Он прошелся чуть, внимательно всматриваясь в землю.

— Они не просто наткнулись, — сказал он. — Они здесь стояли довольно долго. Вот посмотрите, как вдавлено здесь!

— Их разведчик был не один? — спросил я. — Вроде бы вон те оттиски разные…

— Двое, — ответил он. — Потом подошел третий, с ним сразу ушли. Очень быстро, вот тут впереди углубление больше, чем сзади… Они вообще-то не ходят, а бегают. Бег для них…

Он запнулся, я быстро подсказал:

— Естественное состояние. Что и понятно, это у нас ноги все еще руки, а у них ноги — уже ноги.

— Ваше величество?

Я сказал виновато:

— Простите, что так непонятно, но это неважно… Вернутся с подмогой?

Ответить он не успел, кусты затрещали, моя рука метнулась к рукояти меча, а Норберт поспешно встал впереди меня и тоже обнажил меч.

Ломая кусты, выбежали, как слон со слоненком, Тамплиер и Сигизмунд, захеканные и злые.

— Ваше величество, — сказал Сигизмунд, стараясь опередить Тамплиера, тот не стал бы деликатничать, — вы не должны покидать лагерь без нас!.. Тем более вот так неожиданно!

Мы с Норбертом перевели дыхание, я распустил напряженные мышцы и сказал почти ласково:

— Заботливые вы мои… Хорошо, вы правы, возвращаемся. Но мы не теряем бдительности! Видите, что у нас?

Тамплиер смерил взглядом длину моего меча.

— Неплох, — признал он нехотя, — но когда-то у вас был и получше.

— Хорошие были времена, — согласился я. — Мы здоровее, враги мельче… Теперь наоборот.

Он рыкнул:

— Ничего подобного. Вон и барон Дарабос скажет.

Норберт кивнул.

— Да, это в нас говорит усталость. После Маркуса отдохнем. Долго!.. Как милостиво разрешает его величество, часа два, а то и три.

Сигизмунд смотрел огромными глазами, какие-то мы все непонятные, и лишь когда повернули обратно в лагерь, вздохнул с облегчением.

Я двигался с настолько отрешенным видом, что с вопросами ко мне никто не приближался, а я все пытался понять, почему это чужаки, обнаружив наш лагерь, посмотрели и ушли, хотя могли бы и напасть, и попытаться нахватать нас в плен, все-таки здесь народ более здоровый и сильный, чем в деревнях.

— Сэр Норберт, — сказал я, — пока помалкивайте. Нам только паники не хватает!

Он кивнул.

— Ваше величество, я не проболтаюсь точно.

— Намек понял, — ответил я сварливо, — но я тоже нем, как две рыбы. Сперва поймем, потом… Это кто там скитается?

Он сказал с пренебрежением в голосе:

— Сэр Рокгаллер. Никак не найдет себе дела.

— Мужчина без дела, — согласился я, — уже не мужчина и даже не совсем человек. Ладно, идите, я переговорю с ним.

Сэр Рокгаллер услышал наши шаги, повернулся, однако надежда на его лице быстро угасла, очень уж мы сами озабоченные. Норберт прошел мимо, лишь чуть кивнул, я сделал лицо благожелательным и пошел к человеку, который всю жизнь занимался канцелярской работой и управлением торговыми делами, умело наращивая свой капитал и влияние, а вот в лагере с каждым днем выглядит все хуже, недалеко до срыва.

Я замедлил шаг и сказал властно:

— Сэр Рокгаллер, вы человек из тех, кто умеет решать вопросы без драки и даже без ругани. Вы — человек будущего!.. Потому хочу, чтобы вы продумали и подробнейшим образом разработали различные варианты переговоров с чужаками.

Он поклонился, но когда распрямился, на лице изумление стало еще больше.

— Ваше величество?

Я сказал с деланым нетерпением:

— Они уже поняли, не могли не понять, что на этот раз мы не совсем те. Думаю, своими членами общества дорожат. Чем выше общество, тем дороже каждая его ячейка.

Он дернул щекой, на лице проступило выражение понимания, спросил отрывисто:

— Что им предложить?

— К примеру, — сказал я, — можно стадо коров. Или овец. Можно то и другое. Это если им для еды. Если для каких-то других надобностей…

Он подхватил:

— Тогда можно укешнеров целиком. Противное племя! Король у них полный дурак, королева — визгливая дура. А дочка так вообще страшилище еще то!..

Я подумал, покачал головой.

— Через их земли идет Веска, большая и судоходная, так что укешнеры нам нужны для строительства портов, складов, расширения гаваней, а еще кое-где нужно убрать пороги.

— Так они ж только народ заберут, а земля останется!

— А кто будет лес рубить, — спросил я, — порты строить?.. Из соседних земель народ завозить?

— Тогда весперов?.. Там и королевство в медвежьем углу… Ни рек достойных, ни леса. Одни болота.

— Тогда главное, — сказал я, — договориться, что чужаки землю не тронут. Но, думаю, вариант не пройдет. Они все равно захотят зачем-то потом с высоты уничтожить землю.

— Ну и хорошо, — сказал он с облегчением. — А то хоть весперы и полные сволочи, но все же вроде люди, хоть и паршивые, а эти козлоногие так и вовсе… На предательство похоже малость, хотя если по отношению к весперам, то какое это предательство?

— Ладно, — сказал я, — идея вообще-то важная, проработайте ее внимательнейшим образом со всеми нюансами и фибрами. Это вполне может! А может, и не может, но мы все равно не должны. Но в то же время обязаны! Так что, сэр Рокгаллер, это очень важно. Не единственное направление наших действий, но одно из.

Он поклонился, сказал с чувством:

— Приложу все усилия, ваше величество. Сам займусь и людей нужных привлеку. Вот граф Мальгерт, если вы его помните, очень умен и много в области дипломатии знает от своего деда, тот вел переговоры о покупке скота в Варт Генце…

Граф Мальгерт, на которого указывал Рокгаллер, услышав свое имя, почтительно поклонился издали. Сэр Рокгаллер подал ему знак приблизиться, граф Мальгерт подошел мелкими шажками и поклонился еще раз.

Я сказал значительно:

— Мы должны пробовать разные тактики! Найдем и ту, которая принесет нам победу. Какую именно тактику… еще не знаю, но придумаем! Мы же люди, а людей Господь создал изобретательными, умными, хитрыми, изворотливыми, коварными и вообще замечательными. Это же очевидно, стоит посмотреть хотя бы на графа Мальгерта.

Граф обиделся, но сказал очень вежливо:

— Почему на меня? Лучше на сэра Рокгаллера. Он смешнее.

— В общем, — сказал я, — напрягайте мозги. Если не изобретем…

— Господь разочаруется, — согласился Рокгаллер. — Это главное. Ваше величество, так я привлекаю графа?.. Граф, нам поручено важнейшее дело…

Граф посмотрел на меня и сказал преданно: