же сильно, как люблю Лизку. Да и она, я думаю, будет рада сестричке или братику. Сама себе мачеху искала. Не просто же так.

42. Михаил

Вот почему если случается жопа, то во всех сферах жизни сразу?

Утром, понаблюдав, как Леля кружит по кухне, готовя завтрак для нашей дочери, я поговорил с Лизой наедине в ее комнате. Просил не говорить пока Маше о возвращении матери. Эта скромная училка может такого накрутить в своей голове, что я не разгребу до конца своей жизни. Я должен сам все объяснить, и я это сделаю.

Дочь, пообещав, что никому ничего не скажет радостно восприняла возвращение Лели. Сказала, что хочет побыть с мамой, поэтому я не стал настаивать на отъезде бывшей жены.

Пусть притираются друг к другу, находят темы для общения, общие интересы.

Слыша, как Лиза обращается к Леле радостным "Мам", меня передергивает от сюрреалистичности происходящего. Картинка семьи не складывается в моем понимании. Леля в своем светло-бежевом платье от кутюр, поверх которого повязала тещин передник, накладывает оладушки на тарелку перед довольной дочерью. Щенячий восторг, написанный на лице Лизы вызывает дикую боль за грудиной. Таким должно было быть каждое утро моей дочери. Заботливая мать, задающая вопросы о школе, о друзьях, об увлечениях. Каждый, мать его, день!

Но я молчу из желания продлить мгновенья счастья Лизы, ведь я прекрасно понимаю, чем все закончится: Леля снова уедет, а дочь будет безутешна. Но я так сильно люблю свою дочь, что не могу устроить скандал и выгнать ее мать из дома. Просто не могу.

И поэтому ухожу на работу, желая оказаться от этого кошмара подальше.

В отделении меня встречает заспанный дежурный с объявлением о том, что лейтенант Ломовицкий (он же раздолбай Митя), вчера напившийся вдрызг из-за ссоры с подругой сердца, сел в полицейский УАЗик с желанием уехать куда глаза глядят, но не учел того факта, что эти самые пьяные глаза не видят перед собой мелких деталей в виде столба, держащие электрические провода.

Столб пополам, машина восстановлению не подлежит, весь район без света. А мой рабочий телефон разрывается от звонков начальства. И только пьяно храпящий Митя, чудом не пострадавший в аварии, мирно спит в обезьяннике.

Замечательно!

Просто великолепно!

Сцепив зубы направляюсь в свой кабинет отвечать на звонки, писать объяснительные, сделать выговор Мите, когда это чудо соизволит проснуться.

В три часа дня в дверь робко стучится Маша и после моего злого: "Да!!!" замирает на пороге, крепко сжимая в руках маленькую черную сумочку. Мне нравится ее образ сегодня. Строгое, но стильное платье фиолетового цвета до середины бедра, волосы распущены. Поверх платья то самое пальто, что было на ней в первый день нашей с ней встречи.

— Машка! — выдыхаю я. Встаю с кресла и распахиваю ей свои объятия.

Она с радостной улыбкой бросается ко мне. Крепко прижимаю ее к себе за талию, зацеловываю родное любимое лицо, руками ласкаю спину, Машка выгибается дугой, вжимается в меня крепче.

Кайф!

— Ты чего злой такой? — запыхавшись, словно стометровку пробежала, Машка внимательно всматривается в мое лицо.

— Да снова Митя… — ворчу я. Вместо того, чтоб думать о делах я решаю его проблемы. — Нет в нем ответственности. Зачем в полицию подался? Вот хороший же парень. Толковый, башковитый. Отчаянный. А ответственности ноль.

— Это возраст, — возражает Машка, теснее прижимаясь ко мне. Это действует на меня успокаивающе. Чувствую, что напряжение сдавливающее меня на протяжении последних недель куда-то уходит. Это удивительно, как действует на меня поддержка любимой женщины. — Когда от его действий будет зависеть жизнь дорогого ему человека, то он перестанет косячить.

— А сейчас мне что с ним делать? — тяжко вздыхаю, целуя Машку в макушку.

— Воспитывать.

— Я в няньки не нанимался

— Миш, — вздыхает Машка, — быть начальником — это не только приказы раздавать. Нужно принимать участие в жизни своих подчинённых. Ты ведь не только начальник, но и наставник, учитель. Пока ты воспринимаешь его только как сотрудника, он и будет приходить на работу, лишь бы зарплату получать. Вы оба не просто так пошли работать в полицию. У вас обоих есть общая цель. Вот и воспитывай в нем силу духа.

От нежности и восторга Машиного взгляда щемит в груди.

— Ты настоящая женщина, Маш. Как тебе удаётся свести всю злость на нет, сгладить все углы?

— Быть учителем нелегко. Наши профессии немного похожи.

— Ты настоящий соратник, — смеюсь я.

В этот момент я понимаю, что женюсь на этой женщине. Что хочу прожить с ней всю жизнь, воспитывая детей, внуков. Встретить с ней старость.

От волнения сердце скачет как сумасшедшее. Подавляю в себе порыв встать на одно колено и предложить ей руку и сердце.

Сейчас нужно поговорить о другом и я молю всех Богов, чтоб Машка поняла меня правильно. Она такая рассудительная.

Дверь с грохотом открывается, прерывая наше уединение.

43. Машенька

Подскакиваю от громкого звука открывшейся двери и замечаю на пороге привлекательную ухоженную женщину с брезгливым выражением на красивом лице. Ее черты мне немного знакомы, это чувство так неуловимо, но я не понимаю, что происходит. Чувствую, что происходит какое-то событие, не касающееся меня, но очень знакомое Мише, потому что он напрягается и отпускает меня.

— Медведев, ты бы хоть закрывался, когда тискаешься со своими шлюхами, — разлетается по кабинету звонкий недовольный голос.

И тут я отчетливо понимаю, кто эта женщина.

— Леля, будь так любезна, закрой дверь с той стороны, — цедит Миша сквозь зубы. Между ними улавливаю поединок взглядов.

Женщина, ничуть не смутившись закрывает дверь, но не как Миша просит, а проходит по кабинету, огибает меня, словно я невидимка, разглядывая интерьер.

— Ну ты молодец, конечно, — женщина разводит руки в стороны, осматриваясь вокруг. — Такой красивый кабинет, все стильно и со вкусом. Лизка помогала с ремонтом? — щебечет она, приближаясь к Мише и обнимает его. Я стою в стороне, будто на экране телевизора наблюдаю кино.

Миша с раздражением сбрасывает ее руки.

— Леля, какого хрена ты тут делаешь?

— Зашла навестить любимого мужа, а что нельзя?

— Нельзя. Уходи отсюда.

— Миш, — женщина приседает на стул и закидывает ногу на ногу. — Не горячись так. Мы должны решить наши разногласия ради Лизы. Настало время поговорить по душам. Девушка, — обращается она ко мне. Я словно выхожу из оцепенения и поворачиваю голову на звук ее голоса. — Освободите кабинет, пожалуйста. Не видите, у нас личный разговор.

— Личный? — я словно в прострации нахожусь. Переспрашиваю на автомате.

— Конечно личный! — смеется