Позади бежал первый полицейский, он орал что-то хриплым голосом, но разобрать его тираду не представлялось возможным. Выскочив в холл, мелкая проворная тень заложила крутой вираж и, увидев открытую дверь, рванулась наружу.

– Стоять! Стоять, Гром! – орал полицейский, добавляя к этому слова, которые пес, вероятно, знал так же хорошо, как и служебные команды. Потому что возле двери он резко остановился.

Его грудь вздымалась, язык вывалился из пасти, глаза горели.

– Гребаный кот, – сказал полицейский Гапону. – Сука, он унюхал там кота, представляешь?

– На хрена вам тут кот? – спросил Гапон у Ларина.

– Крыс гоняет, школа старая, полно крыс.

– Крыс? – полицейские посмотрели друг на друга.

В коридоре, откуда прибежал кот, что-то щелкнуло.

Ларин подумал, что вышел Скоков, но это сработало реле – над входом в школу загорелся свет.

Посиди еще немного, потерпи, – думал Ларин.

– Ну вот, – сказал Ларин полицейским, – дали свет. Можно зайти в учительскую, там мой контракт и документы, если интересно.

Они вновь переглянулись.

– Когда нам будет интересно, мы тебя спросим, – сказал Гапон.

– Понятно, – сказал Ларин.

– Ты что-то сказал? – спросил первый полицейский.

– Нет.

– Вот и молчи.

Они вышли из школы и остановились у входа.

– Иди открой нам калитку, а то перелазить снова неохота.

Ларин кивнул, заметив легковую полицейскую машину у ворот.

Он открыл им дверь. Они закурили, селись в уазик и уехали, собака при этом крутила головой, пытаясь отыскать причину конфуза.

На дрожащих ногах Ларин вернулся в школу, выискивая глазами Скокова, но того нигде не было видно.

– Денис, – позвал он, – выходи. Вроде бы, уехали.

Никто не отвечал.

Ларин дошел до технички, но и тут не нашел Дениса. Он включил свет, крикнул в темноту спускающейся в подвал лестницы.

– Денис, ты там? Они уехали. Можно выходить.

Откуда-то снизу, издалека, послышались шаги. Они медленно приближались.

– Уехали? – наконец, услышал он взволнованный голос Скокова. – Что-то я струхнул, когда он пошел прямо на меня.

– Так ты его видел?

– Я подглядывал через щелку.

– Ты и собаку видел, значит.

– Собаку почти не видел, но хорошо слышал, как он залаяла. Это значит, капут, она меня учуяла. Я решил не ждать, пока она откусит мне задницу и побежал вниз по лестнице – в подвал. Хорошо, что мобильник с фонариком. Там, в проходе… вы там, вообще, были хоть раз?

– Нет. Что мне там делать? Я знаю, трудовик хранит там доски и всякое барахло.

– Этот подвал идет под всей школой, оказывается. Кот спал возле входа на стуле, когда я увидел собаку, взял его и выбросил за дверь. А сам побежал вниз, в другой конец подвала.

– Это школьный кот. Я думал, где он живет, оказывается, в подвале, – сказал Ларин.

– Да, я видел, как его в столовке подкармливают, – Скоков потрогал себя за лоб. – Когда бежал, в темноте треснулся лбом о какую-то трубу со всего размаха.

Ларин посветил на его лоб мобильником.

– Ого! Да ты чуть череп себе не проломил судя по шишке.

Скоков поморщился.

– Очень боюсь собак. В детстве три раза кусали, я на автопилоте бежал, ничего не видел толком.

– Молодец, что не вышел. Я все время думал, что ты вот-вот выскочишь, и тогда…

– Конец.

– Ага, конец. Не успев начаться… Ладно, пойдем снова запустим процесс.

В шесть утра, когда Скоков спал, скрючившись возле парты на куртках, а Ларин просматривал бесконечные куски отчетов системы безопасности конторы Виктора, в повисшей тишине учительский компьютер вдруг тонко пискнул.

– Есть! Есть! – закричал Ларин. Сон сковывал его, но он не смог сдержаться.

– Что?! – Скоков вскочил, протирая глаза, зацепил локтем край парты, отчего руку пронзил острый болезненный импульс. – Черт! Что там? Полиция?!

– Мы сделали первый блок! И получили вознаграждение!

– Не может быть. – Скоков уставился на экран, внизу которого мелькали ряды цифр, значений которых он не понимал.

«Balance: 50 BTC» – Гласила самая нижняя строка.

– Адская машина! Работает, работает! – Скоков кинулся в пляс, с его лба стекали крупные капли пота, похожие в ночном свете на серебряные нити. – Сколько времени прошло?

– Шесть утра, – сказал Ларин. – Прошло семь часов.

– Сколько же это в рублях?

– Один к одному сегодня было, – ответил Ларин. – Полторы тысячи, получается примерно.

– Сорок пять в месяц. По двадцать два с половиной на брата. Ничего не делая.

Это в три раза больше моей ставки, – подумал Ларин. – Плюс зарплата сторожа.

– Я не смогу каждый день дежурить, тебе придется подменять меня, но так, чтобы никто ничего не пронюхал.

– Я справлюсь, вы же знаете.

– Да, но если появятся полицейские, они не поверят, что ты сторож, слишком молодо выглядишь.

– Могу усы отпустить… – Скоков потянулся. – А вы не спали? Что вы там делаете?

Ларин свернул код с экрана компьютера.

– Копаюсь в старых расчетах. Давай сворачиваться, до прихода техничек остался час.

Скоков кивнул. Он обошел компьютеры, включая у каждого монитор, потом закрыл окна, подравнял парты.

– Готово.

Ларин вписал номер счета, на который зачислились заработанные деньги. Тут же в классе воцарилась тишина. Он нажал несколько клавиш. Все компьютеры одновременно отключились с протяжным вздохом.

Оглядев класс, Ларин закрыл дверь на ключ, потом подергал ручку.

– Все. Беги домой. Через час и я. А в восемь тридцать чтобы был как штык.

Скоков кивнул, но уже знал, что в школу не пойдет. После обеда предстоял важный футбольный матч, а он очень хотел выспаться и прийти в себя после бессонной ночи.

Выпустив Дениса, Ларин прилег на жесткий, бугрящийся диван в учительской. Его глаза закрылись сами собой. Явь, сдобренная бесконечным движением цифр на экранах мониторов, слилась со сном, он уже не понимал, где он, что делает и куда идет.

Проснулся он оттого, что его трясла чья-то костлявая рука. Открыв глаза, Ларин сразу не понял, где находится – высокий потолок, шкафы, незнакомая обстановка, на стенах флаги, вымпелы, грамоты…

– Просыпайтесь, просыпайтесь, – громким раздраженным голосом твердила старуха со шваброй в руках. – Скоро придут учителя и им не понравится, что вы тут лежите на их диване.