– Нам придется придумать, что им подарить, – вздохнула Саша. – Потому что я не имею ни малейшего представления.

– У меня есть одна идея, – удивил ее Войтех. – Когда мы были у них в последний раз, твой отец рассказывал, что мама разбила фотоаппарат. Можем подарить его, только надо попросить Ивана выбрать что-нибудь хорошее, я не очень-то разбираюсь в современных моделях…

Саша внезапно поймала себя на мысли, что слушает не голос Войтеха, а что-то другое. Где-то далеко, за деревней, раздался странный протяжный вой. Почти не различимый, слух с трудом уловил его, но почему-то от него побежали мурашки по коже. Саша не боялась находиться посреди дороги одна, ведь еще не было и одиннадцати вечера, а существо не появлялось в деревне раньше часу ночи, но именно сейчас подумала, что это была плохая идея. Болтая с Войтехом, она не стояла на месте, а меряла шагами дорогу, и сейчас оказалась далеко от дома.

Саша обернулась, пытаясь оценить расстояние до калитки, и услышала вой уже гораздо ближе. Если она что-то понимала в зоологии, то выл волк или какая-то крупная собака.

Волк, уверенно подсказал внутренний голос. Тот самый волк, который сопровождает ведьму. Саша снова обернулась к лесу, крепко сжимая телефон в ладони, и поняла, что ей точно не убежать. Вдоль дороги стелился молочно-белый туман, хорошо различимый в темноте. Он стремительно несся к ней, гоня перед собой песок и мелкие камешки, и шел из леса, а не от реки. Саша замерла, как кролик перед удавом, не в силах сделать даже шагу в сторону, чтобы убраться с пути.

Туман подобрался к ней мгновение спустя, окутал могильным холодом ноги, а затем взметнулся вверх, скрыв мир за белесой пеленой. Саша чувствовала, как от страха разжались пальцы. Последнее, что она увидела, был телефон, падающий на землю. В следующую секунду туман, словно плотная ткань, окутал ее коконом, она перестала видеть даже собственные руки. Острые камешки, взлетевшие вверх вместе с ним, жалили кожу лица и рук точно взбесившиеся пчелы, песок засыпал глаза и нос, дышать стало тяжело. Наверное, она упала на колени, потому что те отозвались резкой болью, а ладони уперлись во что-то твердое.

Саша попыталась одной рукой прикрыть лицо, и вдруг почувствовала то, что превратило обычный страх в настоящий первобытный ужас: ее кто-то коснулся. Она четко чувствовала чьи-то прохладные пальцы, скользнувшие по ее предплечью вверх, к плечу, очертившие ключицу и задержавшиеся на шее, в том месте, где заходилась от ужаса маленькая артерия. Это было невероятно, невозможно, даже если в этом плотном тумане кто-то и был, то он не смог бы коснуться ее тела, ведь на ней был теплый свитер, и тем не менее она явственно чувствовала прикосновения, как будто чьи-то пальцы проникли под одежду и касались обнаженной кожи.

Саша попробовала открыть глаза, чтобы рассмотреть того, кто стоял рядом с ней, но была вынуждена снова зажмуриться, поскольку острые крупинки жалили похуже пчел.

Она не знала, сколько это продолжалось; как сквозь сон до нее доносился голос Войтеха, звавший ее, но чужие пальцы, скользящие по коже, она чувствовала гораздо реальнее. В какой-то момент ей показалось, что шум в ушах стих, а острый песок перестал жалить кожу. Подождав для верности еще несколько секунд, Саша осторожно приоткрыла один глаз. Тумана больше не было. Ее окутывала уютная темнота, сверху лился спокойный желтый свет фонарей. Сама она лежала посреди дороги, свернувшись калачиком. Пальцы были испачканы в крови и песке. Все тело болело, как будто по ней проехал экскаватор. Голос Войтеха по-прежнему доносился до нее. Она приподнялась на локте и огляделась. Телефон лежал буквально в десятке сантиметров от ее лица, экран все еще горел, высвечивая фотографию и имя Войтеха.

Что это было?

И сколько она так пролежала?

Саша торопливо схватила телефон и поднесла к уху.

– Войта?

– Саша! – его голос звучал по-настоящему испуганно. – Что случилось?

Она села, снова оглядываясь. Тумана нигде не было, словно он не просто ушел, а испарился.

– Телефон уронила.

Войтех замолчал на мгновение, а затем голос прозвучал с еще большей тревогой:

– Что? Ты в порядке?

– Да-да, не переживай. Просто запнулась.

Однако Войтеха это ничуть не успокоило.

– Я уже еду в аэропорт, – объявил он.

Он отключился, и Саша, кряхтя, как столетняя бабка, поднялась на ноги, чувствуя странную боль и усталость во всем теле. Руки мелко дрожали, рискуя снова выронить телефон, а в голове шумело, как будто она вчера много пила. Пусть она не видела того, кто жил в этом тумане, но она чувствовала его. Чувствовала так явно, как живое существо. И ее ощущения были очень похожи на те, что описывал под гипнозом Андрей и о чем рассказывал Михаил.

Она тоже обречена?

Саша попыталась успокоить себя. Андрея ведьма не тронула, да и Михаил жив, но внутренний голос продолжал паниковать, говоря, что она теперь тоже помечена, а головокружение и дрожь – первые признаки анемии. Саша с трудом добралась до калитки, ухватилась за нее руками и остановилась. Следовало войти в дом и осмотреть себя в зеркале. Если царапины на шее есть, сказать остальным и начать инфузионную терапию, пока не приедет Долгов. Третья положительная. У нее третья положительная.

Саша почему-то никак не могла вспомнить, заказывала ли она ему такую кровь? Или просила только первую отрицательную, как у Михаила?

Глубоко вдохнув, она резко выпрямилась и шагнула к дому. Она никогда не боялась смотреть страхам в лицо, не испугается и сейчас.

Саша не стала заходить на кухню, где остались друзья, а сразу шагнула в маленькую каморку, где у доктора стоял умывальник и большое, хоть уже и порядком затертое временем зеркало. Тусклая поверхность неохотно отразила ее лицо, выпачканное песком, грязью, оставшейся после дождя, и кровью. Саша замерла на одну секунду, а затем решительно стащила через голову свитер, скрывавший шею, оставшись в одной легкой майке на бретельках. Повернула старую ажурную ручку, и из крана потекла холодная вода. Набрала ее в пригоршни, тщательно вымыла лицо и шею и снова подошла к зеркалу. Царапины были, и на лице, и на шее, и даже спускались вниз к груди, но Саша не могла сказать, есть ли среди них свежие или же все они оставлены ночным разбившимся окном. И если есть, то от чего: мелких камней или ногтей ведьмы?

– Так, – выдохнула она, внимательно глядя в глаза своему отражению, – не будем паниковать. Возможно, ничего еще и не случилось. Подождем Костю.

Не стоит говорить остальным. Они ей ничем не помогут, только будут переживать. Кровезамещающей жидкости осталось не так много, и Михаилу она нужна больше.

Только бы Долгов поскорее приехал!

г. Санкт-Петербург

Сашин голос в трубке давно сменился тишиной, и Войтех торопливо набрал номер Нева. Тот ответил не сразу, как будто не слышал звонка или был чем-то занят.

– Нев, бросайте расследование и ищите ближайший самолет в Пермь.