– Доктор, – мужчина махал ей рукой. – А вы изменились, – продолжал он, не здороваясь. – Похорошели. Влюбились. Или чуда ждете?

– Может быть, и жду. Где вы были?

– В одном невеселом месте. Сейчас ездил к вам в клинику. Нет, не на исповедь, у меня к вам деловое предложение.

Она открыла рот, чтобы поздороваться. Но мужчина уже вышел из машины и, обняв ее, усаживал на переднее сиденье.

– Пристегнитесь и не перебивайте вашими умными вопросами и советами! Есть ситуации, в которых вся эта чепуха не нужна. Моя служба безопасности собрала о вас информацию. Уж извините. Вы идеальный кандидат. К тому же вы без фальши и прямолинейны. Вы же помните, семья казалась мне делом, на которое не стоит тратить жизнь. И вот недавно я узнаю, что я, оказывается, растратил свою жизнь. Лимит исчерпан! В 40 лет! Это только в кино «в 40 лет жизнь только начинается». У меня – заканчивается. Мне надо исчезнуть. Я буду жить, конечно. Но у меня жестокий диагноз; ВИЧ – это своеобразное клеймо. Что делать – мир жесток! А вам, госпожа психотерапевт, придется стать мамой моего сына.

Она ничего не понимала.

– Подождите, что вы такое говорите?!

– Молчите! Я сказал сыну, что мама скоро приедет и показал вашу фотографию. Я долгое время рассказывал ему, что мама врач и спасает детей в Африке. Я положу на ваш счет деньги! Много денег.

– Мне не надо денег. Вы играете людьми очень легко! – она пыталась то ли пристегнуть, то ли отстегнуть ремень безопасности.

Ремень пристегнулся, прищемив ей палец, и, сквозь слезу, она с гневом почти прошипела:

– Вы по жизни победитель!

– Нет, я проигравший. Вы пока просто этого не поняли. Завтра вам надо переехать в мой загородный дом. Во дворе построена горка для катания на лыжах. Я приказал поставить снежные пушки во дворе, потому что на улице снега почти нет.

Он выдохнул, посмотрев на нее. Она отрицательно качала головой. Он отвернулся от нее, а затем, взяв за подбородок, сказал дрожащим то ли от злости, то ли от безысходности голосом:

– Ты же сама сказала про Ангела. Мне приснился Ангел, – его голос уже не был столь резким. – Ангел показывал мне на тебя, на моего сына. Я видел Ангела, вы понимаете? Ангела!

От волнения он называл ее то на «вы», то на «ты»:

– Помните, я в первое свое посещение сказал, что ищу маму для своего сына. Вы сказали мне позвать своего Ангела. Я молился, я очень молился. Мне, правда, тошно и безысходно, и я никого не победил. Это последнее, что я могу сделать для вас и моего сына.

Он отпустил ее подбородок. Голос стал спокойным:

– В понедельник самолет. У меня нет другого выхода и времени тоже нет. Я улетаю на Афон. В монастырь. Знаете, думал, что это не моя тема – Бог. Но, как оказалось, эта тема касается всех, каждого в свое время.

А у вас будет сын, понимаете – сын! Он у вас замечательный.

– А как же вы? – еле слышно проговорила она. По ее щекам текли слезы.

Назавтра она, взяв отпуск за свой счет, летела за рулем своего любимого авто по шоссе за город. «Volvo» была доверху забита игрушками и воздушными шариками. Она не знала, что будет говорить совершенно незнакомому ребенку, но уже любила его сильнее всех на свете.

Металлические ворота открылись и впустили ее на территорию Снежной Королевы. Перед ее взором открылась огромная снежная горка, наряженные елки и кружащийся из стреляющих пушек снег.

«Маленький Кай» бросился к машине с криком:

– Мама, я так счастлив, что ты приехала из своей Африки.

Руки мальчика обнимали ее за шею, а губы потянулись с поцелуем к отцу. Так они и стояли в кружении снега, соединенные ручками маленького мальчика.

– Вы мне очень нравитесь. Я даже влюблен. Как жаль, что мое счастье опоздало, – он вытер слезы.

– Не будьте пессимистом, – ответила она, хотя на душе было сладко и тревожно.

Наступил вечер. Камин трещал поленьями, как будто пытался сжечь все, что ранее омрачало их жизнь.

– Я оформил все бумаги, не беспокойтесь. Он протянул ей ее паспорт.

Она открыла паспорт и увидела, что теперь замужем.

– Я передал вам права опекунства над нашим мальчиком. Знаю, что ты справишься. А вообще, – он улыбнулся, – ты на меня хорошо действуешь, чувствую себя прекрасно, словно здоров, как бык.

Утром он улетел. Ее дни наполнились новым смыслом. Она была счастлива каждую минуту трудного дня и расцветала только от одного: «Ма!», когда сын кричал из соседней комнаты. Но ей хотелось, чтобы у мальчика был отец, которого никто не мог заменить. К тому же, муж по паспорту, что скрывать, ей очень нравился. Поэтому она так любила смотреть на сына, повторившего все его черты.

Иногда он звонил, разговаривал с сыном. Говорил, что чувствует себя хорошо, а главное, спокойно.

Весна, лето, осень. Они с сыном возвращались из Хорватии в Москву. Там у нее теперь был прекрасный дом, где она познакомилась с соседями – семейной парой. У них четверо детей, которые крепко подружились с ее сыном. Отец большого семейства через две недели собирался на Афон. Она решилась рассказать ему свою историю и передать мужу письмо. В нем описала, как она его любит, о том, что ВИЧ не приговор, что они могут жить вместе и нет смысла ему наказывать себя.

Новый друг с радостью взялся передать письмо. Он был врачом и на Афон летал два раза в год. Для собственной духовной поддержки и для профессиональной помощи монахам.

Через две недели приятель, вернувшись, пригласил ее с сыном к ним в гости.

– Ты знаешь, – после ужина сказал он, – твой муж не похож на больного с таким диагнозом. Он хорошо выглядит, похудел, статен, бодр. Все еще послушник, но собирается постричься в монахи. Более того, я говорил с ним, кровь он сдавал один раз и упрямо больше не желает ничего делать. Завтра я предлагаю тебе съездить в ту самую элитную клинику, где он лечился. Для меня кажется странным, что он не стоит на учете, что о нем не волнуются.

Вечером дома разговор с приятелем не выходил у нее из головы. Действительно, почему ей не приходило в голову об этом раньше подумать.

На следующий день приятель повез ее в клинику, где проводились исследования ее мужа. Лечащий доктор принесла в кабинет главного врача его карту.

– Позвольте? – спросил приятель и открыл медицинское досье. – Ничего не понимаю, все анализы в норме.

– Как я и говорил! – главный врач торжествующе развел руками. – Может, вы что-нибудь объясните? – обратился он к лечащему врачу.

– Я же тогда рожать уходила и этого пациента передала коллеге, – она назвала фамилию лечащего врача.

Минутами позже в кабинет был вызван тот самый коллега. Молодой, выхоленный мужчина, явно амбициозный и заносчивый карьерист.

Главврач был вне себя: