Стало быть, согласно статистике, каждый седьмой житель нашего дома не видит проблемы в том, что за ней или за ним явится старуха с косой. Но когда я, сидя за кофейным столом, окидываю взглядом компанию, я не могу с уверенностью указать, кто именно этот гипотетический седьмой.

В доме введено новое правило: жители не должны пользоваться лестницей, кроме как с разрешения персонала. На прошлой неделе госпожа Стёйвер упала с лестницы и сломала ключицу. (Услышав об этом, я подумал, что она еще легко отделалась, подумаешь, ключица!) Считается, что правила всегда устанавливаются для нашего блага. Но прежде всего они, разумеется, служат для того, чтобы избежать риска и предотвратить жалобы на дирекцию дома.

Возможно, госпоже Стёйвер лучше бы воспользоваться лифтом, но она в течение пяти лет каждый день преодолевала четыре лестничных марша и оставалась при этом в форме. И пока госпожа Стёйвер не впала в слабоумие, она сама знает, что ей делать. А дело персонала – заботиться о том, чтобы на лестнице не валялась кожура от банана.

воскресенье 18 августа

Существует особый протокол на случай смерти жильцов.

Там, в частности, написано, что не разрешается предавать гласности причину смерти покойного. В случае, если возникнут вопросы, персонал должен отсылать любопытных к лечащему врачу или к дирекции. А они в свою очередь будут отсылать их друг к другу. Если любопытствующий будет настаивать, следует сказать, что тайна частной жизни распространяется на причину смерти. Любое указание на самоубийство строго воспрещено.

В протоколе также говорится, что семью покойного нужно тактично поторопить с освобождением комнаты.

Дирекция должна проследить, чтобы из комнат ничего не украли. Вот это новость. Очевидно, кое-что уже исчезало. Мне известно, что жильцы нередко обещают тем, кто за ними ухаживает: “Когда меня не станет, можешь взять себе кое-что”. Это верный способ еще при жизни обеспечить скандал с родственниками. Я не нашел в протоколе никаких указаний на обязательное присутствие персонала на похоронах или кремациях, если они происходят в рабочее время. Я-то думал, что дело обстоит именно так. А выходит, как раз наоборот: сотрудникам не предоставляют рабочего времени на участие в похоронах, пусть провожают покойника в свое свободное время.

Понятно. И хватит рассуждать о смерти с утра пораньше, да еще в воскресенье.

понедельник 19 августа

Сегодня рано утром покатался часок на своем рычащем стуле. Впрочем, он не рычит, а шепчет, потому что неоспоримым достоинством этого экипажа является то, что он почти не создает шума. А ездит хорошо. По хорошему асфальту он просто летит. Или вы на нем летите. На сей раз я посетил Влигенбос. Лес назван так не из-за обилия мух, а в честь господина В. Х. Влигена, наверняка важной персоны, раз в честь него назвали лес.

Я не был там лет десять. Местность выглядит симпатично, и там можно отлично практиковаться в езде, поскольку там нет ни души и не раздавишь никаких кроликов. На лаке появилась очередная царапина, потому что я слишком круто повернул. На царапины и ссадины не стоит обращать внимание, но ездить надо помедленнее. На бездорожье мой скутмобиль чувствует себя не лучшим образом.

Я спросил Эфье, не хочет ли она составить мне компанию.

– Нет, это не для меня. Я люблю наши прогулки, но сесть на скутер не решусь.

Жаль.

Но хватит унывать: пора переодеваться. Сегодня днем у нас экскурсия. Одежда для досуга. У нас теперь все время – досуг, но одежда есть не только для досуга. Или всякая одежда, которую носишь в свободное время, становится одеждой для досуга?

вторник 20 августа

Хотя я забыл взять запасную прокладку, вчерашний день удался на славу.

Эфье сказала, что эта вылазка была ей на роду написана. Задним числом я сообразил, что наша любительница орнитологии наверняка пригласит нас в птичий парк “Авифауна”. И пусть я не имею с птицами ничего общего (считаю, что бусинки их глаз смотрят очень уж робко), экскурсия доставила мне большое удовольствие. Эверт был снова в хорошей форме и при виде каждой птицы рассуждал, как лучше ее поджарить и с каким вином она всего вкуснее. В ответ Антуан на полном серьезе выдвигал кулинарные альтернативы. Антуан и Риа иногда немного наивны и не всегда замечают, что над ними подтрунивают. А когда замечают, то не обижаются. Эфье нигде не дала сбить себя с толку и восхищалась своими пернатыми друзьями.

Гритье заблудилась всего несколько раз. Но не слишком из-за этого огорчалась.

Эдвард сиял от счастья, когда на специальной перчатке держал сокола, а Граме держался, как обычно. Граме – это Граме.

После обзорной пешей экскурсии с гидом был перекус и легкая выпивка, потом поездка по зеленому сердцу Голландии и снова перекус и легкая выпивка.

Вернулись мы точно вовремя и успели незаметно проскользнуть в дом.

среда 21 августа

Поразительно, сколько зависти здесь скопилось. После успешной вылазки нашего маленького клуба соседи встречают нас прохладно и даже холодно. Многим трудно переварить тот факт, что другие провели день приятней, чем они сами. Вот и сегодня нас снова встретили кислые мины. Одни люди с годами становятся мягче и мудрей. Другие – жестче и глупей.

В целом то и другое уравновешивается. Но кроткие обитатели нашего дома могут защитить себя от сплетен, нытья и зависти лишь одним способом: пересесть за другой столик. И все чаще наш СНОНЕМ сидит за отдельным столом. Это создает сильный оборонный вал против социального врага, но вражда заразительна. Не успеешь оглянуться, как сам возненавидишь “остальных”.

Персонал относится к этому расколу как к детским потасовкам или супружеским ссорам: милые бранятся, только тешатся.

– Ну, господин Дёйкер (Эверт), будьте же полюбезнее с госпожой Слотхаувер! Не все ли равно, где сидеть, все кресла удобные. И давайте-ка вместе выпьем еще по чашечке кофе.

“Я бы предпочел задушить эту стерву и смотреть, как она издыхает медленной смертью”, – так и слышатся мне мысли Эверта.

Эверт не отличается кротостью, не та порода.

Но не думайте, что у нас тут сущий змеюшник: живут здесь и милые, вежливые и участливые люди. Просто они не так бросаются в глаза.

четверг 22 августа

Попробуй не раздражаться, проведя полдня в обществе сына господина Баккера. Он еще грубее и глупее, чем его отец. Попечительское учреждение “Фирстроом” морально обязало членов семейств новых жильцов проводить с ними минимум четыре часа в месяц. “Фирстроом” представляет это так, что родственники будут гулять, играть и мило беседовать со старичками. Упаси меня господь от совершенно посторонних родственников с обязательными разговорами и еще более навязчивым интересом.

Подчас одиночество гораздо тяжелее переносить в компании. Эксперимент с обязательной заботой показывает также, что если уж некоторые члены семейств явились в дом престарелых, от них больше не отделаешься. Каждый третий жилец из числа участвовавших в эксперименте называл опекуна, торчавшего в соответствующем доме престарелых более двадцати восьми часов в неделю. Если он вас опекает, а вы его (или ее) терпеть не можете, впору броситься под трамвай.