— И тут Варька опять вскакивает и заявляет, что, мол, дверь забыла закрыть. Опять убегает. Потом возвращается. Я вся как на иголках, не знаю, что думать… Может, примерещилось мне все? Вдруг гроза. Мы возвращаемся с пляжа к дому, и начинается весь этот скандал. Потому что выясняется, что ящерицу твоим пояском придушили. У меня вообще мозги переклинило. Стою, смотрю, как Варькины бабка с дедом на тебя орут… И на Варьку тоже смотрю. А ей хоть бы что. Как каменная.

— Почему же она дверь забыла за собой закрыть? Тогда, когда ящерицу душила? — пробормотала Марго. — Решилась на подобное, а про дверь забыла…

— Я об этом тоже думала. Но у Варьки же характер такой… Она как танк иногда была, помнишь? Если у нее цель, она прет, не замечая ничего вокруг. И над книжками сидела, пока их у нее не отнимут под утро, и когда окна мыть в доме начинала, не останавливалась, пока все не перемоет… И тут, видимо, она только об одном думала. Ее все рассеянной считали, но это была не рассеянность, нет! — задумчиво добавила Нина. — Детей решила завести — так не одного, а троих сразу. Работает сейчас много, Максу помогает — так, говорят, до тех пор работает, пока сама с ног не начинает валиться… В общем, если она на чем‑то главном сосредоточивается, то ничего вокруг не замечает. На мелочи чтоб не отвлекаться… Вот потому она тогда дверь и забыла закрыть! И когда душила ящерицу, и когда потом из дома уходила. Но на пляже вдруг вспомнила. И второй раз домой сбегала. Или у нее логика такая была… С самого начала дверь не запирать! В общем, не знаю.

— Но почему ты и потом о ее поступке не стала рассказывать? — перебила Марго. — Ладно, пусть не в тот же день, а на следующий? Потом?

— Я ее боялась. И жалко мне ее… Потом Варька уехала, и Макс — тоже. И ты. Кому рассказывать? Да и как‑то нехорошо… вроде как я сплетничаю. И только теперь я поняла. Она тебя хотела подставить. Чтобы все о тебе плохо думали. И Макс в том числе. О, теперь‑то я понимаю, зачем она несчастное животное убила. Я, если честно, ящериц не люблю, и змей тоже, и насекомых, и лягушек… Но это же живые существа, жалко их. Если бы Варька с собакой так поступила, я бы, конечно, не выдержала, побежала бы собаку спасать! — опять торопливо добавила Нина.

— Нина, но с самого начала было ясно, что Варя меня решила подставить!

— А я почем знала…

— Но на меня же все тогда орали, меня во всем обвиняли!

— Рита, я же ребенком была, чего ты от меня теперь хочешь! — огрызнулась Нина. — Я не Шерлок Холмс.

— Ладно. Ладно, не будем об этом, — махнула рукой Марго. — Уже ничего не исправишь. Да и вообще…

— Гм. А Макс‑то каким чистоплюем оказался, — заметила подруга детства. — Тебя бросил, к Варьке ушел. А если б он тогда узнал, что это все она сделала…

— Ты бы об этом ему сейчас рассказала?

— Что?! — Нина вытаращила глаза, замахала руками. — Делать мне больше нечего, чем в эти игры влезать! Он, Макс, вон кто, а я… вон. Он в Президенты метит, а я про его семью гадости буду рассказывать! Да меня убьют сразу же…

— Кто? — не выдержала и засмеялась Марго.

— Вот ты смеешься, а мне не смешно. Я, меж прочим, телевизор смотрю и знаю, что такое большая политика. Не дай бог! Ну ладно, не убьют меня, но какую‑нибудь гадость они мне сделают… Подставят меня. Наркотики подбросят или еще что. А потом арестуют и в тюрьму на двадцать лет посадят. А у меня дочь!

— Нина, ты точно телевизора пересмотрела! Кто «они», ну кто «они»?!

