Ботян усмехается. Когда такое говорит человек в 96 лет, ему не очень верят — мол, ну, дед, ты даёшь! Вспомнил! Это ж когда было, если вообще было! Но из самых компетентных источников нам известно, что Алексей Николаевич регулярно бывает в тире и что результатам его стрельбы втихую завидуют иные достаточно молодые действующие сотрудники соответствующего ведомства. А что было 70 лет тому назад?! Ответ предельно прост: если бы он не умел стрелять без промаха, то и этой бы книги не было — за давним отсутствием в живых её героя…

Но как нам говорили многие, Ботян всегда успевал выстрелить чуть раньше, чем враг.

Вернёмся к рассказу Алексея Николаевича.

«Ну, все сидят, пьют, дым коромыслом, народ уже немного расслабился, как вдруг наш комиссар — Филоненко его фамилия была, говорит громко: «Самолёт прилетел!» Бандеровцы так удивлённо посмотрели, а мы-то знали, что это команда была: брать живьём! Роли наши были распределены, каждый знал, кого он хватать должен, но тут я вижу, что один охранник достаёт пистолет — и на Филоненко! Я увидел издалека — и хлоп! А ведь людей вокруг много было… И всё-таки я попал сразу, убил его!»

Вот и вся история. На этом, наверное, можно было бы и закончить рассказ об этом эпизоде, если бы не личность самого комиссара отряда — Михаила Ивановича Филоненко.

Можно вспомнить, что, когда мы говорили о легендарных людях, оказавшихся в рядах Особой группы, мы заметили, что Алексей тогда не слыхал почти ни о ком из них. Так вот, за этим словом «почти» и скрывался Михаил Филоненко.

Он вообще был личностью незаурядной. «Ещё во время учёбы в школе, а затем и в институте преподаватели предсказывали Михаилу, что своё истинное призвание он найдёт на поприще точных наук. А известные шахматисты не сомневались, что он станет гроссмейстером с мировым именем. Однако судьба распорядилась иначе: после института он пошёл во внешнюю разведку органов госбезопасности. Во время войны Михаил… служил в 4-м Управлении НКВД…»[226]

В том же управлении служила и другая незаурядная личность — Анна Фёдоровна Камаева,[227]о чём мы говорим без какой-либо иронии! Потом эти люди встретились и в 1955 году, став мужем и женой, уехали в далёкую Бразилию — в качестве разведчиков-нелегалов.

«Через год Михаил уже завоевал репутацию серьёзного и преуспевающего бизнесмена, часто ездил по континенту, заводил связи среди крупных чиновников, представителей военной и аристократической элиты Латинской Америки, в деловых кругах…»[228]

Казалось бы, чем могли помочь «преуспевающему латиноамериканскому бизнесмену», личину которого натянул на себя Филоненко, опыт «партизанской» деятельности, школа ОМСБОНа? А ведь именно этот опыт открыл для бывшего комиссара очень серьёзные оперативные возможности.

«Михаил подружился даже с парагвайским диктатором Стресснером. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел, как метко стреляет элегантный коммерсант, и пришёл в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться на крокодилов. В беседах с разведчиком был предельно откровенен. Подобной «чести»[229]удостаивались лишь избранные.

В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов регулярно поступала актуальная политическая информация».[230]

К сожалению, весьма успешная и результативная работа супругов-нелегалов на южноамериканском континенте продолжалась не так уж долго: в начале 1960 года Михаил Иванович перенёс обширный инфаркт, что серьёзно сказалось на состоянии его здоровья. В июле того же года в Центре было принято решение отозвать его на родину, так что дальнейшую свою службу супруги проходили в центральном аппарате Первого главного управления КГБ СССР.

Можно без всякого сомнения сказать, что если бы не тот удачный выстрел Ботяна — никто бы никогда не узнал про замечательную пару супругов-нелегалов Филоненко и Камаеву.

Впрочем, тогда Алексей спас своего комиссара в первый раз — а ведь будет ещё и второй…

* * *

«Тем временем боевая работа IV Управления продолжалась. Разведчики В. А. Карасёва получили и сообщили в Центр сведения о системе немецких укреплений на правом берегу Днепра — так называемом Днепровском вале. Эти данные были учтены командованием Красной армии при наступлении в октябре — ноябре 1943 года на Киев (захват плацдармов на Днепре)».[231]

Кстати, проведением этой операции руководил Михаил Филоненко.

«Именно в такие напряжённые дни, когда диверсионные группы отряда пускали под откос фашистские эшелоны (только в сентябре 1943 года было подорвано 7 составов), комиссар отряда «Олимп» Филоненко М. И. выполнил одно из ответственнейших заданий Центра — с несколькими помощниками обследовал на значительном протяжении так называемый «Восточный вал», за которым гитлеровцы предполагали задержаться, отступая после поражения на Курской дуге. Как раз тогда и было обнаружено уязвимое место немецкой обороны, а эти разведсведения сыграли немалую роль при выборе плацдарма по освобождению Киева».[232]

* * *

«Менее чем через год борьбы в тылу возмужавшему и выросшему как боевой офицер А. Ботяну командование предлагает занять должность заместителя, а затем и начальника штаба крупного к тому времени соединения. А. Ботян предпочёл непосредственно боевую и разведывательную деятельность, независимо от должности», — писали в повторном представлении на присвоение звания Героя Советского Союза Карасёв и Перминов.

Действительно, Алексей Николаевич — не штабник и даже, как говорят близко знающие его люди, не ярко выраженный лидер — в смысле человека, который всегда «возглавит и поведёт за собой».

«Он — человек команды, человек коллектива, — рассуждает старый друг Ботяна генерал-майор, которого назовём Ростиславом Михайловичем. — Заметьте, он не пойдёт безоглядно вперёд, уверенный, что остальные двинутся за ним — нет, он всегда оглянется, что рядом с ним происходит, как коллектив? Вскоре потом проявляются его лидерские качества — но не сразу!»