меня по выпуску из училища, а его отец много лет заведовал кафедрой высшей математики в «Системе» — замечательный педагог, умнейший человек, проработавший на кафедре более 20 лет.

Третьим в нашей компании был лейтенант — один из моих подчиненных. Высокий, спортивный парень, имевший кулаки «с голову пионера». Он тоже был выпускником «Системы», но моложе нас на несколько выпусков. Он немного заикался, что для офицера довольно странно, но это вносило в его жизнь много веселых минут. Частенько одной компанией мы дружно отмечали красные дни календаря.

…За окном серел рассвет. Заканчивалась полярная ночь, и днем часа на два светлело.

На вершинах сопок снег съежился и посерел. Постепенно солнечные лучи растапливали его, и сначала робкие, потом бурные ручьи, подпрыгивая на камнях, стремительно ринулись вниз с вершин сопок. Наконец-то пришла весна с капелью и ручьями, с цветением цветов и трав по вершинам сопок. Накатившая весна тревожила душу…

Через друзей из «Военторга» купил новейший стационарный катушечный стереофонический магнитофон «Маяк», несколько штук которых поступили на склад магазина «Промтовары». Это был первый магнитофон с вертикальным расположением катушек и двумя отдельно стоящими колонками для стереофонического звучания. Как говорится: «Нам песня строить и жить помогает!» Действительно, западная рок- и поп-музыка: «Смоки», «Слэйд», «Би Джиз», «Назарет», «Бони М», «АББА» вносили оживление в мою жизнь, заряжали энергией и придавали бодрости духа… Музыка помогала выживать на Крайнем Севере, особенно длинными — по четыре месяца — полярными ночами…

Честно скажу, купил я этот магнитофон по блату. Было тогда в ходу такое, почти забытое теперь, слово «блат», использующееся в тех случаях, когда речь шла о покупке товаров посредством неформальных связей, знакомств. На иврите слово «балат» означает «тайно, скрытно». В русском языке этот «балат» трансформировался в «блат», вошел в нашу повседневную жизнь и стал подразумевать знакомства, связи, которые можно использовать в личных интересах. В то время у каждой приобретенной по блату вещи была не только своя цена, но и своя история. «Ух, ты! Где достал?» — «О, это целая история. Могу рассказать». Могу рассказать и я, но не буду тратить на это время.

Блат в армии в те годы характеризовался таким анекдотом:

«Внучек генерала спрашивает:

— Дедушка, а я буду генералом?

— Будешь, — отвечает генерал.

— А маршалом?

— Нет. У маршалов свои внуки».

Служил я, что называется «не за страх, а за совесть» и досрочно получил очередное звание, истинно морское — капитан- лейтенант.

Поздравляя меня, друзья шутили: «Звание уже капитанское, а душа еще лейтенантская».

Наш Шеф любил повторять:

«Лейтенант — должен все знать и хотеть работать;

— старший лейтенант — должен уметь работать самостоятельно;

— капитан-лейтенант — должен уметь организовывать работу;

— капитан 3-го ранга — должен знать, где и что делается;

— капитан 2-го ранга — должен уметь доложить, что и где делается;

— капитан 1-го ранга — должен самостоятельно находить то место в бумагах, где ему необходимо расписаться; а адмиралы — должны самостоятельно расписываться там, где им укажут».

Меня с Шефом связывали не только служебные, но и чисто человеческие отношения. Хотя на службе я никогда не смешивал эти два понятия и никогда не использовал эти дружеские отношения в служебных делах.

Шеф частенько бывал у меня в гостях. Однажды мы поспорили, что я наведу в квартире абсолютный «флотский порядок», и если Шеф найдет хоть один недостаток, я должен буду выставить на стол бутылку коньяка, если не найдет — то он. Каждый вечер после службы я занимался приборкой. Вывернул и протер даже лампочки в люстре… Одним словом, навел флотский шик и блеск!

В назначенный вечер я ждал Шефа с проверкой. Шеф спросил, готов ли я к проверке. Стоя с влажной тряпкой в руке, я ответил: «Да, готов». Тогда Шеф достал из кармана отвертку, отвернул крепящий винт крышки розетки — внутри розетки находился засохший таракан!

— Вопросы есть? — спросил Шеф. У меня вопросов не было. Я проиграл. Век живи, век учись, капитан-лейтенант!

…Наступило лето. Небо стало голубым, вода в заливе синей и ласковые юго-западные ветра доносили до нашего сурового северного края рожденное где-нибудь у Азорских островов тепло.

Потепление происходило и во внешней политике. В 1977 году все складывалось более-менее спокойно. Л.И. Брежнев встретился в Париже с президентом Франции Жискар д′ Эстеном, укрепляя советско-французские отношения.

Свободными вечерами зачитывался «толстым» журналом «Иностранная литература». Даже находясь на Крайнем Севере, старался быть в курсе новинок литературы, получалось не всегда, но выручал этот журнал. Особенно на меня произвела впечатление повесть-притча, написанная Ричардом Бахом, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», о чайке, учившейся жизни и искусству полета. Повесть о самосовершенствовании и самопожертвовании, безграничной духовной свободе. Эта небольшая повесть вместила в себя конфликт между серой массой людей (Стая) и личностью (Джонатан). Стая считала, что нет смысла постигать смысл жизни, что наш мир создан только для того, чтобы есть, бороться за пропитание, пока хватит сил. Джонатан считал, что жизнь дана, чтобы познавать, открывать новое, быть свободным. Вообще, повесть читалась очень легко, но за каждой ее строчкой скрывался глубокий смысл: «Для нас не должно существовать никаких пределов — не бойся быть собой, и все получится».

…Люблю, забравшись с ногами на тахту, поставив на журнальный столик стакан с вином, читать в неярком свете настенного бра, погружаясь в тонкую, эфемерную ткань повествования, в мир героев книги.

Сильные эмоции оставил роман британского писателя Сомерсета Моэма «Луна и грош». Потрясающая история художника, бросившего все ради своей мечты…

Хочу сказать, что чтение книг на Севере было психологической отдушиной, разрядкой и эмоциональной поддержкой.

Планировал убыть в отпуск в начале лета, но лето проходило, а отпуск мой все откладывался. Я не находил себе места и проклинал Север, службу и самого себя, что не могу уехать.

22 июня неожиданно резко понизилась температура, разразилась пурга. Верхние вахтенные на подводных лодках несли вахту в тулупах… Здесь хоть и южный берег, но другого моря.

Ураганный ветер повалил высоковольтную опору, как потом выяснилось, стоявшую на островке одного из тундровых озер. Городок и база атомоходов остались без света, а значит без отопления, воды, связи. Питьевую воду развозили пожарными машинами, морякам готовили пищу в армейских передвижных полевых кухнях, на дровах. Телефонную связь обеспечили от электрогенератора автомобильного подъемного крана. Жители поселка, у кого был газ, готовили и обогревались им, поэтому газ быстро кончился. Перешли на сухое питание.

Пробовали подать электропитание на берег с борта подводной лодки. Запустили реактор, но кабели питания перегревались и горели. Подать электроэнергию с атомохода не удалось. Аварийная