— Не знаю и знать не хочу! — со злостью произнесла Нина. — Зря я тебе сейчас это все рассказала. Ты, видно, до сих пор к Максу неравнодушна, раз Варьку на чистую воду хочешь вывести. Но только поздно уже. Поздно. Второй раз жизнь не проживешь…

* * *

Больше двадцати лет эта тайна, связанная с гибелью игуаны по кличке Лили, преследовала Марго. И вот все раскрылось наконец…

Как все просто, оказывается.

Ведь в жизни (не в книгах!) всегда все просто. Хотя и говорят, что жизнь сложней и интересней любой выдумки… Нет. Неправда. В жизни все события происходят с линейной последовательностью и согласно определенным законам. Потому и любила Марго книги, потому и стала писать их — чтобы сбежать из реального, скучного, грубого мира. В котором ничего нельзя изменить. В реальности все предначертано, определено. Мистика исключена. И ничего не бывает просто так, без вмешательства людей.

Поэтому, если в реальной жизни происходит что‑то загадочное, непонятное, надо искать, кому выгодно и каков мотив. Ответ на один вопрос одновременно служит подсказкой и ко второму. Все просто, все до отвращения предсказуемо…

Самое простое объяснение — самое верное (вот она, «бритва Оккама», опять в действии!).

Но тогда, двадцать три года назад, Марго, а вернее, юная Рита Булгакова, еще ничего не знала о суровых законах бытия, не понимала еще логики человеческих поступков, и потому происшествие с Лили оказалось для девушки неразрешимой загадкой.

Вариантов, кто мог расправиться с несчастной ящерицей, тогда у юной Риты была масса, вплоть до мистических. И ни одного убедительного. Да, Вареньку Рита тоже не исключала из числа подозреваемых, но до конца в эту версию поверить было трудно… Ну ладно, Варенька хотела подставить Риту, хотела, чтобы Макс испытал к Рите отвращение, но как можно при этом пожертвовать тем, кого любишь? Пусть не человеком, но все же своим домашним питомцем, живым существом…

А можно, оказывается.

С годами Марго поняла, что ради любви люди способны на все. Что домашний питомец! Иногда женщины своими детьми готовы пожертвовать, лишь бы удержать возлюбленного рядом с собой. И пускают в дом садиста, негодяя, извращенца… и глаза закрывают на то, что творит в их доме чужой мужчина. И это ведь даже не любовь, и даже не похоть, а жадное желание быть не одной… Все, что угодно, готовы стерпеть, только бы он был рядом!

Вот и юная Варенька решилась на гадкий поступок, лишь бы Макс ей достался. Она ведь умная, эта Варенька, умней юной Риты Булгаковой оказалась — знала, какой Макс карьерист, как мечтает тот завоевать мир, как привередлив в выборе спутницы, и просчитала все… И выиграла!

Варенька понимала, что Макс, если его припрут к стенке жизненные обстоятельства, выберет не любимую, но нужную. Варенька избрала свою питомицу Лили на роль жертвы, подгадала удобный момент, подготовила улики (поясок Риты использовала). Но Варенька упустила один важный момент, не учла свой собственный характер! Ведь правда (тут Нина права), когда Варвара Новосельцева делала что‑то, то полностью отдавалась своему делу, становясь при этом рассеянной. Варенька забыла закрыть входную дверь, когда совершала убийство Лили, и Нина стала свидетельницей преступления…

Нина. Что с Ниной?

Она молчала больше двадцати лет, теперь вот заговорила. И правда, боялась Вареньки, считала ту сумасшедшей? Вряд ли. Варенька уехала скоро и никак не могла угрожать Нине. Нина боялась всего могущественного семейства Новосельцевых? Да не были они такими уж могущественными! Не последние, но и не первые. К тому же Варенькины родители вечно в отъезде, бабушка с дедушкой Вари — обычные пенсионеры.