УрЛейн двигался слишком быстро. Именно во время таких безумных скачек на охоте, пытаясь держаться как можно ближе к своему хозяину, ДеВар и боялся больше всего за жизнь — свою и протектора. Тем не менее он делал все, что мог, стараясь направлять своего скакуна след в след по сломанным веткам и гнилым листьям за скакуном УрЛейна. За собой он слышал топот скакунов ЙетАмидуса и РуЛейна, тоже мчавшихся за протектором.

Охотились они на орта — мощного, низкорослого поедателя падали размером в треть скакуна. Обычно эти животные считались агрессивными и глупыми, но ДеВар считал такую репутацию незаслуженной. Орты спасались бегством, пока их не загоняли в угол, и только тогда начинали сражаться, используя свои маленькие острые рога и еще более острые зубы. Звери убегали с открытых пространств, осененных высокими кронами, где не было кустов и прочих помех и где скакуны развивали высокую скорость. Орты предпочитали места вроде этого, где в гуще живых и мертвых деревьев и их праха наблюдение и преследование были затруднены.

След вел вниз к реке по все более крутому склону. УрЛейн, крича и ухая, скрылся из вида. ДеВар с проклятиями подхлестывал своего скакуна, который только тряс головой и фыркал, отказываясь набирать скорость. ДеВар попытался не смотреть, куда скакун ставит ноги — лучше представить выбор самому животному. Лучше уж смотреть на ветки и уворачиваться от них, иначе можно получить такой удар, что упадешь без чувств на землю или лишишься глаз. Откуда-то издалека доносился гам остальных охотников — кричали люди, трубили рога, тявкали гончие, визжала добыча. Судя по звукам, остальные, вероятно, загнали целое звериное семейство. Тому единственному зверю, за которым гнался УрЛейн, удалось уйти, и гончие его не преследовали. Охотиться на такое крупное животное без гончих было занятием рискованным и глупым. ДеВар на мгновение выпустил из одной руки поводья и отер рукавом лицо. День стоял жаркий, воздух под высокими деревьями застоялся и стал влажным. Пот струился по лицу ДеВара, заливал его глаза, скатывался солоноватой влагой в рот.

За его спиной раздался резкий звук выстрела. Возможно, там приканчивали орта. Или мушкетер снес себе полголовы. Малые орудия, которые можно было переносить вручную или возить на вьючном животном, были ненадежны, неточны и часто представляли собой большую опасность для стрелявшего, чем для его цели. Благородные люди ими не пользовались, к тому же арбалеты во многих отношениях превосходили огнестрельное оружие. И тем не менее кузнецы и оружейники трудились, чтобы с каждым новым сезоном производить улучшенные образцы мушкетов, и УрЛейн во время войны за наследство с успехом пользовался этим оружием против кавалерии противника. ДеВара беспокоило, что еще при его жизни наступит день, когда пушки и мушкеты станут достаточно надежными (а главное — точными), и тогда сбудутся худшие ночные кошмары телохранителя, но пока что этот день казался неблизким.

Откуда-то слева от реки раздался визг. Издать его мог как орт, так и человек. Несмотря на жару, ДеВара от этого звука прошиб озноб.

Он потерял УрЛейна из вида. Слева от него раскачивались ветки и листья, словно их только что кто-то задел. У ДеВара засосало под ложечкой при мысли о том, что это мог кричать протектор. Он проглотил слюну, снова отер лицо и попытался отмахнуться от насекомых, деловито жужжащих вокруг его головы. Ветка ударила его по лицу, оцарапав правую щеку. Что, если УрЛейн свалился со своего скакуна? Орт вполне мог убить его рогом или перегрызть горло. В прошлом году один из молодых придворных вывалился из седла и упал на торчащий остаток ствола, который пронзил его насквозь. Тогда его крики, кажется, были похожи на только что услышанный ДеВаром.

