На следующий день Алиса мне не позвонила. А еще через день Мадисон сломала ключицу. Так что мы отвлеклись от моего горя и стали переживать за нее. Мой выкидыш забылся за приготовлением коктейлей с Джиной и случаем с Мадисон. Алиса ни слова не проронила о нем. Я думаю, что она вообще забыла.

По-моему, тогда в первый раз между нами пробежал холодок.

Да, знаю. Мелочно, по-детски, но зато все правда.

Клевые заметки классной прабабушки!

Вчера Барб, моя дочь, спросила, чего бы такого мне хотелось на День матери. Знаете, что прежде всего пришло мне на ум?

Сумка для ухода. Это такая специальная сумка, которую надевают на голову, и смерть наступает спокойно, во сне, от нехватки кислорода. Или, может быть, тихая таблетка – абсолютно безболезненное средство покончить с собой. К сожалению, за ней Барб нужно было бы ехать в Мексику, а она считает, что на машине и до Парраматты все-таки далековато.

Представляю себе, как вы все сейчас сердито заворчали у своих экранов. Спокойно! Я сказала ей, что мне хочется новое полотенце для рук и какое-нибудь ароматное мыло.

Я не больна. Насколько мне известно, здоровье мое превосходно. Но как-никак в августе мне стукнет семьдесят пять. Именно в таком возрасте мою мать унес рак. Меня ввергает в ужас даже мысль о том, что придется пройти через такие же унижения. Не столько даже боль, сколько потерю контроля над собой. Сестры будут спрашивать снисходительно: «Ну и как мы сегодня?» Нельзя выбирать, когда есть, когда спать, когда мыться. От одного этого затрясет! Мне будет гораздо легче жить, если в прикроватной тумбочке у меня будет лежать «сумка для ухода» или «тихая таблетка»: я перестану об этом думать и волноваться. Это и правда будет особенный подарок.

В то же время еще восемь человек отказались от автобусной экскурсии в отделение эвтаназии. Оказалось, насчет баров – это была просто болтовня. Джентльмен Икс организовал очень чинный, очень респектабельный круиз по заливу. Все радуются и, кажется, совершенно забыли о том, что в прошлом году на Рождество я организовывала точно такой же. Можно подумать, что этот Икс сам изобрел круиз по заливу.

Нужно сказать, я немного расстроена из-за этого.

А вот новость повеселее: моя красавица-правнучка Оливия участвует в вечере семейных талантов! Не забыть потом вывесить фотографии. Барбара с мужем, Роджером, станцуют нам сальсу. Они спрашивали меня, может ли кто-нибудь заинтересоваться уроками сальсы. Иксу это бы очень подошло, правда? Чем горячее, тем лучше.

КОММЕНТАРИИ

Берил

Ах, Фрэнни, читая ваш пост, я чуть бутербродом не подавилась! Фрэнни, дорогая, вам не кажется, что ваши переживания по этому поводу несколько излишни? Волнуюсь за вас!

АБ74

Решение тут простое. Заведите себе ружье. Легко, просто, пуля в голову – и все! Пиф-паф! Отправляйтесь-ка вместе со всеми в круиз по гавани и забудьте об этом. Напишите мне на почту, если вдруг понадобится дешевое и надежное ружье.

ДорисизДалласа

А вы так и не написали, получил ли Джентльмен Икс предложение выпить вместе.

P. S. И так и не рассказали, как и почему разочаровались в любви.

P. S. И еще: не отвечайте этому АБ74! Он как будто из мафии!

Спортивная мама

Я читаю этот блог с тех пор, как только он появился, и ни разу не писала здесь комментариев, но должна сказать, что этот последний пост на редкость безответствен и аморален. Он мне просто отвратителен. Я ухожу.

Парень из Брисбена

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Фрэнк Нири

Очень жаль, что какой-то идиот из идиотов обидел вас, мисс Джеффри! Но влюбиться никогда не поздно! Я бы с удовольствием вас куда-нибудь пригласил. На танцы? В кино? Куда хотите!

