С тех пор установилось зыбкое перемирие, которое нарушается раз в пару лет: Василию надоедают лекарства, а соседям — границы их квартир, и оборона маленькой квартиры выходит на новый виток. Недавно присоединились соседи сверху, так что забот хватает.

Народные приметы — штука въедливая, и от психического статуса личности вкупе с уровнем образования мало зависят, что бы там ни говорили. Если уж даже космонавты чуть ли не официально считают понедельник не пусковым днем, пишут «Таня» на борту ракеты и смотрят перед стартом «Белое солнце пустыни», что уж говорить о прочих смертных! Можно сколь угодно долго рассуждать о навязчивостях, вызванных недостатком объективной информации, желанием уменьшить количество хаоса на своем жизненном пути и иметь в распоряжении хоть какой-то элемент планирования, а потом положить пятачок в ботинок, плюнуть трижды через левое плечо, заручиться поддержкой любимого святого — и вперед, на штурм хаоса и неизвестности.

Историю эту рассказал хороший знакомый, тоже врач-психиатр, работающий в другом городе. У них при психиатрической больнице тоже есть отделение неврозов. Совершенно шикарное, с моей точки зрения, заведение — свободный выход, тишина и благодать, охранительно-ласкательный режим — словом, оазис душевного покоя посреди суровой реальности. Особенно это чувствуется, когда пациент попадает туда впервые. Конечно, количество звезд явно меньше средне-турецкого, да и моря рядом категорически нет, зато обходительный персонал, очаровательные пациенты противоположного пола, лечение, еда — и все это бесплатно! Да еще и оплачиваемый больничный для тех, кто работает!

Есть у этого отделения одна маленькая проблема: периодически засоряется канализационная труба, и приходится вызывать местного сантехника. Что характерно, именно в это отделение сантехник всегда приходит радостно и охотно. В чем секрет? Дело в том, что канализационно-трубная непроходимость вызвана изрядной горстью монет, скапливающихся в одном колене. В отделении нет фонтана, в который можно было бы бросить монетку, чтоб вернуться. А вернуться порой так хочется! Посему народная смекалка недолго искала предмет, в коем постоянно журчит вода. Иногда даже возникает что-то вроде негласного соревнования, кто больше мелочи отсыплет. До поры до времени санфаянсовый белый друг лопает презренный металл, потом наступает пресыщение, и приходит радостный сантехник с набором инструментов и непременным ситом золотодобытчика, приговаривая: «Деньги — дерьмо!» Было даже предложение сделать что-нибудь в виде прудика с водопадиком в фойе, но потом решили, что накладно, да и сантехник, опять же, справедливо обидится.

Так и продолжает жить народная примета, обеспечивая пациентам гарантию возвращения в уютный мирок, а работнику вантуза и газового ключа — небольшой, но стабильный заработок.

Со времен татаро-монголов Москву кто только не отправлялся покорять. Со временем это достойное предприятие несколько утратило первоначальный смысл — тот, который предполагал осаду, орду перед стенами, ключи на подушечке и всенепременную трехдневную оргию с элементами хаотичной экспроприации и жесткой эротики. Теперь орду представляет отдельный делегат, за оргию вполне сойдут посиделки в баре, а подушечку с ключами очень даже заменит заветная прописка. Не всем, далеко не всем удается понаехать. Многие устрашаются и сдаются, утешая себя тем, что им вреден воздух и фауна мегаполиса. Некоторые, особо упорные, копят силы для следующего штурма. Или ждут очередного обострения — кто как.

Вне обострения Ирина (назовем ее так) — человек довольно спокойный и застенчивый. Работает продавцом, звезд с неба не хватает, тиха и незаметна. Но обострение меняет ее чудесным образом: разворачиваются плечи, выпрямляется спина, появляются плавность и внутренняя сила в движениях, глаза загораются огнем маниакального пожара, который, впрочем, умело прячется от неискушенного стороннего взгляда за длинными ресницами. Одежда становится более броской, макияж — более ярким, мужчины начинают оборачиваться вслед. А главное, Ирина вспоминает о давнишней несбывшейся мечте. Она уже несколько лет собирается стать моделью, ее манят подиумы и фотосессии, но все время что-то отвлекает: то работа, то больница, то период лени, апатии и дурного настроения. Но сейчас — именно сейчас — между ней и мечтой лучше не становиться. Все необходимое умещается в небольшой сумке, и покорительница столицы, она же укротительница модельных агентств, отправляется в путь. Что интересно, она ни разу не воспользовалась поездом или самолетом. Но дело тут не в деньгах. По глубокому внутреннему убеждению Ирины, на пути покорения сердец она, как почти состоявшаяся звезда шоу-бизнеса, просто обязана начать с рядовых граждан. В разряд рядовых граждан попадают дальнобойщики, поэтому до Москвы Ирина добирается автостопом. Что удивительно, практически ни разу она не попадала в неприятные ситуации или серьезные переделки — словно кто-то хорошенько за ней присматривает.

Возможно, Москва вполне бы ей покорилась и Ирина стала бы моделью, только в столицу она так ни разу и не попала. Думаете, не доехала? Как бы не так, очень даже наоборот! Дело в том, что на определенном этапе модельный бизнес отходит на второй план, уступая место пьянящему чувству свободы, когда еще не знаешь, что ждет за поворотом, когда дорога стелет под ноги километры асфальта и разворачивает за окном все новые и новые пейзажи. А ночные поездки, с потерей чувства реальности, когда только пятно освещенной дороги да огни встречных и попутных машин напоминают, где ты! А эти разговоры, это общение, эти причудливые переулки чужих судеб, внезапно раскрывшиеся твоему случайному взору! Дорога затягивает, гипнотизируя и уводя далеко от изначально поставленной цели. Да и так ли уж она была нужна?

Куда только не забиралась Ирина в своих незапланированных странствиях! Питер, Арзамас, Краснодар, Иркутск — да мало ли. Потом следовал выход из психоза, потом — возвращение. Жизнь снова входила в привычный размеренный ритм, без подвигов и потрясений. И так до следующего обострения. Возможно, в следующий раз она не промахнется.

Нет, покажи мне, что готов ты сделать:

Рыдать? Терзаться? Биться? Голодать?

Напиться уксусу? Съесть крокодила?

Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?

© У. Шекспир, «Гамлет, принц датский»

Все-таки Великая Отечественная оставила очень глубокий след. В том числе это заметно и по степени среднестатистического обмельчания мужского населения. Слишком берегли то, что оказалось в дефиците, и вот вам результат. Нет, чтобы ради своей единственной свернуть горы, набить все три рожи Горынычу, поотрывать Кощею предполагаемые контейнеры со смертью и привести любимую в собственноручно построенный терем. Нет, куда там! Это ж не наш метод! Куда проще и действеннее, а главное, менее затратно пробить ее на жалость. Наглотаться какой-нибудь дряни и заявиться к любимой, шантажируя суицидом; можно для пущей достоверности поцарапать предплечье чем-нибудь острым, но не сильно, а то ж вот так загнешься, не испытав любви! Губит наших дам их сердобольное «он же без меня пропадет» и «да он мужичонка ничего, пусть и пропащий, ему бы бабу хорошую», ох, губит! Да и мужикам все меньше шансов остаться мужиками — зачем, ведь и так дают!