Кроме дивана, на котором лежал Язаки, здесь был еще стол, огромная кровать у окна и кассетник, поставленный прямо на пол. Я стоял, дожидаясь, пока Язаки поднимется. Я выпил еще немного содовой. На двоих мы высадили почти целую бутылку газировки. Язаки наконец поднялся. Он достал сигарету из металлического футляра, лежавшего здесь же, на столике возле дивана, и закурил.

— Садись, — сказал он мне.

Я присел на другом краю дивана. Паркет был покрыт толстым ковром.

— Вы живете здесь?

Язаки не ответил. Он высыпал на стол несколько граммов кокаина из такого же точно футляра, какой он оставил мне накануне. Затем достал из кармана кредитку и начал разминать порошок. Это была кредитка «Американ Экспресс», но какого-то странного цвета, таких я еще не видел.

— Ты испытывал что-нибудь более волнительное, чем этот момент?

Ребром карточки он разделил порошок на шесть полос и повернулся ко мне.

— Странная у вас кредитка «Американ Экспресс»! — сказал я.

Язаки втянул одну дорожку. Потом протянул мне соломинку.

— Это платиновая! — ответил он.

— Уже и такие появились? — удивился я, прежде чем втянуть кокаин. Я почувствовал, как порошок проник в мои ноздри, а затем потихоньку, через стенки носоглотки, — в кровь.

— Да, нужно только иметь счет в американском банке, и еще — эти карточки выдаются, начиная только с определенного уровня дохода. Это открывает тебе кредит в сто тысяч долларов. Сейчас, естественно, я больше ею не пользуюсь.

— Приятное место.

— М-да. Место приятное. Мы у Давида, парня, который держит ресторан внизу. Я здорово помог ему, когда он приехал в Японию изучать национальную кухню. Он предоставляет мне эту комнату, когда она ему не нужна.

— Он здесь живет?

— Ты не понял, что этот парень гребет бабки лопатой? Ты видел ресторан внизу? Он начал с этого. Однако его специальность — это приготовление на дому «кайсеки риори»: императорская кухня Киото. Он приносит с собой причиндалы и все необходимые ингредиенты и является прямо к клиенту, на борт яхты на Гудзоне, в пентхаус в Ап-Тауне. И так как он рассчитывает плату за человека, то в дни пирушек, когда у тебя полсотни гостей, он зарабатывает по нескольку тысяч долларов. Ресторан внизу работает всего три дня в неделю. Несомненно, это самое дорогое заведение на Манхэттене. В конце зала есть еще бар. Только для своих. Мартини по сотне. Давид вкладывает свои деньги в недвижимость. Вот это, например, одно из последних его приобретений. Из-за кризиса цены резко упали. Он пользуется чужими именами, чтобы снизить налоги. Все расписано человек на двадцать, а может, и на тридцать. Он из еврейской семьи.

Язаки прервался, чтобы втянуть очередную дорожку. Я последовал его примеру. Я почувствовал, как кончики пальцев начинают неметь и что-то сухое и сладкое оседает у меня в горле.

— Так что, Кейко вот так прямо все тебе и выложила? Она всегда любила поболтать. Даже не верится, что она дошла до того, что рассказала тебе про Рейко и дала номер телефона Гана!

— Она просто хочет понять. Мне кажется, что она очень беспокоится за вас.

Я испытывал глубокое уважение к Язаки, когда он вот так просто говорил о Кейко Катаоке, в то время как я в ее присутствии думал лишь о своем члене и о том, как мне хотелось лизать ей ноги. Этот человек, сидевший передо мной, при всем его бомжеватом обличье, много раз заставлял ее ползать перед ним на карачках, он мог свободно распоряжаться всеми отверстиями и железами этой женщины. Однако вся моя ревность испарилась в тот самый миг, когда я попытался представить себе подобную сцену. Язаки посмотрел на меня.

— Она и о Ми тебе рассказала? — спросил он.

Я кивнул. Язаки вздохнул, совсем как это дела ли частные детективы в американских фильмах.

— Она сказала тебе, чем закончилась история с Ми?

