это за человек и откуда я его знаю. Муж спросил, можно ли ему доверять, я ответила, думаю, можно. В голосе мужа звучали нотки ревности, он был удивлен этой новости, но он сдержал себя от дальнейших расспросов. Он сказал, что самое главное для него, чтобы мы смогли спастись. Мы обсудили еще многие варианты, куда можно было бы уехать, но все они звучали не убедительно. Весь мир охвачен хаосом.

Я приехала на работу, мне приятно после отпуска встречать своих коллег. За пять минут до окончания моего рабочего времени, заходит Олег. Он, видимо, помнит, что я просила его не появляться на моей работе, поэтому он дает мне понять, что ждет меня на улице. Я собираюсь и выхожу. Я вижу по его взгляду, что он рад меня видеть, я тоже рада. Я вижу, что он хромает, я спрашиваю что случилось, он отвечает, что его ранили, но просит не спрашивать при каких обстоятельствах. Он просит меня поужинать с ним, и обещает, потом отвезти домой. Я звоню маме, предупреждаю, что задержусь. Мы едем в ресторан. Мы садимся, делаем заказ, и Олег начинает разговор:

— Как вы тут? Что нового? Я рад тебя видеть. Я очень хотел приехать раньше, но не мог.

— Все хорошо, я думала, я больше тебя не увижу. Столько времени прошло.

— Наверное, ты не поняла, как я отношусь к тебе. Я не мог не вернуться.

— Я бы не хотела поднимать вопрос чувств, мой муж вышел на связь, с ним, слава Богу, все хорошо, я не теряю надежды, что когда-нибудь мы будем вместе снова.

— Я понимаю, надо было тогда, много лет назад, не предлагать тебе найти мужа в Москве, а самому жениться. Какой я был дурак.

Я не знаю, что ответить. Конечно, мне приятно слышать эти слова. Но теперь их значение не так важно, как раньше. Почему так происходит, когда человек тебе очень нравится, он может не отвечать взаимностью, а когда ты отпускаешь это чувство и становишься безразличными, он начинает испытывать чувства к тебе. Странно. Я улыбаюсь и молчу. Он продолжает:

— Надо уезжать. Времени мало. Меня примут в этом секретном месте. Я сказал, Что приеду со своей женщиной и с тремя детьми. Меня ждут там. Ехать несколько дней, надо успеть до начала военных действий, потом ехать будет очень опасно. Я прошу тебя, поехали.

— А как же родители, как Оля и Маша, как их оставить? И я не твоя женщина.

— Это сейчас не важно, кто ты для меня. Я так сказал, чтобы получить согласие, чтобы вас вообще пустили туда. Ты не понимаешь, как мало людей имеют возможность жить там.

— Я говорила с мужем, он тоже говорил, что надо срочно уезжать.

— Набери его, я хочу с ним поговорить. Я думаю, мы друг друга поймем.

Я набираю, но муж не берет трубку. Я говорю, что не знаю, когда он позвонит. Мы ужинаем, и выезжаем в сторону дома. На моем телефоне раздается звонок, я беру трубку и говорю мужу, что Олег хочет с ним поговорить. Олег останавливает машину, выходит с телефоном на обочину, а меня просит не покидать салон. Я сижу и жду. После некоторого времени, он возвращается и говорит, что муж одобряет наш уезд, он перезвонит мне сегодня вечером еще раз. Когда мы подъезжаем к дому, я вижу, что родители сидят в беседке. Они, увидев не знакомый черный внедорожник, идут к нам на встречу. МЫ выходим, Олег здоровается, я представляю его родителям. Олег просит родителей уделить ему несколько минут, а меня оставить их ненадолго. Я очень удивлена такой решительности. Он смотрит мне в глаза, просит, чтобы я не беспокоилась и просит дать ему возможность поговорить с родителями. Я ухожу в дом к детям. Примерно через полчаса, я слышу, как его автомобиль отъехал, а родители зовут меня на кухню. Предстоит серьезный разговор. Я не знаю, что Олег сказал им, но они начинают сами убеждать меня, что надо ехать. Они говорят, что останутся, позаботятся об Оле и Маше. Они говорят, чтобы я за них не переживала, близость к Минску говорит о том, что это место будут защищать до последнего. Как он так может, он за вечер смог убедить и мужа и родителей, что мне и детям надо ехать с ним. Я удивлена, но сама еще не решила, стоит ли мне это делать. Когда все улеглись спать, раздался звонок от мужа. Он просил меня уезжать до начала осени. Он настаивал на этом. Он обещал меня найти, он сказал, что будет поддерживать со мной связь, насколько это будет возможно. Он взял с меня обещание, что я уеду. Я попросила дать мне пару недель, чтобы суметь осознать и суметь настроиться. Это очень сложное решение. Я кладу трубку, слезы подступают, я начинаю рыдать, я закрываю лицо подушкой, я не готова к таким переменам. Я счастлива тут, со своими родителями, детьми, с Олей и Машей. Я люблю свою работу, наш дом. Я не хочу никуда уезжать, я не хочу их оставлять, я скучаю по мужу, я боюсь за детей. Такое впечатление, что все страхи, с которыми я почти сумела побороться вылезли наружу. Меня трясет, мне так страшно, мне так больно, я в отчаянии. Я иду к родителям в комнату, они не спят. Я ложусь к маме, она видит мое состояние и ничего не спрашивает. Мы просто засыпаем.

Позади две недели. Я виделась с Олегом почти каждый день. Несколько раз он приходил к нам в гости. Я не видела смысла его скрывать, познакомила его с детьми, потому что понимала, что нам предстоит ехать всем вместе. Я решила, пусть они узнают его поближе, чтобы потом в дороге они не испытывали беспокойство и страх перед незнакомцем. Олег быстро наладил с ними общение. Они стали звать его играть с мячом, и охотно делились с ним своими историями. В один из вечеров, после игры с детьми, Олег позвал меня прогуляться, мы вышли на улицу и он сказал:

— Пора ехать. Больше ждать нельзя. Тебе надо собраться, выезжаем послезавтра.

— Понятно. Я пойду. Я, я, я…

Я опять заплакала, ну почему я опять плачу при нем. Он попытался обнять меня, но я развернулась и быстро зашагала в сторону дома. Он крикнул вслед, что приедет за нами послезавтра в 17:00. Я обернулась и кивнула. Весь следующий день я паковала вещи, попрощалась с коллегами на работе,