– Вижу, что посланец Великого Древа с нами, – проговорил властитель сельтаро. – Очень хорошо. Можно выступать.

Он махнул рукой, и трубы заревели в третий раз, и с такой мощью, что Саттия едва не оглохла. Подъехал знаменосец, придерживавший вставленный в петлю у седла шест, на котором тяжело колыхалось изумрудное полотнище с восемью золотыми звездами.

– Вперед! – приказал император, и его свита сдвинулась с места.

Они проехали по берегу ручья и свернули на дорогу, уходившую на восток, в джунгли. Стало видно колыхавшееся над ней облако пыли, поднятое идущим впереди полком. В этот момент над лесом поднялось солнце, и лучи его, проникшие сквозь листву, заставили многих сощуриться.

Саттия вздохнула и подумала, что вряд ли эта часть путешествия будет приятной.

Ехали до самого полудня, не обращая внимания на жару, на пыль и на кусачих насекомых, что в изобилии налетели из джунглей. Вельможи смотрели мрачно, только император оставался невозмутимым. Время от времени к нему являлись конные гонцы, торопливо докладывали что-то и, выслушав ответ, уносились прочь.

Затем открылось незасеянное поле – комья черной земли, пучки травы и поселок из дюжины арроба на горизонте. Тут обнаружились полки авангарда, начавшие строиться в боевой порядок.

– Стой! – приказал император. – Тар-Вариос, немедленно приказ всем командирам – план два!

Могучий воин в золоченом шлеме, из-под которого выбивались заплетенные в косички волосы, кивнул, сделал короткий жест. Несколько воинов из Звездной Стражи пришпорили лошадей, умчались в разные стороны.

– Это что, мы будем сражаться? – удивленно спросил Гундихар, успевший отбить зад и слегка заскучать. – Клянусь пастью Аркуда, для боя нужен враг! А его что-то не видно.

– Поверь мне, гном, скоро они будут здесь, – неожиданно откликнулся император. – Так скоро, что ты даже представить не можешь. И я порадуюсь, если мы успеем как следует подготовиться.

Он отдал короткий приказ, и свита вместе с охраной сместилась чуть в сторону, к опушке леса, на небольшой холмик, откуда было хорошо видно все поле до поселка. Через освободившееся место, топоча тяжелыми сапогами, прошагал отряд гномов, судя по знамени – с Малого Огненного хребта. За ним полились сотни тяжелой конницы в желто-сине-черных цветах герцога тар-Фохат, проехал и он сам, в нестерпимо сверкавших под лучами солнца доспехах.

При виде закованных в сталь всадников Саттии вспомнился Олен, каким он был перед битвой у Ла-Малады.

«Нечего ворошить прошлое. Он давно погиб», – подумала она и решительно отогнала ненужные мысли.

Проверила, как выходит из ножен клинок, натянула на лук тетиву.

На поле тем временем возникал строй. Гномы заняли центр, поднялись щиты, образуя несокрушимую фалангу, которую не пробить и иным тараном. Левый фланг, дальний от леса, прикрыло ополчение гоблинов, вооруженное как попало, но очень многочисленное. Приготовились к атаке всадники-сельтаро, и у леса остался только резерв.

Поднялись разноцветные знамена с гербами герцогств, городов и областей Мероэ.

– Вот и они… – прошептал император, когда на горизонте показалось облако пыли.

Оно выросло, растеклось вширь, стали различимы шагавшие тесными рядами пехотинцы с длинными узкими щитами и метательными топорами; могучие ящеры с всадниками на чешуйчатых спинах; повозки, на которых колыхались похожие на виселицы конструкции из дерева.

Над рядами нагхов реяли черные знамена, на них пламенел диск солнца, пронзенный мечом.

– Они что, собираются атаковать с ходу? – удивился Гундихар. – Это же полное безумие!

– Вспомни Ла-Маладу, – проговорила Саттия. – Тогда было то же самое, и чем все закончилось?

Гном закряхтел, дернул себя за бороду и покрепче сжал «годморгон».

– Пусть начинают, – сказал император, и знаменосец рядом с ним несколько раз взмахнул флагом.

Ответное колыхание пришло оттуда, где рядами стояли лучники. Захлопали тетивы, их голоса слились в единый гул, и в воздух взвились сотни, даже тысячи стрел. Помчались навстречу нагхам, рукотворным облаком затмив солнце. На поле боя упала колеблющаяся редкая тень.

Саттия увидела, как по рядам орданов словно хлестнула невидимая плеть. Начали падать воины, не имевшие доспехов и облаченные лишь в набедренные повязки и шлемы. Из щитов уцелевших словно выросли десятки колышущихся белоперых колосьев. Но ни один нагх не замедлил шага.

Ящеры в первых рядах стали напоминать подушечки для булавок, и один даже рухнул. Но прочие перешли на бег, под мощными лапами вздрогнула земля, полетели комья.

Ответ не заставил себя ждать.

Позади рядов шедших в атаку к небесам поднялись фонтаны черного дыма. Изогнулись, точно кобры длиной в сотни локтей, и быстро поплыли вперед, накрыв поле боя исполинским капюшоном.

– Ничего себе, клянусь подмышками собственного дедушки, – буркнул Гундихар, когда стало ясно, что очутившиеся в дыму стрелы замедляют полет и разваливаются на части.

Устремились вниз наконечники, закувыркались древки, поплыли по ветру белые и серые перья.

– Магия, – сказала Саттия и посмотрела туда, где кучкой стояли четверо колдунов-сельтаро.

Словно в ответ на ее взгляд, они зашевелились, замахали руками. В небе принялись сгущаться облака, небольшие, лилово-синие. Двинулись навстречу черному дыму, а когда слились с ним, сверху долетело раскатистое громыхание. Облачные струи переплелись в бешеном противоборстве, а затем сгинули без следа. Вновь засияло солнце.

Но войско нагхов использовало эту паузу, чтобы подойти ближе. Навстречу стрелам полетели метательные топоры, и несколько ящеров врезались в ряды гномов. Раздался металлический лязг, стена щитов на мгновение прогнулась, но тут же снова выпрямилась.

Покрытая рублеными и колотыми ранами туша рухнула наземь, и в шуме боя прорезался полный боли рев.

– Отлично! Так и надо! – воскликнул Гундихар, потрясая «годморгоном», и огляделся с таким победоносным видом, будто сам завалил чудовище.

Телеги с «виселицами», на которые Саттия обратила внимание в самом начале боя, тем временем остановились. Деревянные столбы закачались, затряслись свисавшие с них веревки, и в воздух взвились обыкновенные горшки, большие и черные, с лоснившимися боками.

Первый упал среди рядов лучников, полетели черепки. В месте падения на десяток локтей вздыбились языки черно-оранжевого пламени, жадно рванулись в стороны, одного за другим охватывая воинов.

Роданы загорались, точно копны, в огне метались искореженные силуэты и один за другим падали.

– Колдовское пламя нагхов… – проговорил император и обратил сердитый взгляд на своих магов. – Ну же, отвечайте!

Дождь пошел из чистого неба. Толстые серебристые струи ударили там, где падали горючие снаряды. Они оплетали оранжевые языки, с шипением били в стороны клубы пара, снопами летели искры. Магия сражалась с магией, и пока ни одна не могла взять верх.