до поры до времени, конечно. Но в раннем детстве любого любит всем сердцем. И тянет ручки к тому, кто недостоин его любви: к тому, кто пьет, бьет, издевается, не кормит, бросает одного… Или просто не любит. Любит недостаточно. И холоден к ребенку или груб с ним. Малыш наполнен любовью; и другого родителя он не знает. Вот и обнимает того, кто недостоин его чистой любви. Потом приходит горькое осознание, конечно. Но даже отданные в детдом дети ждут родителя и все-все ему простили, все забыли – любят и ждут. И иногда взрослый человек любит того, кто недостоин его любви. Кто издевается и бьет. Или просто холоден и расчетлив; в ком нет ни капли любви и не единого качества, за которое можно любить! Так один успешный мужчина страдал в отношениях с холодной и жестокой женщиной. Она обманывала его, использовала, обирала, изменяла, бросала и снова возвращалась, когда деньги были нужны. Он страдал. Он не понимал, что происходит. А в раннем детстве его мама держала в таком загончике со свиньями и баранчиками – дело было в деревне. Мама пила и колотила ребенка, вымещая злобу. И кормила объедками. Потом милиционер участковый нашел отца мальчика – тогда были такие участковые. И отец малыша забрал к себе. И ребенок все забыл – дети быстро забывают плохое. Ему годика три-четыре было. Он забыл, а исковерканная и израненная душа не забыла! Он любил недостойную маму и скучал по ней. И он полюбил недостойную женщину и не мог выйти из этих отношений. Только потом он все вспомнил и узнал – и это ему очень помогло. Так что за любовью к недостойному объекту иногда стоит любовь к недостойному любви родителю, которая так и осталась в сердце. И переносится на новый объект, похожий на тот, потерянный в детстве. И то, что должно отвращать, наоборот, привлекает и привязывает накрепко. Это трудная ситуация, бесспорно. Но иногда вспомнить и понять – это уже путь к исцелению души. Душа все помнит. И тоже может обманываться в чувствах, делая нас маленькими и беспомощными…

Изжить – значит выдернуть сорняк с корнем, удалить осколок, избавиться от паразита, который нас жрал и мучил. Изжить – выгнать и выжить что-то плохое раз и навсегда. И есть второе значение. Изжить – смириться, привыкнуть, принять ситуацию такой, какая она есть. Не все осколки можно удалить – иные глубоко сидят и вросли в сердце. И не от всего можно избавиться, выкинуть из памяти и из души. Утраты и боль иногда срастаются с нами, становятся нашей частью. И надо просто жить, хотя больно. Но надо просто жить, день за днем, выполнять свои обязанности, работать, заботиться, дышать, ходить… Иногда другого способа просто нет. Никак не выковырять осколок из души. Не оторвать обвивший дом плющ – дом может рухнуть. И надо просто жить, изживать беду и печаль, боль и горе. Даже болезнь можно изжить, если нельзя ее вылечить. Жить в доме, обвитом плющом, носить осколок в душе – и со временем осколок не исчезнет, нет. Он станет как стекло, которое море сделало гладким, неострым, как галечка… Вот так изживают боль и горе. И людей с осколком видно – иногда они морщатся вдруг от боли или немного плачут без причины. А потом снова все хорошо и ничего не заметно. Так мы изживаем горе. И нас много. Тех, кто просто живет…

Если это не близкий, то уже и плевать. И можно дать отпор и сдачи так, что не обрадуется! Перед близкими мы беззащитны и уязвимы, вот в чем дело. Вот боксер на ринге получает удары и в голову, и в живот, но не плачет, а ловко защищается и нападает. Даже если сильно побили, даже если проиграл – он еще и руку пожмет противнику. Так положено! А если кто-то любимый и близкий даст боксеру пощечину или ударит в живот – это совсем другое. И не хочется пожимать потом руку, которая нас ударила. И тяжело на душе… Так устроен человек – он готов к борьбе с чужими. И абсолютно беззащитен перед своими, от которых не ждет удара. И потому тот, кто ударил, становится чужим. Сразу, моментально. Тот, кто умышленно причинил боль, напал, унизил, оскорбил – теперь он должен стать чужим. Иначе боль повторится. Так возникает отчуждение с теми, кто был любимым и близким. Так работает самосохранение; это всего лишь способ избежать болевого шока. И теперь мы готовы к удару. Подсознательно мы воспринимаем человека как чужого. Ведь если чужой, то уже и не так больно…

