Указанные части сосредоточить к 8.1.42 в район: 2-й гв. кавкорпус, 20 кд, 22 тбр – Ченцы, Ядрово, Рождествено; 40 и 49 сбр – Муромцево, Жданово; 471 сп – Муромцево; 523 ап – Бол. Никольское; 138 ап – Жданово; 537 ап – Красиково; дивизион PC – Ядрово.

2. Командарму 20 в течение 6-8.1 подготовить удар на фронте Михайловка, Ананьево, Посадинки для завершения разгрома противника в оборонительной полосе и последующего захвата Шаховской.

Атака – утром 9.1. Задача первого дня – выход на фронт Бол. Исаково, Курьяново, Чубарово. Задача второго дня – захват подвижной группой (2 гв. кк, 22 тбр, 20 кд, пять лыжбатов) Шаховской с дальнейшим направлением наступления на Гжатск.

3. Все перегруппировки произвести быстро и скрытно. Руководящий командный состав передаваемых из 1-й ударной и 16-й армий соединений и частей выслать к 9.00 7.1 в Возмище для получения от командарма 20 [267] задач и указаний по рекогносцировке и занятию исходных позиций.

5. Исполнение донести, командарму 20 план операции представить к 24.00 6.1.42.»{121}.

В этом приказе даны ответы на все риторические вопросы, заданные Владимиром Богдановичем. Во-первых, присутствует объяснение, почему прорыв был поручен 20-й армии: попытки прорыва в полосе 16-й армии оказались неудачными, немцам удалось ее остановить и уплотнить боевые порядки в полосе армии К. К. Рокоссовского. Повторение наступления 16-й армии, пусть даже в измененном составе, могло привести к позиционному тупику. Возможно, свою роль сыграл тот факт, что, по данным разведки, в полосе предполагаемого прорыва оборонялась немецкая 6-я танковая дивизия, не имевшая танков. Вследствие этих причин направление главного удара было перенесено в полосу соседней армии, т.е. 20-й армии А. А. Власова. Во-вторых, в приказе содержится информация, практически однозначно исключающая командующего 20-й армии из числа авторов плана прорыва обороны немцев на реке Ламе. Дело в том, что в качестве мер, обеспечивающих прорыв обороны противника, предлагаются мероприятия, осуществимые только командованием фронта: перемещения артиллерии и танковых бригад из 16-й и 1-й ударной армий в полосу 20-й армии. Таким образом, число орудий в 20-й армии возросло с 229 до 395, минометов – с 295 до 450, танков – с 50 до 100. Полномочий для таких рокировок у командующего армией нет. Во-вторых, последним пунктом идет указание командарму 20 подготовить план операции. Это означает, что на момент подписания документа в [268] распоряжении Г. К. Жукова плана действий собственно 20-й армии еще не было. Он дал указания на концентрацию сил и приказал А. А. Власову подготовить план наступления сообразно этим силам. Если бы автором идеи «артиллерийского наступления» был командующий 20-й армии, то пункт о подготовке плана в приказе Г. К. Жукова либо просто отсутствовал, либо присутствовал бы в форме «уточнить и дополнить».

А. А. Власов просто не мог что-либо делать вопреки приказам командующего фронтом, так как не имел технической возможности приказывать артиллерийским полкам, 2-му гв. кавкорпусу или 22-й танковой бригаде куда-либо перемещаться, эти соединения находились в подчинении командующих 16-й и 1-й ударной армий К. К. Рокоссовского и В. И. Кузнецова. Максимум, что мог сделать командующий 20-й армии, – провести концентрацию сил внутри своей собственной армии.

Может быть, спросит читатель, армия А. А. Власова действовала лучше всех, и поэтому именно в ее полосе было решено обкатывать «артиллерийское наступление»? Эта версия оперативными документами Западного фронта также не подтверждается. Более того, командующий фронтом указывает командующему 20-й армии на его ошибки. Буквально за две недели до начала знаменитого наступления на реке Ламе Г. К. Жуков делает А. А. Власову выволочку: «Вопреки указаниям Военсовета фронта прорывать оборону противника на узком фронте 20-я армия ведет наступление на всем фронте армии и, как следствие, не имеет никакого успеха»{122}. Ошибки и А. А. Власова, и К. К. Рокоссовского были практически одинаковыми: они не стремились суживать [269] полосу наступления, исходя при планировании операций из довоенных нормативов на ширину фронта прорыва. Однако новые условия потребовали внесения корректив в довоенные теоретические разработки. На реке Ламе даже после концентрации артиллерии и танков ширина прорыва составляла всего 8 км из 20-километровой полосы армии. Опыт войны подтвердил практику сужения фронта прорыва по сравнению с цифрами, которыми оперировал Г. К. Жуков в своем выступлении на совещании командного состава Красной армии в декабре 1940 г. Только он изменившиеся условия увидел и откорректировал нормативы ширины фронта прорыва.

Также следует отметить, что прием рокировки сил был впоследствии применен Г. К. Жуковым по отношению к самой 20-й армии. Точно так же, как в случае 16-й армии, когда фронт перед 20-й армией уплотнился и атаки перестали давать весомые результаты, он рокировал часть сил 20-й армии в полосу соседней 5-й армии Л. А. Говорова. Произошло это в начале марта 1942 г., на завершающем этапе Ржевско-Вяземской операции. По итогам операции карьера Говорова также пошла в гору: 25 апреля он становится командующим Ленинградской группой войск Ленинградского фронта, а с 3 июня 1942 г. – командующим Ленинградским фронтом.

Справедливости ради нужно сказать, что к числу париев среди командующих армиями Западного и Калининского фронтов А. А. Власов все же не относился. Диалоги между Жуковым и Власовым в ходе обсуждения планов наступлений читать довольно интересно. Например, Жуков интересуется: «Почему Вы атакуете группу населенных пунктов, а не пустое пространство между ними и соседним узлом сопротивления?» Власов отвечает: «Там глубокий снег, и перегруппировка сил на это направление потребует много времени». Жуков соглашается, и конструктивная дискуссия о выборе [270] направления удара продолжается. Между командармом и командующим фронтом идет именно диалог, беседа редко принимает характер лекций по тактике со стороны Жукова. Неудивительно, что по итогам наступления под Москвой А. А. Власову Г. К. Жуковым была дана следующая характеристика: «Генерал-лейтенант Власов командует войсками 20-й армии с 20 ноября 1941 года. Руководил операциями 20-й армии: контрударом на город Солнечногорск, наступлением войск армии на волоколамском направлении и прорывом оборонительного рубежа на реке Лама. Все задачи, поставленные войскам армии, тов. Власовым выполняются добросовестно. Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками армии – справляется вполне. Должности командующего войсками армии вполне соответствует». По итогам боев на р. Ламе А. А. Власов был награжден орденом Красного Знамени, и ему было присвоено звание «генерал-лейтенант». Психологический надлом в этой личности произошел полгода спустя, его сломали бои в лесах и болотах на Волховском фронте.

Вообще, одной из проблем Красной армии зимой 1941/42 г. было то, что Г. К. Жукова нельзя было клонировать и поставить дубли во главе каждой дивизии и армии. Он мог придумывать сколь угодно дерзкие и грамотные ходы, но они наталкивались на непонимание механизма ведения наступления в тактических звеньях. Довольно часто Жуков даже срывался и устраивал полные целой гаммы самых разных эмоций выволочки своим подчиненным. Так, например, в 5.00 утра 27 января 1942 г. он пишет командующему 49-й армии: