Теперь можно было подтянуть транспорты с десантниками и, разнеся средства планетной обороны с незащищенной стороны планеты, начать захват поверхности.

Но тут в системе Оттавы обнаружились новые мерканские корабли, и Вестгалифакс пока пришлось оставить в покое.

Правда, перед появлением мерканского подкрепления случилось еще кое-что. Один из фрегатов, выполняя приказ командующего эскадры, попытался взять на абордаж выведенную из строя крепость. Однако крепость открыла огонь.

По-видимому, часть гарнизона при прыжке уцелела.

Таким образом атакующие лишились еще одного корабля. В сложившихся условиях приказ о захвате Вестгалифакса представлялся каперангу Яаскеляйнену трудно выполнимым. Хотя в предстоящих боях корабли второй оперативной эскадры сумеют надолго связать подтянувшиеся мерканские резервы.

На сем донесение закончилось. Сопровождалось оно записью из бортового дневника фрегата, на котором находился штаб Яаскеляйнена.

– Как видите, ваше императорское величество, первая часть операции началась, – подытожил адмирал Приднепровский. – Думаю, пора и нам в путь.

– Пора! – сказал Осетр. – Но прежде надо сообщить капитанам всех наших кораблей об открытом первой эскадрой новом способе борьбы с орбитальными крепостями.

– Интересно, а каким образом мог уцелеть гарнизон переброшенной орбитальной крепости? – отозвался Свистунов. – Неужели мерканцам удалось пойти дальше Комарова, и они умеют защитить людей от прыжкового эффекта безо всяких коек-релаксаторов?

Ответа ни у кого не нашлось. Кроме императора.

– Возможно, и так, – сказал он. – Ученые противника никак не глупее наших. А может быть, причина заключается совсем в другом. Может, огонь открыли не люди, а уцелевшие на борту ИскИны. Мы же практически ничего не знаем об устройстве мерканских крепостей. С ними нам еще придется разобраться. – Осетр повернулся к Приднепровскому. – Иван Петрович, помимо сообщений капитанам кораблей, немедленно внесите изменения в наши планы боевых действий, используя новую тактику борьбы с вражескими орбитальными крепостями. Для уменьшения потерь. А осваивать ее на практике придется там, возле Нью-Вашингтона.

Приднепровский кивнул:

– Спасибо Яаскеляйнену уже и за это! А если он свяжет дополнительные силы противника, то спасибо будет вдвойне. Нам станет проще.

На внесения изменений в боевые наставления и планы ушло около двух часов.

А потом по помещениям «Святого Георгия-Победоносца» разнесся металлический голос Свистунова:

– Вниманию экипажа! Объявляется риманова готовность пятнадцать минут. Всем занять места в релаксаторах!

И, переключив управление фрегатом на главный ИскИн, все присутствующие в центральной рубке отправились в свои каюты.

По пути Осетр заскочил к журналистке.

– Что случилось, ваше императорское величество? Война началась?

В голосе Лады не было и намека на страх.

– Да, – сказал Осетр. – Мы уходим в гипер и отправляемся к Нью-Вашингтону.

– Наконец-то! А то уже скучно стало!

– Скоро скучать будет некогда! Навеселитесь вволю!

И не дожидаясь ответа, устремился в свою каюту, поскольку главный ИскИн уже объявил десятиминутную готовность.

Укладываясь в койку, его императорское величество не мог не думать о том, что ждет росичей на другом конце рукотворных тоннелей. Но потом заставил себя выбросить эти мысли из головы.

Странным был зал, в центре которого стоял Осетр.

На одной из стен высокие узкие окна, будто бойницы древней крепости; между ними зеркала; три другие стены – тоже сплошь зеркальные, так что Осетра окружали уходящие вдаль бесконечные коридоры с мириадами постепенно уменьшающихся осетров.

Хорошо хоть, пол и потолок оказались нормальными.

Тем не менее обычное зрение тут было бесполезно. То есть, кабы требовалось просто пересечь зал и дотопать до угла, в котором находился выход, больших бы проблем не возникло.

Но на пути к углу стоял противник.

Он бы, конечно, не стал помехой для «росомахи». Но «росомах» в зале не наблюдалось, присутствовал лишь росский император. Как большинство царственных властителей, физически не слишком развитый, с плохонькой реакцией и безудержным страхом в исцарапанной душе.

К тому же противник был вооружен: в правой руке длинный меч, в левой – покороче.

Чему удивляться? Не крокодил, не дракон. А для человека удлинить руки острыми клинками – самое то!..

Осетр присмотрелся к нему.

Бритый череп, эспаньолка… Ба, да это же господин Тим Бедросо, главный сайентолог всея Галактики, предводитель Великого Мерканского Ордена! Ксену его побери!..

Вот и встретились, наконец.

Однако это ты – молодец, Вершитель! С клинками на безоружного! Молодец против овец…

– Ну что, ублюдок? – Баритон Вершителя прерывался от бешенства. – Защищайся!

– Чем? – Голос Осетра тоже прерывался, но от ужаса, заполняющего сердце неудержимой, сметающей всё и вся волной.

– Я не убийца. Что бы ты обо мне ни думал, ублюдок!.. Вон там, под крайним правым окном находится оружие. У вас, у россов, есть такой давний закон – о дуэли между правителем и претендентом. Давай решим наши проблемы в поединке. Выбирай себе острую железяку! Я, так уж и быть, подожду.

Осетр попятился назад, не сводя глаз с Вершителя, уверенный, что противник непременно нападет.

Но тот не нападал, в свою очередь неотрывно следил за Осетром. Будто опасался, что тот кинется на него с голыми руками.

И точно так же пялилась на Осетра бесконечная цепочка отражений.

Вот и нужное окно. Ага, под подоконником ящик… Открыть крышку. Надо же, не заперто! А ты, Вершитель, оказывается, не совсем последняя сволочь.

Осетр заглянул внутрь.

Оп-паньки! Чего тут только нет! Далеко не «острые железяки». И огнестрелы имеются, и плазменники, и гасильники, и даже лучевик «дикобраз». Целый арсенал, братцы! Так и просятся в руки, так и настаивают: хватай меня и стреляй, мочи противника!

Если ты – сволочь последняя…

Ишь, Вершитель, хочешь, выходит, макнуть меня в дерьмо! Отчасти ты, конечно, прав – я иногда бываю порядочной мразью. С Яной, к примеру. И с Найденом. Но никогда никому не признаюсь в том прилюдно. Да и обстоятельства в этих случаях оказались сильнее…

Ладно, а что тут, в ящике, еще имеется?

Ух какой богатый набор! И как оно только помещается всё! Шпаги и бердыши, нунчаки и метательные звездочки хира сюрикэны, палицы и телескопические дрыны… И даже семизарядный револьвер Нагана образца одна тысяча девятьсот пятнадцатого года Древности, решивший в свое время наши с биологическим папашей споры…