— Оубеду просто нужен был товар на продажу, — произнесла она, взглядом приглашая Джареда продолжить рассказ. Судя по всему, история Валентины должна была завершиться трагедией. Впрочем, вынужденное замужество без любви, лишь для того, чтобы дать ребенку имя, уже трагедия. — Мыло… — начала было Аликс, но нерешительно замолчала. Ей снова вспомнилась книга ее матери, в которой шла речь о мыльной империи. Прозрачное мыло с запахом дикого жасмина принесло семейству баснословное состояние. Однако Виктория писала роман от лица второй жены мыльного фабриканта. — Что же случилось с Валентиной?

— Мы не знаем, — признался Джаред. — Она произвела на свет сына, названного Джаредом Монтгомери-Кингсли и…

— Джареда Первого?

— Да.

— Что произошло, когда капитан Калеб вернулся и обнаружил свою невесту замужем за Оубедом?

— Калеб не вернулся. Он остановился в одном южноамериканском порту, его судно требовало ремонта, который грозил затянуться на несколько месяцев, когда в тот же порт на другом корабле прибыл его брат Томас.

— «…Моряки с Нантакета правят океанами».

— Верно. — Лицо Джареда оставалось серьезным. — Томас Кингсли, возвращаясь домой, зашел в гавань, чтобы увидеться с братом. Они обменялись новостями, Калеб узнал, что Валентина родила сына через полгода после свадьбы, и понял, кто отец ребенка. Он догадывался, почему его возлюбленная стала женой Оубеда. Стремясь как можно быстрее добраться до дома, Калеб уговорил младшего брата уступить ему судно. Корабль Томаса был намного быстроходнее, не нуждался в ремонте и мог отплыть немедленно. Калеб написал завещание, оставив все свое имущество Валентине и сыну, а затем отправился домой на корабле брата. Но налетела буря, и судно пошло ко дну со всей командой на борту. Прошло около года, прежде чем Томас вернулся на Нантакет. Он привел корабль Калеба, полный драгоценных товаров из Китая, принадлежавших Валентине и ее сыну. Они переехали отсюда в новый дом на Кингсли-лейн, а год спустя Валентина пропала. Бесследно исчезла. Оубед заявил, что она сбежала, бросив его и ребенка. Однако никто не видел, как Валентина покидала остров. Среди жителей города были и те, кто сомневался, что Валентина могла сбежать, но причин не верить покинутому мужу у них не было. Все жалели Оубеда, а по прошествии нескольких лет он женился снова.

— Значит, состояние Калеба досталось мальчику.

— Да. Вдобавок второй брак Оубеда оказался бездетным, поэтому «Мыло Кингсли» также досталось сыну Валентины. Он стал необычайно богатым молодым человеком.

— Но лишился родителей, — возразила Аликс. — Выходит, не слишком богатым.

Джаред нежно улыбнулся ей.

— Ты права, — кивнул он. — Ничто на свете не может восполнить такую утрату. — Они посмотрели друг на друга, ласковый морской ветерок овевал их лица. Потом Джаред встал, и невидимая, но ощутимая связь, соединившая их, распалась. — Ты должна выяснить, что случилось с Валентиной, — медленно произнес он.

— Что я должна? — поднимаясь, переспросила Аликс.

— Узнать, что произошло с Валентиной. Разгадать великую загадку Кингсли.

— Эта женщина пропала более двухсот лет назад. Как же мне расследовать ее исчезновение?

Джаред зашагал по тропинке к грузовику, Аликс последовала за ним, стараясь не отставать.

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Тетя Адди оставила коробки с бумагами, собранными разными родственниками, никто так и не смог найти разгадку. Адди всегда говорила, что тайна умерла вместе с Оубедом.

Они подошли к машине.

— Позволь мне уточнить, — заговорила Аликс. — Твои родственники годами бились над решением этого вопроса, но так ни к чему и не пришли, а теперь хотят, чтобы я — мне едва хватает смелости это произнести, — чужачка, разобралась в том, что случилось с Валентиной? Все правильно?

— Совершенно верно. Ты быстро схватываешь. Как я заметил, ты находчива, сообразительна, немного нетерпелива, отчего временами попадаешь впросак, но у тебя определенно есть мозги. Это делает тебе честь.

— Это я-то нетерпелива? А кто швырял камешки мне в окно сегодня утром, подгоняя меня, чтобы я быстрее сменила обувь?

— Я боялся, что ты заведешь долгий разговор с капитаном Калебом, от которого ты, кажется, без ума.

— Я попросила его помолчать.

Брови Джареда изумленно поползли вверх.

— Ты разговаривала с ним?

— Только послала ему воздушный поцелуй. У нас с капитаном не словесный, а скорее физический контакт.

— Готов поспорить, ему это нравится, — проворчал Джаред, усаживаясь в кабину рядом с Аликс.

Она сидела молча, размышляя над услышанным, пока Кингсли разворачивал грузовичок и выезжал на мощеную дорогу. Аликс так глубоко задумалась, что совсем не обращала внимания на открывавшиеся из окна виды изумительной красоты, что не преминул отметить вслух Джаред.

История Калеба и Валентины не выходила у нее из головы. Эти двое страстно любили друг друга, но договорились ждать не один год. Аликс не представляла, чтобы такое могло случиться в наши дни. По крайней мере влюбленные были близки. Произошло ли это в ночь перед разлукой? Одна безумная страстная ночь изменила их судьбу? Быть может, они решили ждать, пока Калеб вернется из своего далекого плавания, но в последнюю ночь Валентина проскользнула к нему в комнату, развязала шнуровку корсета и…

— Мы приехали, — объявил Джаред. — А ты, похоже, где-то далеко, за множество миль отсюда.

Выйдя из задумчивости, Аликс огляделась и увидела дом, новый, красивый, вполне современный и определенно созданный не Монтгомери. Позади него простиралось море.

— Я обдумывала историю, которую ты мне рассказал. Мама писала о человеке, построившем мыльную империю.

— В самом деле? — отозвался Джаред. — И откуда, по ее версии, он взял рецепт?

— Не помню. Я читала эту книгу довольно давно. Кажется, там шла речь о второй жене. Как ее звали? Салли?

— Сьюзен. — Джаред бросил на Аликс быстрый острый взгляд. — Впрочем, твоя мама писала не о моей семье. — Однако хоть Джаред и не желал признавать, что Виктория писала о Нантакете, та проводила на острове много времени. Аликс хотела было отпустить язвительное замечание на сей счет, но осеклась. Джареду явно претила сама мысль о том, что прошлое его семьи, полное страстей и безрассудства, оказалось выставлено на всеобщее обозрение. — Как называется та книга о мыле? — поинтересовался он.

— «Навеки в…» — Аликс перевела взгляд на Джареда.

— А дальше? В мыльной пене? — Джаред не улыбался. На лице его читалось неприязненное чувство.

— В море, — тихо произнесла Аликс. — «Навеки в море».

— Прекрасно, — буркнул Джаред. — А на табличке возле моего дома написано…

— «В море навеки», — с сочувствием в голосе сказала Аликс, думая про себя: «Ох, мама, что же ты наделала?» — Возможно, это совпадение, — неуверенно проговорила она. — В свое время появление «Мыла Кингсли» стало знаменательным событием, может быть, мама…