— Мне ничего не надо.

— Так решил папа. Он, возможно, предвидел наш развод и решил тебя подстраховать. Что бы я не говорил, но ты была ему как дочь. И он любил тебя, правда.

К горлу подкатил отвратительный слезливый комок.

На стол передо мной ложится лист бумаги со вписанными данными мужа. Он смотрит на меня совершенно безучастным взглядом, таким, каким смотрят на насекомое или предмет мебели.

Сердце сжимается от боли и несправедливости. Господи Боже мой, я и не предполагала, что мой муж может быть столь циничным. Даже мне немного жаль того времени, которое мы провели вместе. Но Дане, кажется, всё равно.

— Ребёнка можешь оставить себе. Я не отказываюсь от уплаты алиментов, но этот ребёнок меня не интересует.

Одаривает меня равнодушным взглядом.

Сжимаю руки в кулаки под столом, оглядывая мужа с головы до торса. Я столько лет прожила с этим человеком, но так и не смогла понять, что у него — совершенно каменная, чёрная душа.

И как мне повезло с Сашей.

С тем, кто станет моему малышу настоящим папой.

— Готов быть воскресным папой. Но не в каждый выходной. Так, лишь для вида.

Даниил расплывается в ядовитой улыбке, сканируя меня жестоким взглядом, разбирающим на молекулы.

— Папа у моего ребёнка уже есть. Обойдёмся без тебя.

Вскидываю руку вверх, завидев вошедшего в помещение, Александра. На душе тут же резко потеплело, а к горлу подкатил вязкий предательский комок. Как же мне повезло с этим мужчиной!

У моего малыша будет самый лучший на свете папочка!

— И кто же это?

Даниил фыркнул и завертел головой. По мере того, как Саша приближался к нашему столику, зрачки моего мужа расширялись, а потом и вовсе стали огромными, как блюдца.

— Это… Как же?

Прохрипел, поднимаясь со стула.

Победно вскинула подбородок, подав Саше руку.

— Познакомься, мой любимый мужчина — Александр.

Повернулась к супругу, отметив про себя, как сильно посерело его лицо. С него, кажется, сошли все краски, и он вмиг облез. Стал каким-то маленьким и даже жалким.

— Но…

Схватился за сердце, а его губы искривились в какой-то странной ухмылке.

Галочка грациозно вскочила со своего стула и принялась обмахивать любовника носовым платочком.

Я расплылась в довольной улыбке. Пусть старается теперь она — я к этому напыщенному болвану больше не имею никакого отношения.

— Как это, Марина? Это — моя копия?

Вскидываю брови:

— Ты с ума сошёл, Лебедев? Ещё обвини меня в создании клона! Нет, это просто твой брат — близнец, Саша. Он спас меня, когда ты выставил из дома, беременную, с чемоданом в руках. Он дал мне еду и крышу над головой, пока ты тут развлекался со своими многочисленными шлюхами. И именно он станет отцом моему ребёнку!

— Ну и вали, дура!

Зло вскидывает руку вверх, как будто прогоняя меня из своей жизни.

— Всего хорошего.

Прищуриваюсь, встав со стола. Саша подаёт мне руку и, бережно поддерживая под локоть, выводит меня из ресторана.

Выдыхаю, глотая свежий вечерний воздух.

Поднимаю глаза к небу.

Как хорошо, что этот дрейфующий кораблю под названием «Брак с Лебедевым» скоро разобьётся об скалы. Потому что я уже очень хочу стать по-настоящему счастливой.

С тем мужчиной, который предназначен мне судьбой.

Марина

*****

— Марин, а ты знаешь, мне только что позвонил этот мужчина, адвокат… Как там его?

Саша хлопает себя ладонью по лбу, влетая в комнату.

Я выжидательно смотрю на любимого, сдвинув брови к переносице. Совершенно не понимаю, о чём он сейчас толкует. Честно говоря, у меня уже создалось такое впечатление, что чем больше становится мой живот, тем хуже я начинаю соображать.

Вот и сейчас…

— В общем, я тоже должен присутствовать на оглашении завещания Лебедева — старшего, представляешь?

— Да ты что?

— Ага. Наверное, нужно твоего супруга предупредить, что завтра мы придём вместе…

Качаю головой, задумчиво закусывая губу.

Ну уж нет. Позвонить Дане и сказать, что Саша тоже значится в завещании? Это было бы слишком просто. Да и Лебедев начнёт метать гром и молнии, пытаясь зацепить меня осколками своего яростного гнева прямо по телефону.

Не дождётся.

Завтра мы приедем к адвокату и всё выясним на месте. Все вместе.

*****

— Добрый вечер.

Артур Илларионович склоняет свою седую голову на бок и поправляет на переносице бифокальные очки. Сейчас он похож на филина — такого же нахохлившегося, сосредоточенного и очень мудрого.

Даниил, сидящий напротив адвоката, тут же подскакивает со своего места. Его ноздри раздуваются, а глаза выпучиваются так, что кажется, он вот-вот лопнет от переизбытка негативных чувств.

То-то же.

— А он что здесь делает, Марина? Мне вполне хватает твоего нового хахаля на работе, и я не намерен его тут терпеть!

Взрывается, переходя на ультразвук.

Иронично выгибаю левую бровь. Лебедев в своём репертуаре — пытается оградить то, что должно принадлежать ему по праву. Или всё же нет? Ведь с тех пор как он, наконец, обрёл потерянного во младенчестве брата, он должен был понимать, что и его отец, возможно перед смертью вспомнил о втором сыне.

И, вероятно, так и есть.

— Успокойтесь, Даниил Игоревич. Это я пригласил Александра Ильича принять участие в оглашении завещания вашего отца.

Адвокат чуть щёлкнул морщинистыми пальцами, жестом указав нам с Сашей на стулья.

— Вот именно — отец мой! Какого чёрта я должен тут терпеть мужика, который не принадлежит к моей семье? У него и фамилия и отчество — отличные от моих, не так ли?

— Глупо не замечать очевидное, Даниил Игоревич. Мы, естественно, сделали анализ ДНК, как этого и требует закон, но тут и без него, очевидно, что Абакумов Александр Ильич — ваш родной брат.

Даня неловко плюхается назад на стул, яростно дыша. Осматривает меня с ног до головы, прокатываясь огненным взглядом по моему довольному лицу, и опускается ниже, на огромный живот.

Брезгливо морщит нос.

Оттопыривает верхнюю губу.

Такое чувство, что ему противно видеть меня беременной.

Я опускаю глаза в пол. Не в моих интересах цапаться с бывшим мужем. Очень хорошо, что нас с ним, наконец-то развели по обоюдному согласию, и мы с Сашей решили пожениться до родов.