– Но ведь ты можешь мне дать сто очков вперёд в плане этих самых практик,– я удивлённо уставился на моего гуру. – Разница между нами просто огромная.

– Да, двести лет – это солидная фора,– согласился Ворон. – Ты устроил себе довольно длинные каникулы, Лис, так что придётся навёрстывать. Скоро придёт твоя очередь стать для меня учителем. Если честно, я уже так соскучился по этому замечательному состоянию, что впору поторопить свой уход на перевоплощение. Нет, я вовсе не собираюсь накладывать на себя руки,– пояснил он, видя, как я встрепенулся после его заявления,– твоё обучение ещё не закончено, ты пока не стал достаточно взрослым, чтобы оставлять тебя без присмотра. Но ты уж постарайся повзрослеть, я устал ждать.

– Ворон, меня от этих замогильных разговоров в дрожь бросает,– пожаловался я. – Давай не будем говорить о смерти,– я украдкой бросил взгляд на Нику, которая с задумчивым видом что-то помешивала в кастрюльке.

Конечно, я отдаю себе отчёт в том, что моя нынешняя отчаянная жажда жизни имеет очень ясный источник. Это моя малышка, ради которой я готов умереть, но предпочту прожить с ней вместе долгую-долгую жизнь. У Ворона нет такого жизненного стимула, да и устал он за эти двести лет изрядно. Но я и мысли не допускаю, что он ждёт-не дождётся, чтобы уйти. Нет в нём желания умереть, я бы почувствовал, будь это не так. Тогда зачем он завёл этот похоронный разговор? Что это, какое-то лукавство или намеренная манипуляция? Для чего ему понадобилось убеждать меня в том, что смерть станет для него благодеянием? Хочет меня к чему-то подготовить? Уж не заболел ли мой учитель?

– Ладно, не будем о смерти,– спокойный голос Ворона ворвался в мои панические рефлексии,– давай про высшее я. Так ты согласен, что это такая же личность, как мы с тобой?

– Не думаю, что имеет смысл говорить о воле высшего я, отличной от воли Создателя,– на автомате выдал я, всё ещё пребывая в своих переживаниях.

– Обоснуй,– тут же ухватился за мои слова Ворон.

– Ты же знаешь, что мироздание построено по принципу подобия,– я выбросил из головы свои фрустрации и включился в дискуссию. – Представить себе, что какие-то мыслеобразы в моём сознании вдруг обретут независимость, я, если честно, не в состоянии. Так почему же с высшим я должно быть иначе? Создатель просто использует этот образ для общения с нами, игроками его Игры.

– По-твоему, высшее я – это просто средство коммуникации? – учитель ехидно усмехнулся. – Не слишком ли много ты о себе возомнил, великий теоретик? Мы ведь всего лишь проекции нашего высшего я.

– Нет, это не только средство коммуникации,– уверенно заявил теоретик,– ещё и эталон, к которому наши сознания должны прийти в процессе развития в полном соответствии с замыслом Создателя. Понимаешь, исходный мыслеобраз – это всего лишь пустая оболочка, форма, пока не наполненная содержанием. Но это та самая многомерная форма, которая в потенциале сможет обрести осознанность и стать независимой от сознания Создателя в его многомерном мире. Только для этого ей нужен опыт. В мире Создателя высшее я этот опыт обрести не в состоянии, вероятно, для того мира у высшего я не хватает осознанности, чтобы сотворить себе многомерный ум. Поэтому до поры оно является просто частью сознания Создателя без собственной воли. Примерно так же, как стулья, стол, чашки и тарелки для нашего сознания.

– Ух, ты,– восхитился Ворон,– красивая версия. А кто же тогда тебе посылал подсказки, Лис? Сам Создатель через свой коммуникатор?

– Он ведь за нами присматривает, разве нет? – я смущённо потупился, заявление о том, что я общался с Создателем, прозвучало несколько самонадеянно. – Ты же сам утверждал, что он не позволяет нам навредить себе и миру, ограничивая наш доступ к энергии творения.

– Вряд ли эти ограничения производятся в ручном режиме,– Ворон скептически усмехнулся,– скорее всего, Создатель встроил их в структуру созданной им Игры. Но мы же говорим не об этом, а о тех предупреждениях насчёт Вероники, которые не давали тебе спать спокойно.

– Скорее всего, это были подсказки моего собственного сознания,– самоуверенно заявил я. – Похоже, мой ум каким-то образом получил доступ к архиву, вот и выудил что-то по случаю. Мне кажется, что накапливаемый нами опыт сохраняется в наших сознаниях, а не в сознании высшего я. Хотя тут я не уверен, возможно, происходит дублирование.

– И что же будет потом, когда опыта накопится достаточно, чтобы высшее я смогло сформировать многомерный ум? – поинтересовался учитель, причём на этот раз без иронии, на полном серьёзе.

– Полагаю, все его проекции сольются с ним, образуя новую многомерную личность,– нагло заявил великий теоретик.

– Так ведь у этих проекций, скорее всего, будет весьма несоразмерный уровень развития,– возразил Ворон. – Как же они все сольются в дружном экстазе?

Этот вопрос застал меня врасплох. А ведь он прав, каждый из нас идёт своим путём, и ожидать, что все проекции одного высшего я вдруг синхронно достигнут необходимого уровня развития, было бы слишком оптимистично. Однако задумался я всего на несколько секунд, ответ пришёл как бы сам собой. Наверное, так и работает наш с Вороном тандем. Он находит несостыковки в моих рассуждениях и формулирует вопросы, а я на эти вопросы отвечаю. Довольно рационально, если подумать.

– Мне кажется, достаточно, чтобы одна из проекций достигла нужного уровня развития,– медленно произнёс я. – Это именно та проекция, которая идёт путём познания осознанно. Остальные же набираются опыта через боль и страдание. Видимо, это тоже необходимо.

– И эта продвинутая проекция обретёт способность собрать всех своих собратьев вместе,– закончил за меня Ворон. – Именно это сознание станет доминирующим в будущем многомерном существе, когда проявленная форма обретёт своё содержание.

– А как же мы с тобой? – эту фразу мы произнесли синхронно и рассмеялись.

– Похоже, Создателю прикольно было посмотреть, что получится, если доминирующих сознаний будет двое,– предположил я.

– М-да, даже не представляю, что это будет за мутант от скрещивания лиса и ворона,– учитель весело расхохотался.

Некоторое время мы вместе обсуждали мою теорию, касательно высшего я и его проекций, а потом Ворон вдруг замолчал, его взгляд затуманился.

– Мне всегда было интересно, что такого особенного должно быть в проявленной форме сознания, чтобы она вдруг принялась сотворять себе инструмент самопознания? – медленно произнёс он. – Это же не уровень вибраций, правда?

– Мне кажется, что это способность осознать присутствие своего «я»,– предположил штатный теоретик. – Всеоснова тоже осознанна, но понятие «я» в ней отсутствует, потому что она бесформенна. А у нас есть форма, которая делает нас уникальными, а значит, появляется некто, про которого можно сказать: «это я». Если у проявленной формы достаточно осознанности, чтобы осознать наличие этого самого «я», то у неё возникает естественная потребность в самопознании. А отсюда до формирования инструмента познания один шаг.