Уже недалек был тот день 1454 г., в который чешские и силезские наемники, защищавшие Мариенбург от поляков и давно не получавшие причитавшееся им жалованье, взбунтовались и продали замковый комплекс (заложенный им гохмейстером в счет будущего жалованья) полякам. Гохмейстер Людвиг фон Элльрихсгаузен, обобранный наемниками до нитки, был вынужден спасаться бегством из Мариенбурга, служившего на протяжении 148 лет резиденцией семнадцати Верховным магистрам Тевтонского ордена. Город Мариенбург был сдан взбунтовавшимися горожанами войскам «Прусского союза» (изменник Ганс фон Байзен к тому времени уже получил от польского короля должность «губернатора» Пруссии). Мариенбургский бургомистр Варфоломей (Бартоломеус) Блуме, сохранивший верность ордену, был четвертован, его соратники по городскому совету – также четвертованы или обезглавлены. Отныне резиденцией гохмейстеров стал Кёнигсберг. Впоследствии, по условиям подписанного в 1466 г. 2-го Торнского (Торуньского) мирного договора, ордену Девы Марии пришлось уступить Польше всю Восточную Пруссию.

Пока же этот черный для Тевтонского ордена день еще не наступил. Но войны с взбунтовавшимися подданными и польско-литовской коалицией осложнялись вторжениями в орденские земли войск еретиков-гуситов – «страха и ужаса» всей тогдашней Центральной и Западной Европы.

Как ни странно, «благочестивейший» польский король, правоверный католик Владислав Ягайло заключил с многократно проклятыми римскими папами еретиками-гуситами союз и пропустил через свои земли их отряды, в июле 1430 г. огнем и мечом опустошившие, при поддержке польских войск, орденские владения Неймарк и Помереллию, взяв штурмом города Фридеберг, Вольденберг, Ландсберг, Сольдин, Кониц, Тухель, Диршау. Взбунтовавшиеся подданные Тевтонского ордена из «Союза городов» и «Прусского союза» также не гнушались нанимать на службу еретиков-гуситов.

Хронический денежный голод не позволял Верховному магистру Тевтонского ордена не только навербовать необходимое число наемников, но и выплатить жалованье тем 6000 наемных воинов, которые доверились его честному рыцарскому слову и теперь во весь голос требовали причитавшихся им денег.

Приведенный в отчаяние их все более настоятельными требованиями, гохмейстер Пауль фон Русдорф столкнулся с отказом многих городов и замков, формально сохранивших ему верность, выставить отряды ополченцев и предоставить средства, необходимые для продолжения войны. Данцигские «отцы города» согласились вывести в поле ополчение лишь в том случае, если его возглавит сам гохмейстер. Между тем гуситы и поляки не заставили себя долго ждать и осадили Данциг. Город им, однако, взять не удалось. Спалив Оливский монастырь, они опустошили орденские владения огнем и мечом до самого устья Вислы и вышли на берег Балтийского моря. Там главарь гуситов Чапко поздравил своих ратников с тем, что привел их наконец «на край земли». В память об этом знаменательном событии более 200 знатных поляков и чехов были прямо под открытым небом посвящены на балтийском побережье в рыцари.

Мало того – в рыцари был посвящен и сам предводитель еретиков, отлученный папой римским от Церкви еретик Чапко! После чего гуситы, испустив победный клич, наполнили свои походные фляжки водой из Балтийского моря, чтобы доставить домой сей зримый знак победоносного завершения своего Великого похода. Все это весьма напоминает историю о Чингисхане и Батые, тоже мечтавших привести свои орды к «последнему морю». Несколько странным выглядит лишь не в меру активное участие «христианского рыцарства» польского короля-католика, верного сына Римской церкви, и недавно «окрещенной» Литвы в «Великом походе» отлученных от Церкви гуситов, чьи ересиархи Ян Гус и Иероним Пражский были осуждены и сожжены по постановлению Констанцского собора Римско-католической церкви (соответственно, в 1415 и в 1416 г.).

Для борьбы со своими восставшими подданными, составлявшими до сих пор основную военную силу Тевтонского ордена, Верховный магистр уже не мог призвать на помощь иноземных крестоносцев, готовых обнажить меч только против язычников, но уж никак не против своих собратьев по вере, да еще и вчерашних орденских вассалов! Пришлось опять прибегнуть к помощи наемников, которые обходились все дороже. В результате орденская казна была окончательно опустошена.

Когда Тевтонский орден стал одолевать, бунтовщики обратились за помощью к польскому королю Казимиру IV из рода Ягеллонов и навели на Пруссию поляков. Вспыхнувшая война с заметно укрепившимся после танненбергского разгрома «мариан» Польским королевством способствовала дальнейшему развитию охватившего орденское государство в Пруссии острейшего социального кризиса. Началась так называемая Тринадцатилетняя война (1454–1466).

Ее начало было ознаменовано неожиданно – прежде всего для поляков! – блестящей победой орденской армии. 18 сентября 1454 г. знамена Тевтонского ордена Девы Марии стали свидетелями сокрушительного разгрома войск польского короля Казимира IV Ягеллончика (1447–1492) объединенной армией Тевтонского ордена под командованием очередного… Генриха фон Плауэна (!) в битве при Конице. Этот Генрих фон Плауэн был тезкой, однофамильцем и родным племянником смещенного в 1413 г. гохмейстера (и сам впоследствии, в 1467–1470 гг., являлся Верховным магистром Тевтонского ордена). В битве при Конице поляки потеряли только убитыми 3000 человек, в том числе королевских маршалка и канцлера, десятки капитанов (воевод), сотни рыцарей и шляхтичей. В руки «тевтонов» попало знамя Польского королевства (которое полякам на этот раз не удалось отбить обратно – в отличие от битвы при Танненберге)! Самому королю Казимиру пришлось искать спасения в бегстве. В руки орденских войск попала вся польская артиллерия и весь польский обоз – 4000 возов с провиантом, казной, вооружением и снаряжением всякого рода…

Если бы тевтонским рыцарям удалось нанести полякам столь тяжелое поражение 40 годами ранее, оно уравновесило, а может, даже перевесило бы по своему значению поражение ордена под Танненбергом. Но… история не знает сослагательного наклонения. Время было безвовзратно упущено, и победа при Конице осталась всего лишь отдельным (хотя и героическим) эпизодом в истории войны ордена Девы Марии не столько с внешним, сколько с внутренним врагом (своими собственными неверными вассалами)…

Конец Тринадцатилетней войне был положен заключением 2-го Торуньского мира (1466), закрепившего окончательную утрату Тевтонским орденом господства над львиной долей своих владений, расположенной в Пруссии, сведение численности орденского войска к минимуму и превращение союзных Польши и Литвы в доминирующий военно-политический фактор во всем Прибалтийском регионе.

На этой печальной (для «мариан») и радостной (для поляков и литовцев) ноте мы и закончим наше повествование о героях Танненберга, ибо судьба прусского государоства Тевтонского ордена становилась все менее завидной, пока не перешла в агонию, растянувшуюся еще почти на столетие – до 1525 г., в котором Верховный магистр ордена Пресвятой Девы Марии, Альбрехт фон Гогенцоллерн-Ансбах, отчаявшись получить поддержку от кого бы то ни было, признал себя вассалом польского короля, отрекшись от римско-католической веры, перейдя в протестантизм, в его лютеранской форме, и превратив прусские владения преданного им Тевтонского ордена в вассальное по отношению к Польскому королевству светское Прусское государство, превратившееся в герцогство, а со временем – и в королевство, Пруссию, которая, в свою очередь, приняв в конце XVIII в. вместе с Австрийской и Российской империями участие в трех разделах Польши, завладела обширными польскими землями и городами (включая Варшаву, перешедшую к России уже после завершения Наполеоновских войн). А Тевтонский орден продолжал существовать в форме мелких владений, разбросанных по всей Священной Римской (а впоследстии – Австрийской) империи. Существует он, возвратившись к своей исконной, чисто клерикальной, форме госпитальерского братства, возглавляемого Верховными магистрами монашеского звания, и по сей день. Но это уже совсем другая история…