Открылась другая дверь, соседняя с той, которая была так нужна Евгении Петровне.

– А его нет дома, – сказала Роза Викторовна, – уехал он куда-то. По-моему, в Египет. Неожиданно собрался и уехал, я такси видела у дома, которое отвезло его в аэропорт. А вы, голубушка, не стойте, в ногах правды нет. Проходите, проходите, я вас сейчас угощу!

– Спасибо, огромное вам спасибо, только я чаю не хочу, – застеснялась Евгения Петровна.

– А я вам его и не предлагаю, – пожала плечами гламурная на сей раз Роза Викторовна. – Я уже давно пить бросила, чай-то. Я вас чинзаной угощу, называется «Бьянкой». Отпадная вещь, особенно с ананасовым соком. Внук очень любит, я тоже. К тому же вы, как родственница, можете не к Максиму попасть, так к его матери. Она тут неподалеку живет. Вы же родственница?

Ради адреса матери Кудрина Евгения Петровна кивнула головой и прошла к Розе Викторовне пробовать чинзано.

Серафима Павловна передвигалась по комнате на ватных ногах, голова все еще продолжала кружиться, сон готов был сморить пожилую даму в каком угодно месте. Ее разбудил звонок в дверь. Она кинула взгляд на часы, они показывали пятый час дня. Ничего себе, как долго она проспала! Бессовестный сын! Мог бы разбудить мать. Кстати, а не он ли это? Это был не он. На пороге стояла незнакомая пожилая дама и улыбалась Серафиме Павловне до боли знакомой улыбкой.

– Вот и свиделись, подруженька дорогая! – сказала незнакомка, и ее черты стали медленно, но верно совпадать с образом Женьки Кутузовой. Той бесшабашной Женьки Кутузовой, с которой они вместе учились в педагогическом. Как же потом их жизнь-то разбросала!

– Женька? Ты? – Серафима Павловна протерла сонные глаза.

– Я, Фимочка, я, – закивала головой гостья и прошла в квартиру.

– Ну, как ты?! Ну, что ты?! – Вопросы посыпались с обеих сторон.

Подруги не виделись не несколько лет, несколько десятилетий. Они принялись считать, сколько же минуло с той поры, когда Фима и Женя дружили. Вместе поехали на молодежную стройку, потом на другую, на третью. Так и бросала их судьба, окончательно забросив в два провинциальных городка по разные стороны от столицы.

Только через два часа дружеской беседы Евгения Петровна призналась в истинной цели своего визита. Впрочем, она бы и так приехала, узнав, что здесь живет ее подруга Фима, с которой столько слез выплакано в подушку, столько пережито радости и горя! Серафима Павловна, услышав об Олимпиаде, погрустнела.

– Она мне сразу не понравилась, – призналась мать Максима, – выскочила полуголая!

– Эх, Фимочка, коротка твоя память. Разве ты полуголой по столу не скакала под Новый год?! – Евгения Петровна хитро прищурилась и подмигнула старой подруге.

– Я?! Да как ты можешь?! – попыталась возмутиться та, после чего сникла. – Скакала, чего уж там. И на раздевание играла, и в бутылочку. Да и ты тоже была хороша! Тихоня тихоней, а какую девку родила. Как она меня с шарфом отбрила. Я сразу поняла, что она не простая залетная замухрышка. Но мой-то, мой-то тюха ни за что не решится на что-то серьезное. С одной невестой Верочкой тянет резину полгода, с другой даже познакомиться толком не успел.

– Пусть они сами разберутся, – сказала Евгения Петровна, – мы им мешать не станем.

– Не станем, – согласилась Серафима Павловна, которая сразу же вспомнила свое заявление сыну о том, что он женится только через ее труп. – Только я ей сейчас позвоню. Мне, Женька, Евгения Петровна, нужно узнать у нее кое-что. – Она взяла телефон, записную книжку и принялась ее листать. Евгения Петровна усмехнулась и подсказала номер. – Деточка! С праздником вас, дорогая моя. Кто это? Это мама Максима Кудрина. Знаете ли вы, дорогая моя, великого русского писателя Булгакова? Очень хорошо, что любимый роман. А что вам в нем больше всего нравится?!

