– А какова во всем этом роль Дарвина?

– В этом-то вся и загвоздка. Дело в том, что Калли позвонила мне, потому что боялась, что Дарвин повесит на тебя убийство Тары. Она хотела, чтобы я организовал ей встречу с Дарвином – рассказать ему, как все произошло и почему.

– И что ты ей ответил?

– Что ее и Кудряшки никогда не было в этой гостинице.

– То есть Дарвин до сих пор думает, что это я убил Тару?

– Он уверен, что ее убил ты, – согласно кивнул Лу, – а потом у тебя случился сердечный приступ, потому что в прошлом она была для тебя не последним человеком. Угрызения совести и все такое.

– Тогда почему же он до сих пор не грохнул меня?

– Понимаешь, Дарвин сам собирался убрать Тару в ближайшем будущем.

– Что ты здесь несешь?

– Он даже уже говорил со мной, чтобы я уговорил тебя заняться этим.

«Значит, всего этого можно было избежать», – подумал я.

– Почему же он не сказал мне «фас»?

– Он думал, что у тебя еще остались какие-то чувства к ней, поэтому хотел попробовать кого-нибудь другого.

– Никто, кроме меня, не смог бы справится с Тарой.

– Это он очень быстро понял.

– А кого он послал?

– Пару исполнителей из мафии. Но после того как это не сработало, я сказал ему, что поговорю с тобой.

– Тогда почему не поговорил?

– Собирался, но потом началась эта история с Афайей, и он велел мне подождать, пока ты не вернешься из Далласа. А потом ты решил провести несколько дней с Кэтлин и Эдди, вот я и отложил это на потом.

Смешная все-таки вещь – время. Но это объясняет, почему Тара хотела меня убить. Она решила, что меня послали закончить работу, которую люди мафии провалили.

– Значит, Дарвин думает, что это ты переговорил со мной о Таре, а я ее убил. И что же он, счастлив?

– В общем, да, – ответил Лу и повернулся, чтобы открыть дверь.

– И что это должно значить?

Лу повернулся ко мне лицом:

– Ему не нравится, что ты не работаешь все эти годы.

Это было неудивительно.

– А что Дарвин знает про мои проблемы с сердцем?

– Он все проследил. Нашел врача, который лечил тебя после случая в Кэмптоне…

– Доктора Хеджпета.

– Вот именно. А доктор Хеджпет вывел его на психиатра…

– Доктора Надин Крауч.

– Да. И если ты поднимешь глаза и посмотришь мне через плечо…

– Это совсем не обязательно, – сказала доктор Надин Крауч, входя в комнату. – Я уже сама подошла.

– А вы что здесь делаете? – удивился я.

– Может быть, это будет для вас сюрпризом, Донован, но я работаю на «Хоумленд секьюритиз» дольше вашего.

– Что?..

– Я работала здесь еще до того, как вертолет привез вас из Кэмптона.

– Но доктор Хеджпет лично порекомендовал вас. Вы что, хотите сказать, что он тоже сотрудник «Хоумленд»?

– Нет. Когда вы оказались в больнице, Дарвин связался с доктором Хеджпетом. И получил результаты ваших анализов раньше вас. Когда Хеджпет решил, что вам необходима консультация у психиатра, Дарвин велел ему порекомендовать меня. Он решил, что лучше воспользоваться внутренними ресурсами.

– И ваша практика совершенно случайно оказалась в Ньюарке?

– Она в Филадельфии. Нам пришлось перевести мою практику в Ньюарк, потому что так было удобнее вам. Мы договорились с Агнес Баттл, детским психиатром, и сняли часть ее офиса.

Хотя моя голова и пошла кругом, но я всегда обращал внимание на детали.

– Старинная вешалка для одежды в офисе была совсем не к месту. Ваша?

– Странно, что вы обратили на это внимание, – рассмеялась доктор Крауч. – «Хоумленд» полностью переделал офис. Когда Агнес поняла, что вешалка совершенно не подходит к новому стилю, то она предложила мне забрать вешалку в качестве подарка. Я посчитала невозможным отказаться.

– То есть все это время вы знали, чем я занимаюсь в «Хоумленд»?

– В общих чертах. Сначала Дарвин мне почти ничего не рассказал. Он просто хотел, чтобы я передавала ему все то, что вы скажете. Но перед вашим последним визитом он рассказал мне все.

– Я помню, как тогда еще подумал, что вы слишком проницательны, принимая во внимание то короткое время, что вы меня знали.

– Я и сейчас не менее проницательна. Например, я вижу, что вы справляетесь с вашей нынешней ситуацией с невероятным спокойствием.

– А как вы узнали, что именно сегодня я приду в себя?

– А я этого не знала. Я просто долго ждала, пока вы не проснетесь.

– И сколько же вы ждали?

– Я приехала сюда через месяц после вашего появления.

– И они платили вам все это время, пока вы дожидались моего пробуждения? – рассмеялся я. – В это трудно поверить.

– Хотя я и нахожусь здесь из-за вас, не забывайте, что я работаю в «Хоумленд», поэтому у меня есть и другие занятия и обязанности. Но вы являетесь их очень важным достоянием, и теперь, придя в себя, вы стали моим основным пациентом.

– И что же они вам рассказали?

– Насколько я понимаю, все, – ответила женщина, взглянув на Лу.

– Она знает почти обо всем, что ты сделал для нас, – вмешался тот. – Она имеет общее представление о том, что ты делал для Сала. У нее ограниченная информация относительно твоих контрактов с Виктором и того, что произошло с Тарой.

– Что ж, все это уже в прошлом, – сказал я.

– Вы в этом уверены? – спросила Надин.

– Если верить вам, ребята, то я потерял три года своей жизни. Три года, которые я мог бы провести с Кэтлин и Эдди. Три года, которые я мог бы потратить на совершенствование своих отношений с Кимберли. Все, господа, я покончил со всем этим дерьмом. Я собираюсь уйти из этого сумасшедшего дома, жениться на Кэтлин и стать хорошим отцом для Эдди.

– Мне выйти? – спросила доктор Крауч, посмотрев на Лу.

– Мне придется все рассказать, так что вам лучше остаться, – нахмурился мой зам.

– Лу, – обратился я к нему, – что значит «все»? Говори.

Лу спросил Надин, есть ли у нее зеркальце. Она достала футляр с компакт-пудрой и протянула ему.

– Лу… – произнес я осторожным голосом.

– Донован, тебе придется взять себя в руки, – предупредил Лу. Он протянул мне зеркальце Надин. Я внимательно посмотрел на них, прежде чем открыть его, но никто из них не произнес ни слова. На секунду я закрыл глаза, покачал головой и произнес: