меня поддерживал, пока эти двое ржали, он всегда ко мне подходил, носом в руку ткнется и в глаза заглядывает, мол хозяин, не обращай внимания на дураков. В общем за неделю в лесу нас можно было объявлять врагами природы. Хорошо, что у нас, урман, за сверхъестественное отвечают скальды. Им в принципе на природу положить с высокой колокольни. Они натуры творческие, самим Одином отмеченные, вкусившие от меда поэзии. А вот у галатов за это дело отвечают друиды, а у славов — волхвы, и те, и другие черпают свои силы от природы, и нам бы от них точно прилетело.

Сегодня мы наткнулись на результат деятельности этих разбойников. Разграбленная деревня. Мне вот что непонятно, если игрок собирает трофеи с поверженного животного, то его тушка исчезает. Попытался вспомнить что произошло с костями скелетов в храме, не смог, там этих костей было больше чем листьев в лесу. Тела маахисов не исчезали, и тела разбойников после стычки на тракте, когда мы с Уной обоз сопровождали тоже. В принципе логично, если тело предводителя помещают на корабль и потом сжигают, то исчезающие тела в этот процесс не вписываются. А значит трупами вполне могут питаться птицы и звери.

Похоже деревню разграбили уже давно. Трупный запах уже выветрился, в основном от трупов остались только костяки. Явно живых тут не осталось иначе бы трупы кто-нибудь убрал. Я попытался посмотреть на телах трофеи, но увидел взгляд Уны и не стал.

— Это была твоя деревня? — спросил я Уну.

— Нет, но в моей эти мрази оставили тоже самое. — И я тоже не смогла ничего сделать для мертвых, я так испугалась, что бежала куда глаза глядят не знаю сколько времени. — От них надо эту землю избавить.

Тут я с Уной был полностью согласен. У любого главаря разбойников должна быть голова, и не просто голова, а с мозгами. Нельзя ради сиюминутной выгоды рубить свою кормовую базу. Если ты грабишь на тракте купцов, то или они найдут другой тракт или просто перестанут возить по нему товары, хотя если есть сильная власть, то по тракту пройдут регулярные войска и просто всех разбойников переловят и перевешают. В любом случае тебя как главаря и всех людей твоей шайки ждет печальный конец. А ведь есть элегантное и дерзкое решение.

Разделяется шайка на две части. Оккупируются два постоялых двора на краях зоны контроля вашей шайки и всем купцам предлагается защита товаров от злых разбойников. Двойная выгода. Кто платит, тот сохраняет товар и работает на вашу репутацию, кто не платит, тот лишается товара и снова же работает на вашу репутацию. В итоге купцы не уходят, через некоторое время платят все, репутация зашкаливает, все довольны и регулярные войска не кошмарят ваш маленький бизнес.

Если вы собираете мзду с поселян и хуторян, та же тактика. Единственное в отличии от грабежа обозов, поселян нельзя изводить под корень всех. Если ты вырезаешь деревни целиком, то новые поселенцы не придут, а значит не будет мзды и конец в виде голодной смерти. Можно точечно избавляться от смутьянов, но и только. В обоих случаях важен размер мзды и демонстрация наказания за неповиновение.

Это поселение прекратило свое существование, а значит кормовая база у разбойников уменьшилась. Чисто теоретически можно просидеть в лесу только живя охотой, но насколько я понимаю не для этого люди идут в разбойники. Причин, по которым люди попадают в разбойники много, но главная одна — власть. Кто бы что бы не говорил, но видеть, как при твоем появлении сгибаются спины — это очень сильный мотивирующий момент. Главное не забывать одну простую сельскую поговорку, про бешеную скотину — ее всегда убивают и чем раньше, тем лучше. Может поэтому разбойники долго не живут.

Я начал копать яму за остатками частокола, ибо неправильно хоронить мертвых на территории живых. Так мы своими руками можем превратить этот хутор в проклятое место и через некоторое время эти трупы вылезут из-под земли и станут драуграми. И начнут расползаться по округе, потому что цель существования драугра — пить кровь живых. Потому что драугры уже побывали в царстве Хель и его холод навсегда поселяется в их телах. Теперь от него спасает только горячая кровь живых. Только спасение мимолетно и после каждого раза они все больше хотят, чтобы холод не возвращался и им требуется все больше крови живых.

Что-то я не к ночи про драугров вспомнил, надо прекращать про них думать, а то беду накликаю. В выкопанную мной яму мы перекидали останки тел, которые собирали Альвгейр с Уной. Снова ситуацию спасло масло. Я полил костяки и поджег. Весело взметнулись языки пламени. Через некоторое время все было кончено.

Спустился вечер, и мы решили, что после того как отдали дань уважения мертвым они не будут против, если мы переночуем под крышей. Хотя прям под крышей было преувеличение, время и погодные условия оставили в крыше несколько зияющих отверстий. Однако в жилом углу крыша была целая, даже топчаны еще держали форму и не планировали рассыпаться. В очаг бросили несколько поленьев и через некоторое время разгоревшийся огонь согрел эту часть дома. Альвгейр сходил на разведку и нашел колодец, в котором вполне можно было набрать воды, ведро нашлось рядом с колодцем, а веревок у нас было завались, также как у дяди кома Матроскина гуталина.

А самое главное Альвгейр нашел большую бочку и предложил устроить банный день, ну скорее вечер. Особенно обрадовалась Уна, я стал замечать, что последнее время она старается держать от нас с Альвгейром расстояние. Похоже за неделю мы все начали источать такой аромат, что хоть топор вешай.

Навык Стряпня был у нас с Альвгейром, поэтому воду поставили кипятить в двух котелках. Как самого сильного меня отправили носить воду. Альвгейр остался за главного по кипятку, а Уна стала готовить бочку к помывке. Бочку я затащил внутрь дома, по просьбе Уны натянул веревку, на которую она повесила имеющуюся у нас ткань, получился банный закуток.

В запасах трав она нашла мяту и календулу и покидала в котелки, на дворе нарвала листьев с березы и хвою с кедра, а также набрала свежих шишек. Все это она покидала в бочку. Я набрал где-то треть бочки, после чего мне было приказано перелить нагретую воду и дальше доливать только кипяток. Альвгейр снова отправился на двор и после его поисков я принес еще две бочки поменьше. Продолжил воду наливать уже в них,