Изумлению Евгении Петровны не было предела. Хорошенькое же дело, начать восстанавливать отношения с будущей невесткой с экзаменовки! Что за тестовое определение уровня интеллекта?

Но Серафима Павловна осталась довольна.

– Она сказала, что больше всего ей нравится полет Маргариты на помеле! Наша девка, Женька! Где только мой оболтус болтается?!

Липа положила трубку и уставилась на телефон. Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Ей позвонила мать Кудрина! Сама! С какой стати? Для того, чтобы узнать, какой у Липы любимый писатель. Нет, скоре всего, пожилая дама не выдержала нервного напряжения и сошла с катушек. Что там творит Максим, раз его мать находится на грани сумасшествия? Неужели бросил все и кинулся к Верочке, чтобы провести вместе Рождество и предсвадебное путешествие?! Тогда понятна реакция Серафимы Павловны, она переживает, звонит другой. А откуда она знает телефон Липы? Максим сказал. Так небось и сказал, позвони этой идиотке и спроси, кто у нее любимый писатель.

Липа терялась в догадках. Через полчала сомнений насчет вменяемости матери Кудрина Липа пришла к выводу, что пожилая дама просто перепутала номер телефона. Ведь она не назвала ее по имени! Ошиблась номером. Вот в чем причина. Все остальное по поводу семейства Кудриных – глупые догадки. Но факт остается фактом. Липа тоже ошиблась номером и позвонила Максиму. Случайно. В его квартире никто не снял трубку. Ни первый раз, ни второй, когда Липа ошиблась номером через час. Его нет дома, он уехал в Египет. Любой бы на его месте сделал бы то же самое.

В принципе, Верочка как раз та девушка, которая нужна для безоблачной семейной жизни. В меру глупенькая, симпатичная, покладистая. На ее фоне нерешительный Кудрин будет смотреться настоящим мачо. А чем она, Олимпиада, хуже? Своей неприспособленностью к семейной жизни. Ей вполне комфортно одной. Можно спать поперек дивана, не чистить зубы на ночь, сидеть в туалете с книгой и не спешить, боясь, как бы кого не прохватила диарея. Много чего можно.

Вот, к примеру, взять и выпить бутылку шампанского! Одной! А кто ей еще нужен? Липа включила огоньки на искусственной елке и поставила на стол тарелку с сырокопченой колбасой. Что ей еще нужно для полного счастья?! Только чтобы оно постучало в дверь. В дверь тут же поскреблись.

Липа напряглась и задумалась. Разве счастье может скрестить? Какое-то оно тогда маломощное и хилое, Липино счастье. В дверь отчетливо поскреблись снова. Нет, ну нельзя же верить первому попавшемуся Деду Морозу! Вместо того чтобы ехать в столичное кафе к девчонкам, она сидит и чего-то ждет! Дождалась, ее слабое, чахлое счастье скребется в дверь из последних сил. Может, наплевать на него и не открыть?! Женское любопытство не раз играло с ней злые шутки. Но сдержаться и не поглядеть, что же там за чудо за дверью, она не смогла. Липа пошла в коридор.

За дверью, как и следовало того ожидать, никого не было. Липа разочарованно вздохнула. Вот, даже дохлая удача – и та не задержалась у ее двери! Она собралась захлопнуть дверь, как неожиданно у ее ног кто-то пискнул. Липа опустила глаза вниз – о дверной косяк терся симпатичный блохастый котенок. Это и есть ее долгожданное счастье?! А почему бы и нет?! Она взяла пушистика на руки, он тут же принялся лизать ее блузку. Есть хочет! Нужно срочно дать ему молока! Иначе это маленькое чудо откинет свои тонкие лапки.