– И план у него был какой-то больно уж авантюрный.

Васильцев хмыкнул:

– Уж кто бы говорил!

– А это вы, Юрий, напрасно, – покачал головой Николаев. – Катюша молодец, все просчитала до мелочей.

– Ну, тут мне еще и природа подыграла – ведь он был похож на вас, как двойник.

– А он и был моим двойником на некоторых операциях. Специально такого подобрали – и по росту, и по комплекции. Ему даже немного лицо скальпелем подправили. И еще нам татуировки сделали на груди совершенно одинаковые, чтобы нас даже патологоанатом не различил… Ну а как ты сообразила, что он собирается делать в действительности?

– По пистолету, который он мне дал. Я сразу по весу определила, что там нет патронов. А в свой при мне вставил полную обойму… Ничего, у меня имелось кое-что понадежнее.

– Куда уж надежнее! – воскликнула Полина. – Кольт сорок пятого калибра! Из таких только на слонов в Африке охотиться… Я всегда мечтала о таком.

– Ну, если это все твои мечты, дитя-злодей, – улыбнулась Катя, – то считай, они сбылись, – и она протянула ей огромный револьвер. – Сумочка с ним будто гирями набита.

Пока Полина любовно осматривала новую игрушку, Васильцев спросил Николаева:

– Так все-таки почему он решил вас убить?

– Главная причина – страх. Ну и еще, конечно, неверие в людей: он ведь не сомневался, что под пытками я заодно сдам и его. Может, за такие художества Меркулов его и не прикончит, но из НКГБ вышвырнет, тут к гадалке не ходи, а ему в этом году звание старшего майора светило. В общем, он выбрал самый действенный в его понимании способ.

– А о каких таких «художествах» речь? – поинтересовался Васильцев.

– О Тайном Суде.

– Так он-то тут при чем? К нам он не имел никакого отношения.

– Тут я вынужден принести вам извинения, – медленно проговорил Николаев. – У нас в органах скопилось много всяких мерзавцев, и я с двумя друзьями решил воспользоваться вашей… как бы это назвать?.. маркой, что ли. Мы убивали тех, кто просто не имел права коптить небо. При этом работали мы под вас.

– Палка – камень – веревка…

– И так далее. В общем, никто в высших кругах не сомневался, что Тайный Суд действует здесь, в Москве. А когда меня взяли, он насмерть перепугался.

– Ладно, – кивнул Юрий, – давайте все по порядку.

И Николаев с Катей начали рассказывать.

* * *

Разрешения на допросы Николаева в Сухановской спецтюрьме майор госбезопасности А. А. Александров добился легко: в этом ведомстве лучшие в прошлом друзья, желая себя обелить, обычно становились самыми безжалостными палачами. Одного лишь он не мог – запытать свою жертву до смерти: насчет этого имелись строгие инструкции – оставляя в живых, пытать до тех пор, пока гад полностью не расколется.

Поэтому А. А. Александров придумал хитрый план: остаться с Николаевым в допросной наедине, убедить, что хочет организовать ему побег, а для этого он, Николаев, должен сначала симулировать сердечный приступ.

Тут наступал Катин выход. Пропуск на проход в «Сухановку» он ей устроил, и, по легенде, которую он ей рассказал, они вдвоем должны были вывести Николаева, усадить его в машину и – ходу!

– Я сразу поняла, – вклинилась Катя, – что все это развесистая клюква. В такие тюрьмы, как «Сухановка», вход – рубль, выход – миллион. В жизни бы нас с Николаем Николаевичем оттуда не выпустили. И мне стало ясно, что он в действительности задумал. Комбинация простая: Александров из одного пистолета убивает Николаева, затем из другого – меня, вкладывает один из пистолетов мне в руку… Может быть, для пущей достоверности легко ранит и себя – и все у него в полном ажуре.

– Ну да! – подхватил Николаев. – Моя подельница, английская, французская, немецкая и вообще всехняя шпионка, под видом врача пробралась в Сухановскую тюрьму с целью меня убить, чтобы я не проболтался о каких-то наших общих делах, и это ей удается. Он, Александров, тоже получает ранение, но успевает пристрелить шпионскую гадину. Идеальный вариант! Может, конечно, и выговор получил бы, да невелика беда, а может, и к ордену бы представили. Ну, Катюша, рассказывайте дальше.

– Дальше – просто. Я учла, что они с Николаем Николаевичем фактически двойники, поэтому добыла вот эту здоровенную волыну, – она кивнула на кольт, который Поля все еще вертела в руке. – Эта штуковина по мощности почти как противотанковое ружье, голову сносит напрочь… Перед этим, правда, сперва огрела его рукояткой по башке, чтобы раздеть и не заляпать кровью форму… Ну и потом еще пришлось сделать кое-какую неприятную работу…

– Да, – кивнул Николаев. – Одна из пыток у них была – сдирать ногти ершиком для чистки рыбы, – он показал свои пальцы, на которые было страшно смотреть, – но при этом начисто уничтожаются и отпечатки пальцев. Ершик как раз лежал на столе. Пускай теперь попробуют идентифицировать по отпечаткам, кто это там валяется без башки, в арестантском наряде. Глянут на татуировки и махнут рукой. Ну а как списать убитого зэка – это уж они горазды придумывать… А я, переодевшись в его форму… Короче, все, наверно, уже поняли.

– Да, понятно, – улыбнулся Васильцев. – Майор А. А. Александров, видимо, являясь тоже всехним шпионом, зачем-то убивает генерала Николаева, тоже шпионскую гадину, и со своей подельницей скрывается. Но ведь искать же будут…

Николаев махнул рукой:

– А пусть ищут. И не из таких передряг удавалось выходить.

Что-то беспечное, мальчишеское, необычное для разведчика, промелькнуло в его глазах. Может, это был уже и не разведчик Н. Н. Николаев, а заплутавший в прихотливых временах юноша Митенька.

– Да, главное – пока все живы, – весело сказала Полина.

– Все живы, – кивнул Васильцев.

И вдруг из прихожей донесся чей-то насмешливый голос:

– А это еще посмотрим – живы ли?

Полина первой узнала этот голос и, схватив кольт, воскликнула:

– Это он!

Катя, Васильцев и Викентий тоже выхватили пистолеты.

Слепченко, ничуть не боясь наставленных на него стволов, спокойно вошел в комнату. Никакого оружия в руках у него не было.

– Настала пора по-серьезному поговорить, – улыбаясь нехорошей улыбкой, сказал он.

Юрий, не ответив, выстрелил из своего парабеллума.

Но что за черт! Слепень сделал неуловимое движение, и пуля вошла в стену, словно пролетев сквозь него.

Да, Полина как-то раз говорила, что он умеет легко уходить от пуль. Он и «невидимок» своих этому обучал, но сам владел этим искусством в тысячу раз лучше.

– Вот как вы гостей встречаете! – осклабился он и вдруг так стремительно переместился к другой стене, что пули Кати и Викентия тоже ушли в «молоко».