Вот почему он в этот вечер сидел в баре и пил уже вторую бутылку водки в тщетной надежде отрешиться от своих проблем. Но спиртное оказалось бессильно: страх не желал никуда уходить.

Наконец, отчаявшись найти забвение, Калюжный расплатился по счету, вышел из бара и, пошатываясь, направился домой. Понятно, что в таком состоянии слежки аналитик не заметил. Поэтому, когда Анкорнус настиг его в темной арке, он даже не успел испугаться. Светящаяся мертвенным светом рука лича легла на плечо Калюжного, запуская ускоренный до предела процесс старения. В считанные секунды начальник аналитического отдела КУ превратился из полного сил человека в глубокого старика. Затем его сердце остановилось, начался процесс разложения, слезли кожа и плоть, обнажились кости, которые через полминуты рассыпались в прах. Черная сфера, которую Анкорнус держал в другой руке, впитала вырвавшуюся из тела душу Калюжного. Лич взмахнул рукой, и порыв неизвестно откуда взявшегося ветра развеял прах еще минуту назад живого человека. В следующее мгновение Анкорнус дематериализовался, и ничто более не напоминало о только что произошедшей трагедии, которую шумный, бурлящий ночной жизнью мегаполис даже не заметил.

* * *

Петрозаводск

Алк-Хорн развлекался: добыча была поднята, и осталось самое веселое – загнать ее и прикончить. Эта часть нравилась Алк-Хорну больше всего. Уже несколько месяцев группа ликантропов под его предводительством занималась убийствами и грабежами в Пандемониуме. Далеко не всегда они охотились за деньгами: ему и его товарищам просто нравилось убивать, и порой они делали это только ради удовольствия. Какое наслаждение: вспугнуть разжиревшего городского жителя, заставить его испытать смертельный страх, гнать по улицам, как зайца, настигнуть и вонзить клыки в его теплую плоть!

Алк-Хорн и его группа никогда не промышляли в крупных городах, где находились серьезные отделы КУ. В городах поменьше, вроде Петрозаводска, за правопорядком следила обычная полиция, которой для усиления давалось несколько адептов-усмирителей. И все-таки даже в таких городах ликантропы не задерживались надолго. Две, максимум три операции – и снова смена декораций, иначе был риск, что из ближайшего мегаполиса пошлют сильный отряд усмирителей для их поимки. Сегодняшняя охота в Петрозаводске была третьей, а значит – последней. И оторваться следовало по полной.

Добыча была идеальной для такого случая: ликантропы вспугнули влюбленную парочку и уже пару кварталов гнали их по ночному городу, время от времени показываясь им и порыкивая для острастки. Вместе с Алк-Хорном ликантропов было пятеро. Две пары, сменяя друг друга, загоняли добычу, а вожак руководил травлей.

Парочка свернула в переулок, откуда навстречу им выползала сероватая мгла густого тумана. Туманы в Петрозаводске отнюдь не были редкостью: соседство холодного Онежского озера давало о себе знать. Алк-Хорн оскалил свои жуткие клыки в усмешке. Если эти дурачки рассчитывали, что туман спасет их, то они крупно заблуждались: он помешает им спасаться гораздо больше, чем ликантропам – ловить.

Впрочем, туман был какой-то необычный. Что-то в нем было не так, но что – Алк-Хорн понять не мог. Он принюхался – запахи терялись, словно наползающая серая мгла поглощала их. Странно. Так не должно быть. И вожака ликантропов кольнуло тревожное предчувствие. Однако уверенность в своих силах слишком укрепилась в нем. Ну и что с того, что туман такой неестественный? Может, это какой-то местный адепт решил поиграть с ними? В таком случае, он пожалеет! И Алк-Хорн решительно нырнул в густую мглу.

Обычно, когда заходишь в туман, он оказывается значительно менее непроглядным, чем кажется снаружи, но этот совершенно не желал подчиняться законам природы. Поле зрения внутри него сократилось настолько, что в сердце вожака ликантропов закрался противный липкий страх.