— Она покончила с собой, так? — я едва успел закончить фразу, как он расхохотался и встал. Потом направился к холодильнику, достал шампанское и вернулся ко мне с двумя бокалами.

— Самоубийство, — пробормотал он, продолжая посмеиваться.

Он открыл бутылку и разлил шампанское по бокалам. Потом выпил свой залпом. Я последовал его примеру. Это было розовое шампанское. Необыкновенно вкусное; в горле у меня защекотало от удовольствия. Розовое «Крюгг» семьдесят шестого.

— Разве она не покончила с собой? — снова спросил я.

— Ми жила в Нагано. Она одна воспитывала маленькую дочку. Это была одна из моих фанаток.

— Совершенно верно: Язаки, Кейко и Рейко дали ей экстази и всю ее измазали спермой и влагалищной жидкостью.

— Если она рассказала тебе все это о Ми, она, наверное, должна была во всех подробностях описать и всех остальных, так? Она говорила тебе об одной замужней с короткой стрижкой?

Я кивнул.

— О манекенщице с коэффициентом умственного развития за семьдесят? О профессорской дочке с факультета в Иокогаме? О девушке за стойкой? Об image girt торговца недвижимостью?

— Да.

— И она всучила тебе деньги, чтобы ты нашел меня и расспросил? Насчет Рейко? Так?

— Кейко Катаока думает, что это из-за Рейко вы стали бомжом, — ответил я, в то же время спрашивая себя, должен ли я показывать ему фотографию, которую дал мне Ган, но передумал, видя, как омрачилось его лицо, едва было произнесено имя Рейко.

Язаки выпил второй бокал шампанского и налил себе третий.

— Она ничего у меня не отобрала, — прошептал он, подняв на меня глаза, полные грусти. И замолчал.

Потом он налил себе в четвертый раз и насыпал еще восемь дорожек кокаина.

— Я уже ездил в Марокко, — тихо проговорилон. — В сущности, я скорее Генри Миллер, но мне нравится и Пол Ваулз. Я как-то посмотрел «Чай в сахаре» и решил съездить в Марокко с Рейко. Естественно, это было большое путешествие. Однажды мы решили заехать в пустыню немного дальше от Феца. Мы несколько раз меняли такси и в конце концов пересели в автобус, который до вез нас до какого-то забытого богом села, где мы и провели ночь. Там был лучший гашиш в мире. Рейко сказала, что для нее это в первый раз. Заметь, с Рейко все всегда было в первый раз. В Танжере она впервые попробовала гашиш, в Шотландии — впервые играла в гольф, это были постоянные «в первый раз», и мне нравилось подтрунивать над ней. Тоже мне, дурочка! Я притащил с собой тяжеленную аппаратуру «Бетакам», чтобы записать берберскую музыку, совсем как Брайан Джонс. И знаешь, почему я взял именно «Бетакам»? Чтобы Рейко увидела меня и зауважала, я не хотел, чтобы она принимала меня за какого-то банального сексуального маньяка! Смешно, правда? Кажется, я тебе уже говорил, что Кейко и Рейко были совсем разные. Не то чтобы кто-то из них был лучше, нет, они были разные генетически. Кожа у Рейко была более упругая, чем у Кейко, и может быть, именно это сказывалось на их характере. В Марокко я заболел, видно, эта травка мне не подходила, и потом, это было не просто какое-то там развлекалово для туристов, нет, настоящий фестиваль традиционной берберской музыки, длившийся всю ночь, десять часов подряд, представляешь! На небе было полно звезд, но ночь была очень холодная. Берберы, все разукрашенные, обступили Рейко. Мне кажется, что я никогда в жизни так не уставал, как в ту ночь. Мы вернулись в гостиницу. Я говорю «гостиницу», но на самом деле это была просто комната с кроватью, стоявшей на бетонной плите. «Я устал как собака», — сказал я Рейко, и знаешь, что мне ответила эта девица, улыбаясь? «Я уже привыкла и к усталым телам, и к усталым мозгам». Черт возьми. Я сразу понял, что она оказалась сильнее меня, и. повернувшись на постели, я вдруг увидел скорпиона.