Америка – родина университетов с частной землей, закона о льготах демобилизованным и государственных вузов Калифорнии, Мичигана и Техаса – потеряла свое преимущество в области университетского образования. Но с ростом студенческого займа мы можем потерять еще больше. То, что экономисты называют «человеческим капиталом» – инвестиции в людей, – есть ключ к долгосрочному развитию. Быть конкурентоспособным в XXI веке, значит иметь высокообразованных рабочих. Но мы, напротив, закапываем наше будущее как нации.

Студенческий долг – одно из затянувшихся последствий длительного восстановления, начавшегося в 2009 году. Снижая потребление, оно тормозит экономическое развитие. Это также задерживает восстановление после кризиса в сфере недвижимости – того, с которого началась Великая рецессия.

Действительно, цены на недвижимость растут, но реальное строительство нового жилья не поспевает за ними.

Те, у кого и так непомерные долги, вероятно, будут осторожны с взваливанием нового бремени на свою семью. Но даже если они это сделают, едва ли у них получится взять ипотеку. А если они ее и возьмут, она будет сравнительно небольшой, и восстановление в области недвижимости, как следствие, будет ниже. (Исследование выпускников, недавно окончивших Ратгерский университет, показало, что 40 процентов из них отложили приобретение жилья, а для четверти высокий уровень задолженности по образованию повлиял на приобретение недвижимости или получение дальнейшего образования. Другое недавно проведенное исследование показало, что рост количества домохозяйств среди тридцатилетних американцев с кредитной историей студенческого займа упал более чем на 10 процентов в период Великой рецессии и после нее.)

Это порочный круг: недостаток спроса на жилье стимулирует безработицу, что, в свою очередь, негативно влияет на возможность появления новых домохозяйств, что снижает спрос на жилье.

Хотя дела обстоят плохо, все может стать еще хуже. Учитывая растущее давление на бюджет, – помимо вынужденных сокращений финансирования «независимых внутренних программ» (читай: субсидирование дошкольного образования, гранты Пелла[60] и исследовательские программы) – студенты и семьи вынуждены самостоятельно заботиться о себе. Затраты на высшее образование будут продолжать расти гораздо быстрее, чем доходы. Как уже неоднократно было видно, все экономические преимущества после Великой рецессии достались одному проценту самых богатых граждан.

Подумайте о еще одном значимом моменте: несостоятельного должника практически невозможно освободить от выплаты студенческого займа.

Мы, конечно, далеко ушли от диккенсовских тюрем для должников. Мы не отправляем заемщиков в исправительные колонии и не принуждаем их к труду. Хотя законы о банкротстве физических лиц ужесточились, принцип, что банкроты могут начать все сначала и получить шанс на списание лишнего долга, твердо установлен. Это помогает работе рынка ссудного капитала, а также стимулирует кредиторов верно оценивать кредитоспособность заемщиков.

И все же студенческие займы почти невозможно списать в суде по делам о несостоятельности – даже в случае, когда коммерческие вузы не предоставили обещанное и не дали заемщику такое образование, которое позволило бы получить высокооплачиваемую работу и выплатить кредит.

Нам следует урезать правительственную поддержку коммерческих вузов, которые не могут дать качественное образование и выпускники которых не получают работу и не могут вернуть кредит.

Нужно отдать должное администрации Обамы, которая пыталась предотвратить дачу ложных обещаний этими коммерческими школами. По новым правилам вузы должны пройти один из следующих трех тестов, чтобы не потерять право на федеральные субсидии: по крайней мере 35 процентов выпускников должны оплачивать свои займы; ежегодные выплаты студентов не могут превосходить 12 процентов от их заработка; или выплаты не могут превосходить 30 процентов дискреционного дохода. Однако в 2012 году федеральный суд отменил действие этих правил, и теперь они юридически несостоятельны.

Коммерческие школы и кредиторы наживаются на бедных американцах самым грабительским образом. Они преследуют молодых ветеранов Ирака и Афганистана. Есть множество печальных историй о родителях, которые участвовали в оформлении студенческого займа, и, когда впоследствии их дети умерли в результате несчастного случая, от рака или другой болезни, сталкивались с необходимостью выплачивать долг.

Процентные ставки по федеральным займам Стаффорда[61] должны были в июле возрасти до 6,8 процента. В пятницу, однако, появились хорошие новости: будет отсрочка, с чем согласились республиканцы. Тем не менее эта мера временная, и она не решит более фундаментальную проблему: если Федрезерв готов давать займы банкам, которые были причиной кризиса, по ставке всего в 0,75 процента, не должен ли он давать займы по соответствующей низкой ставке и студентам, которые важны в долгосрочной перспективе восстановления? Правительство не должно субсидировать богатых, наживаясь на беднейших. Предложение сенатора Элизабет Уоррет, члена демократической партии из Массачусетса, по уменьшению ставки по студенческим займам – шаг в верном направлении.

Помимо более строгого регулирования коммерческих вузов и банков, с которыми они сотрудничают, и более человечных законов о банкротстве, нам нужно дать больше поддержки семьям среднего класса, которые с большим трудом отправляют ребенка в колледж, чтобы их дети могли рассчитывать, по крайней мере, на уровень жизни своих родителей.

Но решение с действительно долгосрочной перспективой требует переосмысления финансирования высшего образования. Австралия создала систему займов, обеспечиваемую общественностью, которые могут брать все студенты. Выплаты по этим займам варьируются в зависимости от собственного дохода после получения образования. Это уравнивает стимулирование как вузов, так и кредиторов. И те, и другие имеют стимул позаботиться о том, чтобы студенты были успешны. Это значит, что если случится несчастье, например, болезнь или несчастный случай, то кредитные обязательства автоматически уменьшаются. Это значит, что долговое бремя всегда пропорционально способности человека к погашению долга. Эти деньги взимаются через систему налогообложения, что минимизирует административные затраты.

Некоторым интересно, как американский идеал равенства возможностей настолько сильно размылся. То, как мы финансируем высшее образование, дает нам часть ответа. Студенческие долги стали неотъемлемой частью истории об американском неравенстве. Развитая система высшего образования с адекватной общественной поддержкой когда-то была залогом успеха системы, предоставлявшей практически любому студенту возможность пробиться наверх. Теперь мы играем в игру, в которой победит тот, кто больше заплатит, и победителю достается все. У богатых фишки всегда найдутся, остальным же приходится играть в рулетку на последние, не имея какой-либо гарантии, что они смогут выиграть.