Он попытался подстегнуть скакуна. Ветка зацепила висящий за спиной арбалет и чуть не вышибла ДеВара из седла. ДеВар натянул поводья, и скакун под ним заржал — удила врезались ему в губы. Он повернулся в седле, пытаясь освободиться, и увидел, как по склону приближаются РуЛойн и ЙетАмидус. Он выругался, вытащил кинжал и перерубил ветку. Та отделилась от дерева, оставшись на арбалете, но теперь он хотя бы мог двигаться дальше. Он вонзил шпоры в бока своего скакуна, и тот снова помчался вниз по склону.

Он выскочил из подлеска к неожиданно крутому берегу и на полянку у реки. Скакун УрЛейна, тяжело дыша, стоял без всадника у дерева. ДеВар обшаривал встревоженным взглядом пространство в поисках протектора и наконец увидел его — тот стоял чуть в стороне, там, где из-под груды камней выходил наружу водный поток. Протектор, прижав к плечу арбалет, целился в здоровенного орта, который визжал и ревел, пытаясь перепрыгнуть через скользкие, поросшие мохом камни, лежащие на пути его бегства с полянки.

Орт преодолел половину каменистого склона и, казалось, должен был вот-вот найти еще одну точку опоры и ускользнуть от преследователей, но тут, хрюкнув, зверь поскользнулся и свалился на камень внизу, у самого водного потока, тяжело приземлившись на спину. Орт с трудом поднялся на ноги, отряхиваясь. УрЛейн подошел на пару шагов поближе к животному, целясь в него из арбалета. ДеВар, спешившись, приготовил и свой арбалет. Он хотел было крикнуть УрЛейну, чтобы тот сел в седло и предоставил зверя ему, но боялся отвлечь внимание протектора, когда орт находится в такой близости от него. А тот, на крутом подъеме, уже не искал пути к бегству. Он зарычал на УрЛейна, который был в пяти-шести шагах. Теперь спастись зверь мог, только бросившись на протектора.

Ну же, думал ДеВар. Стреляй. Давай. Скорее. Не медли. Он был шагах в десяти за спиной УрЛейна. Он сделал несколько неторопливых шагов вправо вдоль нижней кромки берега, увеличив тем самым угол между УрЛейном и ортом. Он попытался не глядя зарядить собственный арбалет, потому что боялся отпускать из вида протектора и загнанного зверя. Что-то в его арбалете заело. Он чувствовал это. Ветка, которая зацепила его раньше. Его пальцы нащупали прут и листья и пытались вытащить их. Тщетно.

Орт, зарычав, стал отступать от медленно надвигающегося на него УрЛейна. Зверь уперся задом в один из покрытых мхом камней — из тех, на которые он недавно пытался вскарабкаться. Он наклонил голову, чуть загнутые рога на ней были едва ли длиннее человеческой ладони, но каждый заканчивался острием, которое вполне могло пронзить брюхо скакуна. На УрЛейне были штаны и куртка из звериной кожи. ДеВар перед их отъездом из дворца советовал ему надеть еще что-нибудь поплотнее или кольчугу, но протектор не послушался его.

Орт присел на задние лапы. ДеВар с какой-то сверхъестественной четкостью увидел, как напряглись мускулы на ногах зверя. ДеВар продолжал дергать листву, застрявшую в его арбалете. Кинжал. Может, лучше оставить арбалет и метнуть в зверя кинжал? Кинжал был не очень приспособлен для метания, но другого выхода не оставалось. Наконец ветка стала выходить из арбалета.

— Брат? — раздался над ним громкий голос. ДеВар повернулся и увидел наверху РуЛойна, копыта его скакуна стояли на самой кромке берегового обрыва. Брат УрЛейна (солнце било ему в лицо) сидел в седле, прикрывая глаза козырьком ладони и глядя через полянку перед ним на другой берег. Потом он перевел взгляд вниз, увидел УрЛейна и тихо сказал: — Ох!

ДеВар быстро оглянулся. Орт оставался в прежнем положении. Он по-прежнему тихо ворчал, по-прежнему был готов к прыжку. С одной стороны его пасти на землю капала слюна. ДеВар услышал, как его скакун тихонько заржал и тут же замолк.