В специальном направлении служили люди заслуженные, о которых Голицын слышал во время войны и потом, уже в мирные дни. О многих из них ходили легенды. Например, Герой Советского Союза полковник Иван Банов, руководитель оперативного центра ГРУ в тылу врага. Григорий Мыльников, диверсант, работал в соединении Федорова, лично пустил под откос несколько вражеских эшелонов. Иван Демский десантировался в тыл фашистов в район Минска для ведения разведки и диверсий.

Опытными диверсантами были также Федор Побажеев и Евгений Румянцев.

На плечи этих офицеров и легла основная ответственность по развертыванию подразделений специального назначения уже в мирное, послевоенное время.

Дел хватало всем. Надо было разработать оптимальные, боеспособные штаты спецподразделений, развернуть программы боевой подготовки. То есть, в сущности, определить, чему и как учить спецназовцев в новых реалиях.

Далее – следовало заняться разработкой методик, учебных пособий. И наконец, определить, какое нужно вооружение и техника спецназу, с тем чтобы оборонка получила ясный и четкий заказ. И тут нельзя было ошибиться. Речь шла о развитии нашего спецназа на десятилетия вперед.

Офицеры направления выезжали в округа. Изучали опыт, слушали мнения, предложения боевых офицеров, которых в те годы было немало в подразделениях.

Разумеется, шла и обыденная, каждодневная работа – проверялась боевая готовность и профессиональная подготовка уже сформированных подразделений спецназа в округах и группах войск. Многие теоретические разработки приходилось обкатывать в ходе учений и занятий.

В тот период заместитель начальника ГРУ генерал Рогов поручил Голицыну разработку задач по применению спецподразделений в армейской наступательной операции. Задание было выполнено, конечно же, не без помощи товарищей по спецнаправлению.

Словом, работалось продуктивно. И все-таки майор Павел Голицын чувствовал себя в среде убеленных сединами, легендарных полковников не совсем уверенно. Не хватало войскового опыта. Хотелось на самостоятельную работу в войска. И когда подвернулся случай, Голицын обратился с просьбой к начальнику направления генералу Шерстневу отпустить его в округ.

Шерстнев согласился, и вскоре майор Голицын уже паковал чемоданы. Приказ гласил, что он назначен старшим офицером разведуправления штаба Группы советских войск в Германии по специальной работе.

Разведка в ГСВГ была на высоте. Войскам группы противостоял мощный противник – НАТО.

Майор Голицын в разведуправлении отвечал за подразделения специального назначения, их готовность, а в случае развязывания войны – к специальным диверсионным мероприятиям. Он был тем человеком, кто планировал боевое применение спецназа.

Однако планирование – это лишь полдела. Его спецназовцы должны были иметь высочайший уровень специальной разведывательной подготовки, чтобы выполнить планы вышестоящего командования. А для этого их следовало научить, подготовить и обеспечить вооружением, боеприпасами, спецсредствами разведки, боевой техникой, парашютно-десантным имуществом, средствами связи, топографическими картами, приборами для ориентирования. Ну и, разумеется, всегда иметь в готовности самолеты, вертолеты, автомобили, как средство заброски в тыл противника.

Традиционными для подразделений спецназначения стали полевые сборы в районе полигона Альтенграбов. Здесь спецназовцы совершенствовались в парашютно-десантной и тактико-специальной подготовках.

Разведчики совершали парашютные прыжки днем, ночью, на воду, лес. В ходе комплексных тактико-специальных учений подразделения отрабатывали способы ведения разведки ядерных средств нападения противника, пунктов управления, штабов и других военных объектов.

Усилия офицеров разведуправления и непосредственно Голицына не пропали даром. Самые высокие комиссии из штаба ГСВГ, и даже из Генерального штаба, неизменно оценивали подготовку спецподразделений как высокую.

Возможно, именно эти результаты и сыграли свою роль в назначении Павла Голицына на весьма ответственную должность – начальником разведки 20-й гвардейской армии ГСВГ.

Армия состояла из нескольких дивизий, которые дислоцировались вокруг Берлина. Отсюда и цель разведки армии – пристальное наблюдение за личным составом западноберлинского гарнизона, который состоял из частей американских, английских и французских войск.

Как известно, Западный Берлин был особым политическим и административным образованием, и долгое время являлся очагом напряженности в отношениях между СССР и западными странами.

В августе 1961 года ГДР установила на границах с Западным Берлином бетонную стену длиной 106 километров.

Сооружение стены до крайности обострило и без того напряженную обстановку в Европе, и прежде всего в Берлине. Запахло войной.

В штаб ГСВГ из Москвы прибыл Маршал Советского Союза Конев. Войска 20-й армии были приведены в повышенную боевую готовность. Вот в такой обстановке и начинал свою деятельность на посту начальника разведки армии Павел Голицын. Напомню, речь идет об армии, которая была на острие событий. Когда американские танки вышли к границе с Восточным Берлином, именно танковый полк этой армии двинулся им навстречу.

Так они и стояли, советские и американские танки, друг против друга у контрольно-пропускного пункта на Фридрихштрассе.

Война могла начаться каждую минуту. В этих условиях именно с разведки первый спрос. Руководство группы хотело знать о своих противниках все.

А противник был силен. Только у американцев в Западном Берлине квартировала пехотная бригада трехбатальонного состава, танковой роты, батареи гаубиц. Ее поддерживал отряд армейской авиации.

У англичан – три батальона, полки связи и военной полиции, танковая рота. У французов – два полка – мотопехотный и танковый.

Сюда еще следовало присовкупить подразделения западногерманской полиции, которые были хорошо вооружены и обучены и напоминали скорее армейские части, нежели стражей правопорядка.

Кто знает, как в этих условиях поведет себя эта сила. Именно поэтому главнокомандующий ГСВГ хотел знать каждый шаг противника. И он его знал.

Еще до возведения стены начальник разведки 20-й армии сам несколько раз побывал в Западном Берлине. Он хотел видеть собственными глазами, где располагаются части и подразделения противника.

Вокруг Западного Берлина были развернуты наблюдательные пункты, оснащенные оптическими приборами. Один такой пост установили даже на Бранденбургских воротах.

В активном режиме работали посты радиотехнической разведки, организовано патрулирование офицеров разведки на автомашинах по территории Западного Берлина.

Под пристальным вниманием была западногерманская пресса – переводились газеты, прослушивались радиопередачи. О значении информации, которую собирал разведотдел 20-й армии, говорит тот факт, что каждое утро от 6 до 7 часов на связь с Голицыным выходил сам главнокомандующий ГСВГ генерал армии Иван Якубовский.