– Цет! – согласился скворец.

Осваивать магию с нуля оказалось непросто, Медляга так вспотел от старания, что стал походить на мокрую речную выдру, только большую и белую. Круглики и дылдяй хором бормотали тогру, размахивали мечами, но скворец и не думал превращаться. Он грустно сидел на веточке. И даже престал читать стихи. Он уже почти смирился с тем, что ему, возможно, никогда снова не стать дылдяем. Он даже начал придумывать себе новое имя. Птичье.

Но тут от мечей побежали первые робкие зеленые искры.

– Ну ничего себе! – пискнула Пушинка. Но Медляга так строго на нее посмотрел, что она сразу же замолкла.

А искр тем временем становилось все больше и больше. Зеленое облако постепенно накрыло скворца вместе со столом. «Цет! Цет! Цет!» – донеслось из облака.

– Снова не получится, – вздохнул Хвостокрас. – Он до сих пор еще птица.

– Цет! – последний раз сообщил скворец, а потом замолчал. И наступила тишина. Никто не знал, что им делать дальше, но все почему-то замерли, боясь пошевелиться. А вдруг это повредит волшебству? А потом зеленое облако наконец-то начало рассеиваться и все увидели… дылдяя, сидящего на столе. Дылдяй был ужасно растрепан и совершенно ошарашен.

– А куда подевался зловредный эльва? – спросил он. – Что-то я его не вижу. Цет!

И тогда они вспомнили об эльва, но было уже поздно. Ни в домике, ни в его окрестностях Копринуса уже не было.

А в это время Цикорий и Моховик, зеленый и черный эльва, находились в самой чаще Западного леса. До орденной башни им было еще ой как далеко. И дело было не только в том, что башня располагалась на самом дальнем лесном краю, просто с ними неожиданно случилось происшествие. Тропинка, весело вьющаяся вокруг сосен, неожиданно закончилась сразу под пригорком. И эльва провалились в глубокую яму, предательски разверзшуюся среди древесных корней. Оба самодвига разбились в щепки, и уже нельзя было разобрать, какие из щепок были раньше самодвигом зеленого эльва Цикория, а какие – самодвигом черного эльва Моховика.

– Раньше тут такого не было, – отметил Цикорий, после того как они с трудом выбрались на поверхность.

– Да я помню, – кивнул Моховик, – с этой стороны холма тоже была тропинка.

– А вон там еще одна яма, правда, не такая глубокая.

Они решили рассмотреть вторую яму поближе.

– Тут на дне большой черный камень, – сказал Цикорий. – Круглый. В нашем лесу таких не бывает.

– Конечно, не бывает, ты приглядись, он же из металла. Думаю, это шаробум.

– Шаробум? Это что еще?

– Такие штуки были у древних эльва, – пояснил Моховик. – Они ими воевали. Раскаленные шаробумы, управляемые бурой магией, обрушивались на врага, разрушая и сжигая все вокруг.

– Но мы же не древние эльва. И ни с кем не воюем.

– Не воюем, – согласился Моховик. – Но если этот шаробум тут недавно, значит, его кто-то сбросил. Сейчас, а не в древности.

– Зеленая магия кончилась, шаробумы появились, садовники пропали, – Цикорий задумался. – Все непонятнее и непонятнее.

Эльва решили двинуться дальше пешком, напрямик по незаселенному лесу. Им даже пришлось переночевать без палатки, поужинав одной черникой. Хорошо еще, что ночь была теплой. К вечеру следующего дня они вышли к орденной башне.

Вокруг башни царил хаос. Двери были распахнуты, повсюду валялись разнообразные вещи, но самих садовников нигде не было.

– Ну все, мы опоздали, – вздохнул Цикорий. – Тут уже побывал Лиховред Подземелий.

– И что? Не думаешь же ты, что он захватил их всех в плен? – возразил Моховик. – Наш Зверобой этого бы не допустил.

– Зверобой, он такой, – согласился Цикорий. – Но тогда куда они подевались?

Как следует прочесав окрестности, они обнаружили садовников на берегу небольшого озера, в которое впадал лесной ручей. Садовники были заняты чем-то странным. Дылдяи и эльва с сачками в руках и в высоченных болотных сапогах бродили по воде, а круглики следили за происходящим с берега.

– Они там что, в водяной хоккей играют? – предположил Цикорий.

– Не слышал о таком виде спорта, – ответил Моховик. – По-моему, они просто кого-то ловят… Ой, смотри, поймал!

– Да это же огромный червь, один в один дождевой. Я думал, таких больших червей не бывает. – Червь действительно был невероятных размеров, толщиной с ногу дылдяя – И потом, эти черви, они же не умеют плавать.

– Не умеют, – согласился Моховик. – Я никогда не мог понять, почему их дождевыми называют, если они воду не любят.

– Да там их целая корзина! И не одна. Посмотри. На берегу полно корзин с огромными дождевыми червями!

Они остановили пробегавшего мимо круглика. Оказалось, что эти черви, гигантские ливневые, были выведены совсем недавно. Первая пробная партия была отправлена на местную червячью мусороперерабатывающую ферму. А потом рядом прорвало плотину и все они уплыли. Эти новые черви оказались водоплавающие. И вот уже третьи сутки садовники Западного леса занимаются их отловом. И никакой магией никто все это время не пользовался, потому что черви – существа нежные и магии страшно боятся.

Круглик отвел их к лесогляду, зеленому эльва Зверобою. Зверобой тоже был занят. Он сортировал червей. Моховик и Цикорий взялись было ему помогать… Но как только Зверобой узнал от них обо всем случившемся, то сразу же выбросил из головы всех червей. И начал думать совсем о другом.

Лиховред Подземелий уже давно не находил себе места, но Поганка, ну то есть Копринус и Поганка, все никак не появлялись. Поджидая их, черный эльва решил заняться менее насущными вещами. Например, шаробумами. Это оружие древних эльва совершенно отказывалось ему подчиняться. Разрушив пару лестниц и пробив стены замка в нескольких местах, Лиховред убедился, что управлять шаробумами в помещении практически невозможно. И тогда он отправился на болота. Но и там шаробумы сопротивлялись вовсю, ни разу не попав в цель. Эти вредные чугунные создания попросту разлетелись по окрестностям! А два из них умудрились умчаться так далеко, что отправленные на их поиски плеснюки вернулись ни с чем.

Убедив себя, что во всем, и в строптивости шаробумов тоже, виноват Копринус и его взбалмошная сестрица, Лиховред тем не менее велел привести к нему Омелу.

– Ты очень меня огорчила! – сообщил он белой эльва, как только та возникла на пороге. – И твой брат… он тоже меня не слишком радует.

– То, что произошло… это была случайность – пролепетала раздосадованная Омела. Она надеялась, что за это время гнев Лиховреда уже выветрился. – И потом… это все Копринус. Он ничего не объяснил мне. Поэтому я растерялась.

– Твой брат такой же никчемный, как и ты, – кивнул Лиховред.