Когда он обгонял Хоакина, мексиканец что-то крикнул ему вслед, но слов он не расслышал. Нахлестывая коня прямо петлей лассо, поскакал дальше, за Тревисом и Джеем Си с их гончими. Чуть было не потоптал конем одну из бродячих собак. Она забралась в заросли гобернадоры{50} и, сжавшись, пыталась там спрятаться; он бы пронесся мимо, если бы она в последний момент с перепугу оттуда не выскочила. Он так резко и яростно развернул коня, что ногой едва не выскочил из стремени. Тут справа подоспел Билли, обошел и погнал собаку обратно, та попыталась проскочить перед его конем, и ей это почти удалось, но Билли ее догнал и, наклонившись с седла, заарканил ее, а его конь, присев на задние ноги и проехав копытами юзом, остановился в туче пыли, при этом собаку подбросило вверх, кинуло оземь, протащило, но она вскочила на ноги — глядь, стоит озирается. Билли развернул коня, рванул и повалил собаку, но она опять вскочила и, влекомая веревкой, пустилась бежать. Когда мимо проезжал Джон-Грейди, собака стояла и, извиваясь, била лапой по натянутой веревке, но Билли пришпорил коня, и собаку снесло. В это время поодаль на заливной пустоши Хоакин яростно разворачивал коня, одновременно гиканьем подбадривая гончих, которые, рассеявшись по местности, лаяли и дрались. Крутя над головой лассо, подъехал Тревис, и Джон-Грейди посторонился, но собака, за которой гнался Тревис, перед самым его конем вдруг резко свернула и оказалась перед Джоном-Грейди. Он направил на нее коня, собака хотела было развернуться в обратную сторону, но он заарканил ее, намотал веревку на седельный рожок, а коня пустил резко вправо. Собаку подняло в воздух, закрутило и бросило оземь, она вскочила, развернулась, но ее вновь снесло. Пришпорив своего мышастого, Джон-Грейди поволок собаку за собой, она подскакивала и беззвучно билась о камни, чертя широкую дугу на конце веревки, а потом ее потащило по кустам и гравию.

Он к ней вернулся, волоча за собой ослабшую веревку и по пути сворачивая ее шлагами. Тревис, Хоакин и Билли, остановив коней, сидели в седлах, давая животным возможность отдышаться. В погоню за дикими собаками устремилась уже вторая свора гончих, которые гнали их по нижней части заливной пустоши, догоняли и нападали на них среди щебня и валунов, дрались и опять их гнали. Хоакин довольно ухмылялся.

— Собаки против собак, и сами мы уже как собаки, — сказал Джон-Грейди.

— Да уж, сплошные собаки, — сказал Хоакин.

— Погляди только на Джея Си, — сказал Билли. — Да смотри же! Вид будто он воюет с пчелами.

— Сколько всего тут этих чертовых собак?

— Понятия не имею. Вон там подальше, где начало большой косы, Арчер спугнул еще целую стаю.

— Поймали кого?

— Не думаю. Трой там пешком между камнями бродит.

Из чапараля выскочили две гончие, побегали, нюхая землю, кругами и остановились в нерешительности.

— Хейя! — крикнул им Тревис. — Ну-ка, работать!

— Слушай, дружище, если твой конь не совсем еще выдохся, почему бы нам не двинуть дальше — туда, где сейчас самая потеха.

Коснувшись коня каблуком, Билли пустил его вперед:

— А без меня нельзя, что ли?

— Вы давайте езжайте, — сказал Тревис. — А я вас догоню потом.

— Собаколовы, — пробормотал Билли. — Я так и знал, что этим кончится.

Ухмыльнувшись, Хоакин бросил коня в галоп, воздев над головой кулак.

— Adelante, muchachos[160], — крикнул он.

— Perreros[161].

— Tonteros[162].

Тревис проводил их взглядом. Покачав головой, наклонился и сплюнул, потом повернул коня и двинулся туда, где в последний раз видел Арчера.

Проехали всю низовую пустошь, дальше начиналась гора, с плоской вершины которой во множестве напа́дали каменные глыбы; пробираясь между глыбами, все двигались по склону, пока Джон-Грейди, остановив коня, не поднял вверх руку. Остановились, прислушались. Встав на стременах, Джон-Грейди внимательно оглядел склон впереди. Подъехал Билли:

— По-моему, они наверх побежали.

— Мне тоже так кажется.

— А они смогут наверх-то выбраться?

— Не знаю. Может, и выберутся. Сами они, похоже, считают, что смогут.

— Ты их видишь?

— Нет. Мелькнул вроде один желтый гад и еще один вроде как в крапинку. Их тут, кажись, штуки три или четыре.

— От гончих они, похоже, отбились, скажи?

— Да есть такое впечатление.

— А мы туда вскарабкаться смогём?

— Да я вроде как знаю тут одну тропку.

Сощурившись, Билли оглядел каменные бастионы. Наклонился, сплюнул.

— Очень бы не хотелось влезать с конем на такую кручу, тем более когда неизвестно, пройдешь там доверху, не пройдешь…

— А мне, думаешь, хочется?

— Плюс неизвестно, многого ли мы добьемся, гоняясь за этой пакостью без собак. Твое мнение?

— Да здесь ведь только через край перевалить. Дальше-то вполне себе ровное, открытое место будет.

— Ну, веди нас тогда.

— Ладно.

— Давай только не будем слишком торопиться.

— Хорошо.

— И под ноги как следует смотри. Тут ежели оступишься, такой можно джекпот огрести!

— Понял, понял.

Но Джон-Грейди повел его сперва почему-то не вверх, а вниз, тем же путем, каким сюда взбирались. Так проехали чуть не милю, затем свернули вбок вдоль намыва. Здесь пошли в гору. Тропа сузилась, пошла круче. Спешились, взяли коней под уздцы. По пути попадались серые полосы земли с древних стоянок человека, почву с которых, подмытую в ущелье разливами, вынесло вниз, и из нее то там, то сям показались кусочки костей и черепки; кое-где над тропой на окаймляющих вершину валунах виднелись пиктограммы с изображениями то охотника, то шамана, то общих сборищ у костра или охоты на пустынного толсторога{51}. Все это было высечено в камне тысячу лет назад или еще раньше. Вот группа танцоров, держащихся за руки, — точь-в-точь бумажные фигурки, какие дети вырезают из бумаги, разве что эти выбиты на скале. Ниже слоя покрывающих вершину столовой горы пород лежала окаймляющая полка, они свернули на нее и оглядели оттуда заливную долину и пустыню. Трой ехал по направлению к Джею Си и Арчеру, которые двигались к грузовику, ведя почти всех гончих вслед за собою. Хоакина нигде видно не было. Вдали сквозь проход меж невысоких холмов виднелось шоссе, пролегающее в пятнадцати милях. Кони остановились, отдуваясь.