на съемках вчера. Успешный врач-нарколог, как мой папа. Он целыми днями ведет личный прием зависимых людей. И он моментально сказал мне то, что я отлично знаю: «Вы вставали на весы после длительного приема?» Да! Именно так! После нескольких часов личного приема вес странным образом снижается – иногда на полтора-два килограмма. Не за счет выделения жидкости, отнюдь; сгущается кровь. Происходит обезвоживание. Как будто отдаешь часть себя, вот что происходит. Доктор по первому образованию токсиколог; он прекрасно знает, что такое отравление, интоксикация – вот это и происходит на приеме, если честно работать. И этот врач стал наркологом потом вот как – те пациенты, которых он вытаскивал после отравлений веществами с того света, переставали употреблять. Большая часть выздоравливала, хотя он никаких методов не применял – просто спасал, лечил, разговаривал. И сейчас у него своя клиника, он успешно работает. Он выучился на нарколога и стал лечить людей. Потому что лечит личность. Вот эта самая энергия личности, которую мы отдаем на приеме. Иногда не лекарства лечат, не гипноз и не внушение, а личная энергия, мана, как ее называли туземцы. Но это трудно и непросто – достаточно встать потом на весы и увидеть, что происходит. И доктор хотел рассказать про отделение лимфы от крови, о биохимических процессах, но пора было идти в эфир. Потом договорим непременно. Потому что я прекрасно знаю, о чем идет речь. О биохимических изменениях в организме того, кто лечит или помогает. Мы «лечим» собой, вот в чем штука – другого способа нет. И восстановиться непросто потом. Нужны отдых и переключение. Дружеское общение и положительные эмоции. И непрерывное движение к цели, как у этого хорошего доктора. Но вот что такое – интоксикация общением – она мало чем отличается от обычной интоксикации. И необходимо соблюдать психогигиену, чтобы сохранить себя и восстановиться.

стал хорошо зарабатывать. И начал помогать родителям, еще не очень пожилым людям. Папе было 62, маме – 56. Отец работал; мама подрабатывала преподавателем рисования в садике и занималась дачей: сажала там все, красиво обустраивала. Вместе с отцом, конечно. Хлопотали они как пчелки. И вот сын решил взять на себя заботу о родителях. А жена его отговаривала, так он на нее накричал; дескать, я буду помогать – и точка! И вот этот сын, Митя, начал каждый месяц переводить родителям сумму приличную. Они сначала не хотели брать, но он настоял! И горячо сказал, что помнит все усилия и жертвы, которые они принесли для его образования и воспитания. А деньги всегда ведь нужны: много всего надо купить для дома, для дачи, машину чинить и обслуживать надо; еду, одежду красивую; всего не перечислить. И через полгода папа этого Мити ушел с работы – ему надоело, что мало платят, командуют, ответственность надоела; и вообще он устал. И мама ушла с работы – дома и на даче много стало дел. Потом папа стал пить – некуда себя девать, он же привык работать в коллективе! С мамой начал ругаться. А мама заболела и стала требовать внимания. И на курорт проситься, чтобы Митя ее сопровождал, – папа-то пьяный. Долго рассказывать, но кончилось все скандалом и испорченными отношениями. И сейчас на руках у Мити два старика – родители страшно постарели. И эти старики требуют денег. А у Мити сложное положение на работе началось. Но родителям нет до этого дела – они кричат, что им мало внимания. Им нечем жить, нечем занять себя, они опустились и деградировали страшно. И между собой ссорятся, а Мите звонят и жалуются по десять раз на дню. Жизнь превратилась в кошмар, а жена ушла – родители ее оскорбляли в ссорах и обвиняли в корысти… Помогать надо тогда, когда человек беспомощен. Когда он не может сам справиться. В остальных случаях довольно подарков – нерегулярных и необещанных, хороших, искренних, но именно подарков. Регулярная помощь развращает и ведет к деградации. К требованиям и конфликтам. И родителям стало хуже, а не лучше в итоге… Зря этот Митя не послушал доброго совета; но он хотел как лучше, я понимаю. Мы все хотим как лучше. Но лучше – прислушаться к голосу здравого смысла и к совету специалиста…