сидеть.

— Мам, так у тебя же фен сломался, — вставляет своё, как всегда спасительное, слово Ксюша, уже уплетая гречку за обе щеки.

Лера обречённо вздыхает, глядя на дочь. Я же подбадривающе подмигиваю своему партизану. Перевожу взгляд на Леру. Серебристые глаза сочатся негодованием.

Пожимаю плечами:

— Ну, ведь не выставишь ты меня в мокрой одежде? А там, кстати, все ещё дождь.

Лера раздраженно поднимает вилку:

— Ксения, сегодня со мной можешь поспать.

— Ура! — с полным ртом восклицает малышка. — Почему?

И мне тоже интересно.

— Костя будет спать на твоей кровати.

КОНСТАНТИН

— Па-па, — просыпаюсь от сонного бормотания надо мной. — Пааап.

Ксюша трясёт меня за плечо, и я тут же вскакиваю с ее тесной кровати, которая явно жмет мне в коленках. Пытаюсь продрать глаза, вглядываясь в темноту. Обнимаю ребёнка за плечи:

— Что случилось? Что-то болит? В туалет? Пить?

— Нет. Там… мама, — шепчет она едва различимо.

Обходит меня стороной и заваливается на свою кроватку. Пока я продолжаю непонимающе хлопать глазами, пытаясь проснуться.

— Она тебя зовёт, — бормочет из полудрема ребёнок.

Сердце заходится в бешеном ритме. Меня? Точно?

Поднимаюсь на ноги. Неторопливо подхожу к большой кровати, чтобы ненароком не наступить на какую-нибудь игрушку. Зарываюсь пальцами в бороду, спросонок пытаясь сообразить, что происходит.

Поговорить нам с Лерой так и не удалось. После сбора кукольной мебели и игры в дочки-матери, в которой я исполнял роль дедушки, Лера увела Ксюшу мыться и спать. А я отправился на кухню, чтобы не мешать укладыванию.

Рассчитывал, что Лера придёт ко мне. Но видимо помятуя вчерашний «инцидент», она решила не рисковать. Когда я вернулся в комнату, она уже спала в обнимку с Ксюшей.

Из-за того, что важный разговор так и не состоялся, вариант, где я могу быть милован и приглашён в кровать, пока отсутствует. И это вынуждает меня нервничать. Зачем бы ей…

— Кость, — выдыхает мое имя Лера, и я замираю, вглядываясь в спящее лицо. — Не уходи… Костя.

Перестаю дышать. Перед глазами возникает видение того, что было с Лерой, когда я уехал. Если отбросить всю ту ложь, что она мне нагородила и принять во внимание, что она любила меня так же, как я ее, — а что было со мной, я и врагу не пожелаю, не то, что любимой женщине.

У меня крыша ехала, насколько я хотел, чтобы она была рядом. Несколько раз порывался плюнуть на все и поехать к ней, потому что жизнь без неё казалась невыносимой. Но почему-то каждый раз находил в себе силы остановиться. Был уверен, что не нужен ей.

Идиот. Мне хватило раз ее увидеть, чтобы понять: все, что она мне наговорила тогда — было ложью. Если бы я не сдерживал себя, то мы бы уже давно во всем разобрались…

Если я — взрослый мужик, чуть с ума не сошёл, то, каково было ей? Моей маленькой хрупкой девочке.

— Костя, пожалуйста… — снова шепчет голос с надрывом.

— Я рядом, — глотая неприятный ком, застрявший в горле, отзываюсь я тихо. — Всегда теперь буду рядом. Никуда не денешься от меня, глупенькая.

Ложусь рядом и притягиваю к себе подрагивающее тело. Такая холодная. А у меня будто костёр в душе разгорается. Не тот согревающий, который возникает обычно, когда она рядом. Нет. Нечто куда более зловещее. Он будто испепеляет меня изнутри.

Сколько же времени мы потеряли по моей глупости? И сколько ещё предстоит пережить, чтобы она наконец смогла довериться мне. Не только во сне.

— Тише-тише, — глажу ее волосы. — Кажется, я стал твоим кошмаром. А говоришь — игра…

Ее носик утыкается в мою шею. Влажные от слез губы, обжигают кожу короткими поцелуями.

— Костя.

— Да. Я тут.

— Я так скучала, Кость, — давясь от слез, бормочет она в полудреме.