Линара подняла на неё огромные, несчастные глаза.

— Я не знаю, — прошептала она. — Но… мне так нравится, когда Кир обнимает меня, или целует… жарко сразу становится, и почему-то мурашки по всему телу…

Хвеля тихонько вздохнула. «Точно, созрела», — мелькнула задумчивая мысль.

— А как же до свадьбы ни-ни и всё такое? — наёмница приподняла личико Линны за подбородок. — Тебя разве мамочка не учила?

Линара поджала губы и дёрнула головой.

— Моя мамочка говорила, что целоваться с парнями нельзя, потому что от этого дети могут появиться. И вообще, а вдруг мне не понравится, и что, потом всю жизнь себя заставлять?! Нет уж, я лучше сначала узнаю, что это такое, а потом уже буду решать, выходить замуж или нет.

Хвеля неожиданно расхохоталась, чуть не задохнувшись в тесном корсете.

— Ну и тараканов у тебя в голове, белобрысая, — сумела выговорить наконец она. — Ладно, замнём тему. Тем более, этот индюк надутый вот-вот должен появиться, — Хвеля скривилась.

— А можно последний вопрос? — поколебавшись, телохранительница кивнула. — Тебе понравилось, ну, в первый раз?

Та вспомнила своего первого мужчину, и добрым словом помянула дочку содержательницы борделя для богатых дамочек: родители о таком жутко неподходящем знакомстве не пронюхали, а когда Хвеля сбежала, и ей надо было где-то прятаться, дом терпимости показался самым подходящим местом. Собственно, там-то семнадцатилетняя Хелвина и решила познакомиться со взрослой жизнью прежде, чем пускаться в вольное плавание. Пришла к матери подруги, и честно призналась, что у неё ещё не было мужчины, замуж она в ближайшем обозримом будущем не собирается, а быть изнасилованной под кустом тоже не очень хочется. Точнее, таким бездарным способом стать женщиной. Хозяйка борделя усмехнулась, но, поскольку Хелвина одна из немногих нормальных детей, которые не брезговали знакомством с её дочерью, просьбе вняла, и даже не взяла денег, ни монетки. Зато постаралась подобрать среди своих мужчин самого опытного и умелого… В общем, Хвеля осталась очень довольна. К сожалению, только в тот, единственный раз. Остальные немногие ухажёры оставили по себе не слишком приятные впечатления, и о них телохранительница старалась не вспоминать. С Ники в Ринг-Тоне как-то не довелось зайти дальше поцелуев, и может, оно и к лучшему.

Мечтательно улыбнувшись, Хвеля кивнула.

— Ещё как понравилось, Лин. И желаю твоему ненаглядному тоже так же расстараться для тебя, — она подмигнула и совершенно непристойным образом ухмыльнулась.

Та возмущённо пискнула, но ответить не успела — в дверь раздался негромкий стук. Девушки переглянулись, Хвелина рука судорожно метнулась к карману с пузырьком, потом к волосам — они, расчёсанные и аккуратно заколотые с одной стороны, лежали идеально, — потом телохранительница одёрнула юбку и подтянула вырез платья. Сглотнула, не сводя с двери настороженного и одновременно ставшего каким-то затравленным взгляда.

Стук раздался снова.

— Хвель, не дрейфь! — прошипела Линара, вернув ухмылку. — Если что, нескучной ночи!

Пробормотав в ответ нечто о куриных мозгах и чувстве юмора, как у пьяного орка, Хвеля попыталась сделать глубокий вздох, не смогла — корсет сдавил рёбра, — и решительно направилась к двери, пытаясь на ходу унять вдруг резво застучавшее сердце.

— Добрый вечер, — Эннио улыбнулся, неторопливо оглядев Хвелю — отчего к колотящемуся сердцу прибавились толпы марширующих по спине и остальному телу мурашек, — и протянул ей… веточку жасмина. — Прекрасно выглядишь, Хвелечка. Пошли?

Покосившись на замершую с приоткрытым ртом Линару и напомнив себе потом выпытать у блондинки, что её так удивило, Хвеля скованно кивнула, взяла цветок, и вышла из комнаты. Мысленно скрестив пальцы, она пожелала себе удачи.

Погребок, как обычно к вечеру, был почти полон, но столик в глубине зала им оставили — видимо, Эннио заранее позаботился. Чуть опередив, Хвеля уселась так, чтобы видеть портал-вход, через который приходили студенты. По пути сюда они не разговаривали, чему наёмница была только рада. Она вообще хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Собственная ладонь, крепко сжатая пальцами Эннио, аж вспотела от переживаний и волнения. Наконец, они устроились за столом, и официантка быстро накрыла на стол.

— Хвель, а чего ты тогда сбежала из дома? — спросил вдруг Эннио, задумчиво глядя на неё.

Она пожала плечами, вертя вилку.

— Не из-за тебя, расслабься, — Хвеля хмыкнула. — Вот ещё, не хватало.

— А почему? — не отставал парень.

— Какая разница, — телохранительница снова пожала плечами. — Сбежала и сбежала. И не жалею, между прочим.

— Ну ладно, — Эннио помолчал, продолжая разглядывать собеседницу, что её ужасно нервировало — однако Хвеля мужественно не подавала виду, ковыряясь в чём-то, похожем на кусочки фаршированных мясных рулетиков. Наверное, вкусных. — Скажи тогда, чего от меня шарахаешься?

Хвеля отважилась покоситься на него.

— А сам не догоняешь, не? — она не удержалась и фыркнула. — В отличие от цыпочек из Школы, я не считаю, что предел моих мечтаний — стать ещё одной галочкой в твоём списке постельных побед.

— О, как, — он поднял тёмную бровь, и, поставив локти на стол, положил подбородок на сцепленные пальцы. — То есть, для себя ты признаёшь только серьёзные отношения, что ли?

Хвеля нетерпеливо вздохнула. Вот непонятливый, а.

— Я вообще предпочитаю обходиться без отношений, — разъяснила она.

— А как же тогда Николас в Ринг-Тоне? — хитро прищурился Эннио.

Его собеседница ухмыльнулась в ответ, откинувшись на спинку стула. Стрелки на часах, висевших на стене Погребка, почти подошли к времени, которое Хвеля указала в записках. Остался последний штрих, добавить настойку мандрагоры в бокал с вином молодого мага.

— Чисто для души, — небрежно пояснила она. — Ничего серьёзного, ни с моей, ни с его стороны.

— А со мной, значит, не так, да?

— Честно хочешь? — Хвеля сделала маленький глоток вина из бокала. — Видишь ли, я как-то не привыкла, что на меня устраивают охоту, это раз, обычно себе мужиков я сама выбираю, это два, — она прищурилась, ничем не выдав происходящего за спиной Эннио — там появились две девицы, видимо, те самые, которым Хвеля подсунула записки, — и третье, с бабниками не связываюсь.

Девицы, наконец, заметили их парочку, телохранительница напряглась, нащупав в кармане пузырёк.

— Энни! — издала радостный вопль одна из них и ринулась к их столику.

Вздрогнув, парень обернулся — Хвелина рука метнулась к его бокалу, от щедроты душевной и от волнения из пузырька вылилась почти половина. Возрадовавшись, что у жидкости не имелось запаха и вкуса, интриганка снова спрятала скляночку, как ни в чём не бывало, продолжив ковыряться в тарелке. Эннио с досадой отвернулся, нахмурившись, и к великой радости Хвели сделал изрядный глоток из бокала.