…

«В этом суперсекретном заведении гитлеровцы готовили для засылки в нашу страну диверсионные группы… Так вот, это осиное гнездо — Люблинскую диверсионную школу — нам и было поручено Центром уничтожить. Мои люди проникли в неё, всё разузнали, а когда в школу прибыл шеф Люблинского гестапо Аккардт… мы провели серьёзную боевую операцию. Всё разгромили, почти всех перестреляли, захватили документы и несколько инструкторов школы, которые на допросах дали ценные показания…

К сожалению, Аккардта живым тогда взять не удалось…»

После разгрома школы агент-разведчик Иван Макарук на очередной встрече довел до гестаповца Аккардта дезинформацию, разработанную группой Зорича, о том, что есть возможность, в связи с уходом основных боевых подразделений партизан «на задание», захватить базу партизанского отряда вместе с его штабом. Кроме того, при этом «легко решалась» и давняя, крайне важная для гестаповца проблема — ликвидация двух советских разведчиков: Зорича и Гурского.

Аккардт, потирая руки от удовольствия, решил подуточнить некоторые важные вопросы:

— Ты говоришь, что боевые группы будут направлены на выполнение различных заданий — так я понимаю тебя? — нахмурился офицер.

— Так точно… Я слышал это от самого Зорича, — пояснил агент.

— Куда направляются партизаны? Место проведения операций? Сколько их уйдет? — поинтересовался гестаповец.

— Не знаю… руководство отряда строго засекретило эти данные. Знаю только одно — все боевые подразделения покинут лагерь для проведения какой-то очень важной операции.

— А где будет сам Зорич?

— В штабе… он на задание не пойдет. Его друг Гурский будет тоже с ним. Их берегут — они же представители Центра. То, что они не будут участвовать в операции, я точно выяснил — случайно подслушал в палатке служебный разговор, позволивший мне сделать такой вывод. Они, возможно, станут заниматься моим вычислением, — с грустинкой кисло улыбнулся Иван.

— Какая охрана штаба, где заслоны и заминированные поля или площадки, как расположены землянки и палатки, что и кто в них находится, имеются ли склады с оружием и боеприпасами? — интересовался гестаповец с желанием скорейшего отмщения за разгром разведывательно-диверсионной школы.

Затем он выдвинул ящик письменного стола и вытащил из папки сероватый лист бумаги и вместе с остро заточенным химическим карандашом подсунул его Макаруку.

Аккардт попросил нарисовать ему схему боевого охранения штаба отряда, участки минирования, а также место расположения землянки, в которой вероятней всего будут находиться советские офицеры.

Иван долго что-то рисовал, чертил, подписывал, изредка поплевывая на грифель химического карандаша. И вот, когда «объективная работа» в эскизе была закончена и внимательно изучена гестаповцем, двоим разнополюсным «стратегам» стало ясно, что действия по отмщению за гибель своих коллег по школе непременно должны наступить. Но результат в уме у каждого был свой — диаметрально противоположный, только он не разглашался нашим агентом, а вот гестаповец в планах выложился полностью.

Аккардт поблагодарил Макарука за проделанную большую полезную работу, которая должна завершиться разгромом надоевших уже ему партизан. Фашисту казалось, что на практике будет так же легко, как и на бумаге, изрисованной его агентом…

* * *

Выпроводив агента за двери конспиративной квартиры, он тут же позвонил своему заместителю Гансу Кельнеру.

— Ганс, дай команду сотрудникам прибыть на совещание в мой кабинет.

— На какое время? — уточнил заместитель.

— В двенадцать ровно.

— Есть…

На совещании азартный фашист дал команду срочно сформировать карательный отряд и двинуться указанным им маршрутом в район села Воля Верещинская. В конце беседы Аккардт заметил:

«Мои боевые друзья, у нас есть реальный шанс разгромить надоевшую группу красных бандитов во главе с Зоричем. Штаб завтра будет оголен — обороняться по-настоящему у них нечем и некому. Да поможет нам бог! В случае удачи нам обещаны Краковом высокие награды! В этом меня заверил сам наш шеф — Крюгер.

Он благословил меня и вас всех по телефону на проведение этой акции. Я не сомневаюсь в нашем успехе. Крюгер придает большое значение борьбе с партизанами. Не случайно шеф пообещал наградить отличившихся в предстоящем походе. А он, как вы все знаете, слов на ветер не бросает».

Специалисты «допросов с пристрастием и пыток» с удовольствием зашушукались, потирая руки — такого случая классно повоевать с явно ослабленным противником им давно не доводилось. Они заранее живо представляли, как ловко окружат горстку партизан и перебьют их из пулеметов и автоматов. Забросают землянки и палатки гранатами. А за такую победу их обязательно поощрят — наградами, подарками, благодарностями и повышением в должностях с присвоением очередных воинских званий. Картины рисовались фантастические.

В эту карательную экспедицию руководитель Люблинского гестапо забрал почти всех своих оперативных сотрудников. Помогали, конечно, и некоторые полицейские. Но он всё же не пожелал брать лишних людей. Считал — таким образом, больше наград достанется его людям.

Партизаны, естественно, все остались на своих местах, хотя и имитировали перемещение из лагеря. Это сделали, как говорится, для отвода чужих глаз, понимая, что могут быть «глаза и уши» противника как в отряде, так и в ближайшем окружении.

А с другой стороны, партизаны подготовились к достойной встрече непрошеных гостей: отрыли дополнительные окопы, соорудили индивидуальные ячейки. Траншеи связали ходами сообщений, а на главном направлении появления противника образовали «огненный мешок» — поставили с флангов пулемётчиков и автоматчиков, глубоко зарывшихся в землю и замаскировавшихся дубовыми ветвями. В густых кронах деревьев «на седлышках» — удобных ветках у стволов пристроились снайпера отряда. Это на случай, если «невыдержанные» гестаповцы решатся побежать с поля боя.

Таким образом, партизанский лагерь подготовился «гостеприимно» встретить надменных и коварных непрошеных гостей.

В одном из интервью в середине 60-х годов по этому поводу Зорич конкретизировал операцию такими словами:

…

«Июньской порою 1944 года в боевой операции против гитлеровских карателей был ликвидирован весь состав Люблинского гестапо во главе с штурмбаннфюрером Аккардтом.

Перед этим удалось подставить ему несколько наших людей, которые были внедрены в диверсионно-разведывательную школу в Люблине. Особенно активно работал в этом направлении наш агент Иван Макарук.

От него же фашист „узнал“, что есть возможность захватить партизанский штаб в селе Воля Верещинская, какой якобы имеет недостаточную охрану.

Аккардт, как говорится, словно голодная рыба, клюнул на эту приманку и охотно встал во главе карательной экспедиции. Ещё бы: начальство из Кракова пообещало ему за победу Железный крест из рук самого фюрера!