Но вот вой загонщиков впереди возвестил о том, что добыча, наконец, загнана в угол, и Алк-Хорн, воспрянув духом, рванулся вперед: проклятый туман испортил все удовольствие от охоты, и у ликантропа возникло желание побыстрее ее закончить. Не успел он преодолеть и половины расстояния, как торжествующий вой внезапно сменился предсмертным воплем. Алк-Хорн на мгновение замер, а затем с удвоенной скоростью понесся на звук: там, впереди, умирали члены его стаи, а значит, он должен им помочь или умереть сам.

В непроглядной мгле неожиданно возник просвет, и вожак увидел двух насмерть перепуганных молодых людей, парня и девушку, прижавшихся спинами к стене и расширенными от ужаса глазами наблюдающих за происходящим перед ними. Да, это было зрелище не для слабонервных. На земле лежало мертвое тело, постепенно превращающееся из волчьего в человеческое. Рядом стоял еще один ликантроп и, испуганно рыча, всматривался куда-то в туман. Внезапно из серой мглы вынырнула человеческая фигура со странным мечом, судя по холодному синеватому сиянию – магическим, и стремительным взмахом развалила тело оборотня пополам. Алк-Хорн напружинился для прыжка на незнакомца, но тот молниеносно развернулся к нему, поднимая меч. Ликантроп на секунду застыл, увидев в его глазах то же ледяное сияние, что исходило от меча, а в следующий миг стремительно метнулся прочь.

Алк-Хорн понимал, что один на один он с таким врагом не справится, но смерть товарищей нуждалась в отмщении. Коротким воем он призвал к себе двух оставшихся членов стаи. Несколько секунд, – и они рядом с ним. Мер-Таг и Ул-Кларг – верные товарищи. Все трое двинулись сквозь туман, держа друг друга в поле зрения. Они искали убийцу с ледяным мечом. Искали, чтобы забрать его жалкую жизнь.

Поперек дороги метнулась какая-то тень, словно призрак в тумане. Мер-Таг бросился ей наперерез прежде, чем вожак успел его остановить. Прыжок, и ликантроп, завывая, повис на лезвии меча. Пока убийца высвобождал клинок, Алк-Хорн и Ул-Кларг, не сговариваясь, одновременно атаковали его с двух сторон. Стремительный росчерк смертоносного лезвия остановил в прыжке Ул-Кларга, разрубив его череп. Убийца даже начал движение, чтобы уклониться от атаки Алк-Хорна, но не успел совсем чуть-чуть. Правда, челюсти вожака, нацеленные на его горло, клацнули в воздухе впустую, но восьмидесятикилограммовое тело ликантропа ударило убийцу в плечо и опрокинуло его навзничь. Тот, впрочем, быстро откатился в сторону, избежав страшного удара когтями. Алк-Хорн немедленно снова прыгнул, чтобы не дать врагу подняться, но тот даже не пытался, очевидно понимая, что не успеет. Он выбросил руку с клинком вперед, встретив атакующего ликантропа острием. Меч глубоко вонзился в тело оборотня, пронзив его насквозь и перерубив позвоночник, а страшные когти в агонии взрыхлили землю рядом с головой убийцы. Несколько мгновений пылающие золотистые глаза ликантропа, пока смерть не погасила их, с ненавистью смотрели в ледяные глаза человека.

* * *

Дмитрий медленно поднялся на ноги, с трудом отпихнув в сторону тяжеленную тушу оборотня.

– Кажется, все, – устало сказал он Каладборгу. – Теперь ты доволен?

«Пока да, хотя, думаю, придется мне начинать учить тебя бою на мечах. До сих пор мы справлялись и так, но я работал за нас двоих, а впереди я предвижу сражения, когда у меня будет полно забот помимо того, чтобы заставлять твое тело двигаться так, как нужно. Мне понадобится вся помощь, которая возможна. Твоя помощь».