Супербабулька

По большому счету, может быть, и хорошо, что Алиса совсем не помнит, что случилось с Джиной.

Ник!

Алиса рывком села, выпрямилась, сердце колотилось, дыхание сбилось. Она шарила рукой по постели, искала Ника, чтобы разбудить его, рассказать, какой кошмар ей приснился, хотя подробности плохо помнились и даже казались глупыми. Что-то там про… дерево?

Огромное дерево. Ветви на фоне грозового неба…

«Ник?»

Обычно он сразу же просыпался, когда ей снился кошмар, и сонным голосом тут же начинал: «Это сон. Просто страшный сон, успокойся». В голове у нее всегда проскальзывало: «Хороший он будет отец».

Она провела рукой по простыням. Он, наверное, вышел попить водички. А может, еще не ложился?

Ника здесь нет, Алиса. Он здесь больше не живет. Завтра утром он прилетает из Португалии, и ты не будешь его встречать. Может быть, Джина поедет за ним в аэропорт. А ты-то сама! Сегодня целовалась с директором школы! Помнишь? Помнишь? Ну поднапрягись, вспомни свою жизнь, идиотка!

Она хлопнула по выключателю лампы, отбросила простыни и встала с постели. Теперь она уже не заснет, это точно.

Ладно.

Она провела ладонями по ночной рубашке без рукава, гладкой, из шелка цвета устрицы. Должно быть, эта рубашка обошлась в целое состояние. Глупо, что она не помнит, как покупала ее. Хватит! Ей захотелось вспомнить все, и притом сейчас же.

Она прошла в ванную за духами, которыми пользовалась в больнице, щедро обрызгала ими все кругом и глубоко вдохнула. Ей захотелось с головой погрузиться в водоворот воспоминаний.

Запах духов ударил в нос, и ее слегка затошнило. Она ждала, что образы этих потерянных десяти лет встанут в памяти, но ей представлялись лишь незнакомые люди, которые приходили к ней сегодня вечером, живые, как ртуть, карие глаза Доминика, жеманная улыбка матери, обращенная к Роджеру, огорчительные морщинки вокруг рта Элизабет.

Все эти воспоминания были слишком свежи и сбивали с толку. В этом и была главная трудность. Для старых воспоминаний просто не было места.

Она опустилась на холодные плитки ванной и обхватила руками колени. Те, кто сегодня радостно ввалился в ее дом, наливали себе шампанского и закусывали крошечными бутербродами-канапе, которые разносили официанты в белых фартуках – они появились ровно в пять вечера, расположились в кухне и тут же начали работать, – собирались небольшими компаниями у нее во дворе, утопали высокими каблуками в зеленой траве. «Алиса!» – обращались они к ней, как к старой знакомой, приветствовали поцелуями в обе щеки. В 2008 году много целовались в обе щеки. «Ну, как у тебя дела?» Волосы укладывали более плавными и гладкими волнами, чем в девяносто восьмом. От этого головы у всех казались до смешного маленькими.

Говорили о ценах на бензин – и что только можно сказать на эту скучнейшую тему? – ценах на недвижимость, заявках на внедрение и о каком-то политическом скандале. Говорили о своих детях – Эмили, Гарри, Изабелле – так, словно Алиса близко их знала. Шумно шутили о какой-то школьной экскурсии, на которую она будто бы ездила и где все оказалось до смешного перепутано. Серьезными негромкими голосами обсуждали какую-то учительницу, которая никому не нравилась. С ней обсуждали уроки джаз-танца, игры на саксофоне, плавания, репетиции школьного оркестра, школьный праздник, школьный буфет, дополнительный класс для «одаренных и талантливых». От всего этого у нее голова шла кругом. Разговоры были подробные, со множеством имен, дат, сокращений – класс такой-то, учительница такая-то… Две женщины прошептали ей на ухо о каком-то загадочном ботоксе, когда мимо них проходила третья. Алиса так и не решила, была ли это черная зависть или изощренный комплимент.