— Привет, — сказал Джорджи Немеров.

Оба чудовища внимательно нас разглядывали.

— Привет, — отозвался Сумо. Рыжий что-то проворчал.

— Мальчики, это детектив Майло Стеджес, мой старый друг, который работает за углом. Он искал мерзавца, убившего моего отца. А рядом с ним психиатр, он трудится в том же управлении, потому что, как мы знаем, все копы не в своем уме. Верно?

Оба бегемота медленно кивнули.

— Перед вами две мои самые лучшие ищейки, — заявил Джорджи. — Это Стиви, но мы называем его Якудзуна, потому что раньше он выступал в соревнованиях по борьбе в Японии. А малыша зовут Рыжий Яков, он из Святой земли. Ну, какие новости, ребятки?

— У нас для тебя кое-что есть, — доложил Стиви. — Там, на заднем дворе, в фургоне.

— Четыреста пятьдесят девятый? Стиви заулыбался:

— Четыреста пятьдесят девятый и знаешь еще что? Приз. Мы выходили из его дома — представляешь, он лежал в постели, как будто думал, что никто не придет его искать. Через две секунды мы надели на него наручники и повели к машине. И вдруг занавеска на окне в соседнем доме чуть шевельнулась, и мы увидели, что нас кто-то разглядывает. Тогда Яков говорит: «Пойду-ка гляну, по-моему, там четыреста шестидесятый, которого мы уже все ноги стоптали искавши».

— Ну, тот тупица Гарсиа, он еще расколотил все окна и утащил стерео.

— Пол Гарсиа? — переспросил Джорджи и заулыбался. — Вы не шутите?

— Не, это он, — подтвердил Стиви. — Ну вот, мы вошли и взяли его тоже. Оба теперь лежат в фургоне, у нас на дворе. Оказалось, они частенько играли друг с другом в кости — соседи ведь и все такое. Они даже попросили нас немного ослабить наручники, чтобы поиграть по дороге.

— Два вместо одного, — похвалил Джорджи великанов. — Молодцы. Ладно, давайте я оформлю бумаги, а потом можете отвезти их в тюрьму. Я горжусь вами, ребята. Приходите в пять, получите свои чеки.

Стиви и Яков отсалютовали и исчезли за дверью, из которой появились.

— Благодарение Господу, — сказал Джорджи, — эти преступники оказались умственно отсталыми.

Он вернулся в свое кресло и снова взял в руки бутерброд.

— Спасибо, что уделил нам время, — поблагодарил его Майло.

Бутерброд двинулся в сторону рта Немерова, но остановился в нескольких дюймах от места назначения.

— Вы действительно снова собираетесь искать Бернса?

— А нам нужно? — спросил Майло. — Думаю, если бы Уилли можно было найти, вы бы уже давно его к нам притащили.

— Правильно, — не стал спорить Джорджи.

Майло сжал зубы и сделал несколько шагов в сторону конторки.

— Ты считаешь, он мертв, Джорджи? Немеров скосил глаза налево.

— Было бы неплохо, но почему я должен так думать?

— Потому что вам не удалось его найти.

— Может быть, Майло. Мы хорошо делаем свое дело. Когда все произошло, мы еще не слишком много умели. Я же сказал, что учился тогда в колледже, а мама ужасно переживала. Ты помнишь, как вцепились в нас страховые компании — не успели мы похоронить отца, как нам пришлось сражаться, чтобы не обанкротиться. Поэтому, возможно, мы плохо искали Бернса. Но потом я отправил за ним настоящих парней — он по-прежнему значится в нашем списке должников. Вот смотри, я тебе покажу.

Он встал, с силой толкнул заднюю дверь, вышел на несколько минут и вернулся с листком бумаги, который бросил на конторку.

Обычная листовка с надписью: «Разыскивается» — Уилберт Лоренцо Бернс. Обычный снимок, сделанный в участке, анфас и профиль, обычная цепочка цифр. Не слишком темная кожа, красивые черты, мягкие, еще мальчишеские — симпатичное лицо, если бы не глаза наркомана. Длинные волосы торчат в разные стороны пушистыми клочьями, словно кто-то взъерошил их перед тем, как его сфотографировать. Приметы: шесть футов и два дюйма; сто шестьдесят фунтов; ножевые ранения на обоих предплечьях и на шее (сзади), никаких татуировок. Разыскивается по статьям: 11375, 836.6, 187. Хранение наркотиков с целью распространения, побег из-под стражи или ареста, убийство.

— Я иногда о нем думаю, — сказал Джорджи, откусив кусок бутерброда. — Наверное, он уже мертв. Он ведь был наркоманом, чего еще ждать от жизни этим уродам. Но если узнаешь что-нибудь новенькое, позвони мне, ладно?

Когда мы вышли из офиса Немерова, за «севильей» остановилась машина дорожного патруля.

— По-быстрому сваливаем, — сказал Майло, и мы бросились к моей машине.

Дверца вражеского автомобиля открылась, и появился патрульный, который держал в руках свой прибор, порожденный не иначе как злым гением, но я сорвался с места, прежде чем он начал нажимать на кнопки.

— Едва ноги унесли, — заметил Майло.

— А я думал, у тебя есть отмазка, — сказал я.

— Отмазка — штука эфемерная.

Я завернул за угол и направился в сторону участка.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил он.

— О чем?

— О поведении Джорджи.

— Я первый раз в жизни видел Джорджи.

— И все же.

— Мне показалось, что он занервничал, когда ты упомянул Бернса.

— Точно. Вообще-то он человек уравновешенный и ругается не часто. А сегодня как-то уж чересчур разошелся.

— Возможно, разволновался, когда ты напомнил ему про убийство отца.

— Может быть.

— Ты хотел бы знать, разобрался ли он с Бернсом. Никогда не узнаешь.

— А я думал, ты у нас специалист и умеешь чувствовать и понимать людей.

— Очищение через внутреннее восприятие, — проворчал я, остановившись на парковке для персонала участка, но не выключая двигателя.

Майло остался на месте, подтянув свои длинные ноги и упершись руками в сиденье.

— Будь проклят Швинн, — заявил он наконец.

— Это-то как раз легко, — заметил я. — Если дело действительно в Швинне.

— Решил взяться за свои штучки, — мрачно прокомментировал он.

— А для чего еще нужны друзья?

Через несколько минут Майло заговорил снова:

— При чем тут «Книга убийств»? Если он действительно намеревался помочь, почему не позвонил и не рассказал то, что знал?

— Может быть, хотел, чтобы мы еще на что-то обратили внимание — не только на фотографию Джейни?

— На что?

— Понятия не имею, но, думаю, нам стоит еще раз взглянуть на альбом.

Майло промолчал и даже не подумал выйти из машины.

— Итак? — сказал я.

— Итак… я думаю, не съездить ли нам в «Школу успеха», может, узнаем что-нибудь новенькое про современные методы обучения.