— Зато я умею. Этого, вероятно, достаточно. Что тут скажешь, целиком моя вина. Я должен был предвидеть такой поворот.

— Да погоди ты со своей виной, — отмахнулся Джуффин. — Ишь, разбежался. Сэр Шурф старше тебя лет на двести, как минимум. И провел эти годы, можешь мне поверить, не за вышиванием салфеток. То есть вполне способен нести ответственность за свои поступки, в каком бы состоянии он их ни совершил. И вообще, прежде чем выяснять, кому из вас принадлежит высокая честь быть во всем виноватым, неплохо бы все-таки отыскать второго кандидата в обвиняемые. У тебя есть идеи?

— Есть, — сказал я. — Всего одна, но так даже лучше. Думаю, я знаю, куда он отправился. Вернее, чую. Как собака. Но и разумные аргументы у меня тоже имеются.

— Интересно! — оживился шеф. — Объясни, как это?

— Объяснить будет непросто. У меня, как вам известно, довольно большой словарный запас, но я знаю не слишком много слов, подходящих для этого случая. Могу сказать только, что мое знание больше похоже на физическое ощущение, чем на результат размышлений. Когда я думаю, куда подевался сэр Лонли-Локли, ответ на вопрос приходит сам собой, как будто ветер приносит его запах, хотя ни ветра, ни тем более запаха, разумеется, нет. А разум включается уже потом, лишь для того, чтобы задним числом подменить внезапное озарение логическими рассуждениями. Ему так спокойнее, а мне все равно.

— Так забавно все это от тебя слышать, — невольно улыбнулся Джуффин. — Прости, сэр Макс, я не хотел тебя перебивать. Но войди в мое положение. До сегодняшнего дня мне казалось, я знаю тебя лучше, чем кого бы то ни было, и могу заранее предсказать почти любой твой поступок. Даже сформулировать твое выступление по любому вопросу — безошибочно, или почти… И тут ты одним движением руки смешиваешь все мои карты! За одно это я должен сказать тебе спасибо. Люблю, когда меня удивляют, а происходит это, сам понимаешь, не слишком часто.

— Понимаю, — согласился я. — Что ж, рад, что сумел вас развлечь. Хотя первоначально у меня была несколько иная цель.

— А ты давай, продолжай. Я тебя, конечно, перебил и, вероятно, еще не раз перебью. Но это вовсе не освобождает тебя от обязанности договорить до конца. Сперва объясни, что именно ты чуешь, а потом добей меня обещанными разумными аргументами. Если будешь и дальше загадочно молчать, я лопну от любопытства. А за миг до кончины успею назначить тебя своим преемником, и выкручивайся как знаешь. Страшно?

— Скажем так, если бы я полагал, будто ваша угроза хоть сколько-нибудь обоснована, я бы, вероятно, действительно испытал чувство, родственное страху… — вежливо начал я.

Джуффин демонстративно заткнул уши.

— Все! Умолкни! Будем считать, что на эту тему ты сказал достаточно. Переходи к делу. Где, по-твоему, сэр Шурф?

— Вы знаете это место. Один из моих снов, новорожденный Мир, где, кажется, нет ничего, кроме моря и пустынных пляжей. Я до сих пор не понимаю, как вышло, что мое сновидение обрело плоть; тем не менее это случилось, и мы с вами ловили там одного любителя путешествий между Мирами,[24]помните?

— Еще бы. Гугимагон из тех ребят, кого захочешь, а не забудешь. Да и местечко занятное. Реальность, порожденная грезами сновидца, редко становится столь достоверной. Так ты думаешь, сэр Шурф там?

— Я не думаю. Скорее знаю. Как, спрятав руку в карман лоохи, я буду без тени сомнения знать, где находится моя рука. Ну, может быть, «без тени сомнения» — слишком громко сказано. Но я не так уж преувеличил. Вероятно, Обмен Ульвиара связывает людей несколько более прочно, чем это описано в древних рукописях, которые читал сэр Шурф… Впрочем, как я уже говорил, у меня имеются и разумные доводы.

— Очень интересно, какие?

— Вспомните, как было дело. Я имею в виду, с самого начала. Сперва я нечаянно затащил Шурфа на прогулку по этой новорожденной реальности, когда он предложил мне разделить с ним сон по дороге в Кеттари — из практических соображений, чтобы выспаться по-человечески перед тяжелым днем. Ни о каких магических приключениях никто не помышлял, однако мы вместе совершили, так сказать, обзорную экскурсию по моим любимым сновидениям. В частности, побывали в мире пустынных пляжей. Проснувшись, мы подивились этому происшествию, но и только. По крайней мере, мне и в голову не пришло, что у этой прогулки будут какие-то серьезные последствия. Однако со временем выяснилось, что сэр Шурф регулярно видит сон о пустынных пляжах, уже без моего участия. Потом я обнаружил, что он там еще и следы на песке оставляет; собственно, именно это открытие послужило поводом всерьез задуматься о природе моего сновидения. Как вы сами помните, дело зашло довольно далеко и чуть было не завершилось катастрофой, поскольку там Шурфа поймал Магистр Гугимагон…

— Сэр Макс, я, конечно, понимаю, что сейчас ты стараешься на всю катушку использовать единственный шанс стать величайшим занудой всех времен, — проворчал шеф. — И даже до известной степени тебе сочувствую, все-таки новая игрушка, такой у тебя еще никогда не было. Но умоляю, не пересказывай мне историю, которую я знаю не хуже тебя. Это будет совсем уж немилосердно.

— Да, действительно, — согласился я. — О дальнейших событиях вы и сами можете рассказать. Причем куда более внятно и подробно, чем я, поскольку мне в ту пору явно не хватало знаний и опыта, чтобы правильно осмыслить происходящее. В любом случае сама по себе история с Гугимагоном не имеет значения. Важно, что сэр Шурф совершенно самостоятельно, без посторонней помощи, научился посещать эту реальность. Во сне, да, но, даже не будучи теоретиком путешествий между Мирами, я уверен, что это не имеет принципиального значения. Я и сам, собственно, именно во сне этому делу выучился.

— Правильно рассуждаешь, — согласился Джуффин. — Продолжай.

— Важно еще вот что. Как я уже говорил, этот пустынный Мир — далеко не единственный, куда я нечаянно привел Шурфа. Мы, насколько я помню, с полдюжины моих снов в ту ночь посмотрели. И среди них была как минимум еще одна новорожденная реальность, город в горах возле Кеттари, где мы оба потом побывали наяву. Я хочу сказать, у него в каком-то смысле был выбор, куда возвращаться во сне, с чего начинать обучение искусству путешествий между Мирами. Другое дело, что выбор такого рода вряд ли делают сознательно. Тут хочешь не хочешь, а все решает сердце. И Шурф по какой-то причине выбрал пустынные пляжи. Может быть, он просто любит море? Или давно хотел оказаться в полном одиночестве? А скорее всего, и то и другое, и еще добрая дюжина неизвестных мне резонов имеется. Главное, что это место — его слабость. Оно притягивает его как магнит. Конечно, он рванул туда при первой же возможности. Сами небось знаете, как это бывает.

— Знаю. По крайней мере, теоретически, — ухмыльнулся шеф. — А ты, сэр Макс, молодец. Мне понравился ход твоих рассуждений. Хорошо аргументировать интуитивное знание — это надо уметь. Даже жалко, что завтра это счастье закончится навсегда, я только начал входить во вкус… Ну что, проведаешь своего друга? Мне кажется, если там появлюсь я, это будет выглядеть довольно бестактно. Вмешательство начальства в личную жизнь сотрудника — фу! Дурной стиль.