Разорение всегда приводило кочевников к оседлости, поскольку для кочевки необходимы не только пастбища, но и определенное количество скота. Многие курени и аилы половцев, разграбленные во время монгольского нашествия, перешли, видимо, к полуоседлости и даже оседлости у берегов рек. Обычно население таких приречных поселков занималось перевозами через реки, рыбной ловлей. Интересно, что половцы, погребавшие своих родичей вместе с конями, теперь ограничивались одной уздечкой с удилами, а иногда бросали в могилу рыбу. Последнее, вероятно, было своеобразным символом занятия умершего при жизни и пожеланием иметь такой же улов и после смерти.

Путешествовавший по Восточной Европе Вильгельм Рубрук в середине XIII в. несколько раз повторил в своем сочинении-отчете, что в степях, по которым он проезжал, «до прихода татар обычно жили команы» (Рубрук, с. 90) или «она вся заселена была команами-капчат» (Рубрук, с. 108). Эти фразы как будто свидетельствуют о том, что население в степях этнически полностью сменилось. Однако тот же Рубрук сообщал нам об обычаях команов, о каменных статуях, которые они ставят в память своих умерших, об их могилах и становищах. Из всего этого очевидно, что он много раз встречался с представителями этого этноса, причем установка статуй и сооружение святилищ говорят, видимо, о том, что в его время даже еще не вся половецкая знать была перерезана завоевателями. Что касается другого путешественника - Плано Карпини, то он прямо указывал, что по «стране куманов» протекают четыре реки: Днепр, Дон, Волга, Яик (Плано Карпини, с. 70). Более западных рек он не назвал, поскольку странствия его начались с Днепра. Итак, команы в степях, несмотря на разгром, оставались, видимо, в значительном количестве. Именно об этом свидетельствуют многочисленные упоминания Половецкой степи, или Дешт-и-Кипчак, восточными авторами, пишущими на протяжении всего XIV в. о Золотой Орде. Например, араб Ибн Баттута писал так: «Местность эта, в которой мы остановились, принадлежит к степи, известной под именем Дешт-и-Кипчак…» Или в другом отрывке: «Один из купцов, наших товарищей, отправился к тем в этой стране, которые принадлежат к народу, известному под именем Кипчаков, – они христианской веры…» (Тизенгаузен, I, с. 279). Таким образом, присутствие кипчаков было вполне реальным: не только сохранилось название местности, но и само население не потеряло имени сто лет спустя после завоевания. Интересно упоминание об их христианстве. Видимо, это были остатки тех половцев, которые крестились уже в период активной борьбы с завоевателями и заключения с этой целью союзнических отношений с русскими князьями.

Совершенно ясно, что из далеких монгольских степей – с берегов Керулена и Онона – пришло большое число монгольских воинов, причем многие из них шли со своими семьями и поэтому, победив половцев, потеснили их с лучших угодий и начали там кочевать сами. Однако нельзя говорить, что это было переселение всего народа. Основная масса монголов осталась на своих кочевьях. С поселившимися же в европейских степях монголами случилось то, что происходило с половцами-команами, растворившимися среди населения стран, в которые они откочевывали под давлением монголов. Монголы с первых же десятилетий своего пребывания в половецкой степи начали активно ассимилироваться в местной среде. К середине XIV в. этот процесс был фактически завершен, что прекрасно знали во всех связанных с Золотой Ордой государствах. Самый процесс и результаты его прекрасно – четко, лаконично и выразительно - отражены в сочинении арабского автора ал-Омари: «В древности это государство (имеется в виду Золотая Орда. – С. П.) было страной кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар), и все они стали точно кипчаки, как будто от одного (с ними) рода, от того что монголы (и татары) поселились на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить на земле их (кипчаков)» (Тизенгаузен, I, с. 235).

Так на старой этнической основе «замешивался» новый этнос, получивший, как это всегда бывает, новое этническое имя. Мы видели на примере половцев, что даже переселившиеся, т.е. полностью (или в значительной части) откочевавшие на новые места кочевники, втягивая в себя оставшееся в степях население, становились новым этническим образованием, получившим новое или видоизмененное название.

В ситуации же с монголами кипчаков-половцев было во много раз больше пришельцев, которые были просто «поглощены» завоеванным населением. Интересно, что в Европе наименование этого немного монголизированного половецкого (кипчакского) населения стало новым: во всех русских, латиноязычных, восточных источниках их именуют «татары». О происхождении этого наименования сохранился рассказ Рубрука, пользовавшегося информацией, собранной им по пути в Каракорум по всем становищам евразийских степей: «Чингис повсюду посылал вперед татар, и отсюда распространилось их имя, так как везде кричали: “Вот идут Татары”. Но в недавних частых войнах почти все они были перебиты. Отсюда упомянутые Моалы (монголы. – С. П.) ныне хотят уничтожить это название и возвысить свое…» (Рубрук, с. 116). Однако этого не случилось. Побежденное, полууничтоженное Чингисханом племя татар, остатки воинов которого посылались к тому же во все самые тяжелые экспедиции, дало имя новому этносу. В нем не только самих татар, но и монголов, как мы говорили, было совсем немного. Тем не менее именно так, как будто всегда случайно, но вполне, по сути, закономерно, повторяясь в сотнях примеров, получали имена целые народы как в древности, так и в эпоху средневековья. Этническое имя народа «татары», как мы знаем, дожило до наших дней.

В заключение следует сказать, что монголы, принесшие в степи собственное социальное устройство, вынуждены были, однако, разделить восточноевропейские степи на улусы, в значительной степени учитывая этнополитическое разделение половцев, наметившееся, как мы видели, еще в XII в. Сразу после завоевания отчетливо выделились улусы Бату (Поволжье) и Берке (Северный Кавказ), соответствующие поволжским половцам – саксинам и предкавказскому объединению. Затем выделился в Приднестровье улус Ногая (западное половецкое объединение – команы). Землями приднепровцев овладел хан Токта, а донские степи составили улус Дешт-и-Кипчак.

Так в старых, привычных границах, прикрытые новым именем, возглавленные чужими феодалами, начали новую страницу своей истории кипчакские, половецкие и команские орды. Жизнь продолжалась.

Хронология

886-912 гг. Царствование Льва VI Философа (виз.)

895 г. Приход в Приднепровье печенегов, разгром Ателькузы

898 г. Перекочевка венгров из Ателькузы в Паннонию

913-959 гг. Царствование Константина VII Багрянородного (виз.)

915 г. Первое появление печенегов у границ Руси и мир их с Игорем

919-944 гг. Царствование Романа I Лекатена (виз.)

922 г. Путешествие Ибн Фадлана на Волгу

944 г. Поход Игоря на Византию с союзниками-печенегами