– Уверяю тебя, Анна, – говорил он, целуя ее волосы, – я так устал от этих двух женщин.

– Я тоже, – ответила она ему. А сама подумала: они были бы счастливы, если бы я горела на костре в аду. И я не могу их винить за это. Я принесла им столько горя. Но я не могу выносить того, что они считают себя праведницами и показывают это. Они сгорают желанием отомстить мне и считают, что справедливость на их стороне. Они молят Бога, чтобы он принес мне мучения. Я понимаю месть, полную злобы и греха. Но делать вид, будто ты добрый человек и желать мести – никогда! Никогда не соглашусь с этим! Я буду с ними бороться, я не сделаю ничего, чтобы облегчить их участь – пальцем не пошевелю. Я грешница, они тоже. И грех нельзя оправдать постоянными молитвами.

Она думала так, но ничего не говорила своему любовнику. Ведь он тоже пользовался своей набожностью, чтобы оправдать себя и свои грехи. И когда он исповедовался перед Богом за то, что делал этой ночью и все другие ночи, он уверял Бога, что делал это для Англии, потому что хочет иметь сына. Его маленькие глазки были полны желания, руки горели огнем – он постоянно хотел обладать ею. И все это он объяснял тем, что заботится об Англии и хочет дать ей сына!

Поэтому нет ничего удивительного, что, проснувшись утром, она смотрела на его крупное тело, лежавшее рядом с ней, слышала его дыхание, видела руку, лежавшую на ней, его довольную улыбку, вызванную воспоминаниями об утехах, его губы, шептавшие ее имя, она думала о красивом лице своего брата и шептала: «О, Джордж, увези меня отсюда домой! Увези меня в Бликлин, но не в Хивер, где я снова увижу сад и розы и буду думать о нем. Увези меня в Бликлин, где мы жили вместе, когда были детьми… Где я не мечтала о том, чтобы стать королевой Англии…»

Но возврата в прошлое не было. Она должна была идти вперед, только вперед. Я хочу идти вперед, хочу! Что такое любовь? Она эфемерна. Ее нельзя удержать. Она проходит, и ничего не остается. Но королева всегда останется королевой. Ее сыновья будут королями. Я хочу быть королевой! Конечно, хочу! И только в минуты ужасной депрессии я боюсь этого.

Но в ту ночь она не боялась, когда он, не обращая внимания на присутствовавших в зале леди и джентльменов, крепко прижал ее к себе, показывая этим, что не может дождаться, когда они наконец останутся одни.

Он хотел доказать ей, как горячо ее любит, как желает, чтобы все эти люди уважали и воздавали должное этой прекраснейшей из девушек, которая ему нравилась и будет нравиться всегда и которая благодаря злой судьбе в виде слабого Папы, упрямой Катарины и пары хищных кардиналов все еще не может стать королевой.

Он отдал ей предпочтение, поставив выше двух других благородных леди, герцогини Норфолкской и своей собственной сестры.

Обе эти леди были недовольны. Анна знала это. И вдруг она забыла о всякой осторожности. Ну и пусть! В чем дело? Король любит ее, а потому враги не могут действовать против нее открыто.

Сестра короля? Она стареет, она больше не похожа на ту веселую девчонку, которая сводила с ума бедного Людовика и не знала, кого выбрать – короля Франции или великолепного Брэндона. Остались только прежние амбиции. И в чем они теперь заключались? Они сосредоточились на судьбе ее дочери. Мария Саффолк хочет, чтобы дочь ее взошла на престол. А тут вдруг появляется Анна Болейн, молодая, полная жизненных сил, ждущая только развода, чтобы родить королю сыновей и тем самым увеличить расстояние, отделявшее ее дочь от трона Англии.

А герцогиня Норфолкская? Она ревновала, так же, как и ее муж, она не могла простить Анне того, что король выбрал ее, а не Марию Ховард, ее дочь. И она возмущалась дружбой между Анной и старой вдовствующей герцогиней Норфолкской.

Ну и пусть! Мне нечего бояться!

Бояться ей действительно было тогда нечего, потому что король смотрел на нее влюбленными глазами, не мог дня прожить без нее. Ей стоило только пригрозить, что она оставит его, и обе эти высокомерные леди будут изгнаны со двора…

Она вела себя смело и вызывающе, она бросала свой вызов прямо в лицо тем, кто ее не любил. Она – леди Анна Рочфорд, любимица короля, центр всех веселых празднеств, вела себя так, как будто уже была королевой.

Она видела, что при французском дворе бедная маленькая королева Клавдия относилась к графине Шатобриан и герцогине Д'Эсте как к принцессам. Вот и эти высокомерные герцогини из Норфолка и Саффолка должны встречать ее, как принцессу. Да, именно так! И Катарина Арагонская и ее дочь Мария тоже!

Конечно, была огромная разница между французскими леди и Анной Рочфорд. Те были просто любовницами французского короля, а леди Анна Рочфорд – будущая королева Англии!

Вдовствующая герцогиня Норфолкская спокойно дремала в своем кресле. Нога ее автоматически постукивала в такт музыке, но она не видела парочку, сидевшую у спинета. Она думала о жизни при дворе и о страсти короля к этой великолепнейшей леди, ее дорогой внучке. Да! Этот интриган Томас Болейн получил наконец свой графский титул и все остальные почести. Уверена, теперь он доволен. Ведь деньги для него – это все. Его дочь теперь – леди Анна Рочфорд, вот так, а брат ее Джордж в прекрасных отношениях с королем, чего нельзя сказать о его отношениях с женой, этой лицемеркой. Бедный Джордж! Жаль, что ему нельзя развестись с ней. Почему бы не найти принцессу, которую твой брат мог бы взять в жены, как ты думаешь, Анна? Конечно, ты – королева. Но принцесса прекрасно бы подошла твоему брату… Эти двое, Анна и Джордж, всегда будут вместе, что бы ни случилось. Хоть бы она послала за мной! Думаю, она сделала бы это, если бы знала, как мне хочется уехать отсюда. А что если послать гонца… Жизнь при дворе! Маскарады! Правда, я несколько стара для таких развлечений. Как было бы хорошо, если бы она приехала повидаться со мной в Ламберт. Посидели бы с ней в саду, она рассказала бы мне о короле… Моя внучка – королева Англии!

И герцогиня уснула, а Генри Мэнокс, как бы почувствовав это, обернулся и посмотрел на нее через плечо.

– Вот так, – сказала Катерина. – Теперь лучше?

Он подвинулся к ней поближе.

– Великолепно!

Щеки девушки зарделись от удовольствия, и он заметил, как нежна ее кожа, какие у нее длинные и светлые ресницы, как прекрасны темно-рыжие волосы, ниспадающие на лоб. Его привлекала ее молодость. Он еще никогда не занимался любовью с такой молоденькой девочкой. А она, несмотря на свою молодость, была уже вполне зрелой женщиной.

– Я многих учил музыке, – прошептал он, – но никогда еще не получал от этого такого удовольствия!

Герцогиня тихонько похрапывала.

Катерина засмеялась. Генри тоже засмеялся, нагнулся к ней и поцеловал ее в кончик носа. Катерина почувствовала, что это ее возбуждает, главным образом потому, что происходит в присутствии герцогини. Мэнокс красив, считала она. У него такие черные и смелые глаза. Приятно, что ею восхищается человек, намного ее старше. Приятно, что он считает ее очаровательной, особенно после критики со стороны бабушки.