Уяснив, что понизу себрийцев остановить не получается, комендант Ападагпара организовал еще одну контратаку поверху. На этот раз отличились два орудия, оставшиеся наверху. Обе попытки обошлись гарнизону не менее чем в полторы сотни убитых и раненых, что в свою очередь воодушевило штурмующих на дальнейшее продвижение. Алекс с трудом удержал себрийцев от опрометчивого шага.

– Отставить, пока продолжаем продвигаться под землей!

Увы, после неудачной контратаки османийский комендант принял такое же решение. Чтобы облегчить своим солдатам продвижение, он воспользовался тем, что подземный ход спускался в сторону себрийцев. Бочонок с порохом, двухведерной приблизительно емкости, шипя фитилем, покатился вниз, подпрыгивая на неровностях каменного пола. Внизу такого подарка не ожидали и не обрадовались. И быть бы большой беде, да подвел османийцев слишком длинный фитиль. В последний момент артиллерийский фейерверкер успел выдернуть из бочонка почти догоревший фитиль.

Не дождавшись взрыва, османийцы сунулись в потерну, где их опять встретили пули и картечный выстрел. Тогда они повторили попытку, скатив второй пороховой бочонок с существенно укороченным фитилем. На этот раз взрыв произошел почти на равном расстоянии между противниками. Османийцев от ударной волны частично прикрыл поворот потерны, себрийцам досталось сильнее. Первыми опомнившиеся османийцы воспользовались выгодным моментом и поспешили кинуться в атаку. В тесном пространстве подземного сооружения закипела ожесточенная кровавая схватка, быстро перешедшая в рукопашную.

Бывшие у противников немногочисленные факелы быстро оказались на почве, с шипением погаснув в быстро натекших лужах крови или затоптанных сапогами. В тесноте подземного хода в жуткую какофонию слились крики ярости, стоны раненых и хрип умирающих. Тех, кого не добили стоявшими, затоптали после падения, а некоторые мертвецы не смогли упасть, зажатые напирающей с двух сторон толпой. Где свой, где чужой, понять невозможно. Стремясь сцепиться с врагом, себрийцы и османийцы лезли по трупам вверх, заполняя собой пространство до самой кровли.

Задохнувшихся в этой давке было ничуть не меньше, чем застреленных, проткнутых штыком, зарезанных ножом или кинжалом. Несколько минут спустя подземная схватка прекратилась сама собой, поскольку противники не могли добраться друг до друга, разделенные завалом из мертвых и умирающих тел высотой почти в человеческий рост. В полной темноте, скользкими от своей и чужой крови пальцами солдаты заталкивали в казенники патроны и палили друг в друга поверх этой страшной баррикады. Вспышки выстрелов выхватывали из тьмы перекошенные, потерявшие человеческий облик лица.

Узнав, что под землей продвижение остановлено и в ближайшее время продолжено быть не может, полковник Барти распорядился:

– Вытаскивайте пушку обратно! И всех артиллеристов сюда!

Десять минут спустя прибыл последний расчет. Явно не в полном составе, оборванные, перепачканные кровью и грязью, белеющие наспех наложенными повязками. Их фейерверкер грозно топорщил усы, сверкал правым глазом, левый полностью заплыл, а вся левая половина лица представляла собой сплошной синяк. Можно было не спрашивать, чью пушку только что вытащили из-под земли обратно на дневную поверхность.

– Пойдете в боевых порядках пехоты! Ваша основная задача – не дать османийцам стрелять картечью из амбразур! Ваши пушки легче, наводятся и заряжаются быстрее, дистанция до цели совсем смешная, ни одного промаха не должно быть!

– Не извольте беспокоиться, господин полковник, – заверил Алекса одноглазый фейерверкер, – не промахнемся.

К этому же времени подошло присланное Мартошем подкрепление. Боеспособность прибывшего войска была весьма условной, но для увеличения массы наступающих вполне годилось и такое. Пока обозников распределяли по поредевшим ротам, полковник Барти собрал старших офицеров для постановки задачи.

– Господа офицеры, настал решительный момент! Не возьмем сейчас Ападагпар – не возьмем Каму! Не возьмем Каму – проиграем кампанию! Для маневров нет ни места, ни времени, поэтому по сигналу ракеты черного дыма все вверенные вам части начинают атаку. Залог успеха – в одновременности, промедливший станет виновником поражения! У вас четверть часа на подготовку!

Когда собравшиеся расходились, к Алексу подошел полковник Симовович.

– Может, стоило атаковать сразу?

– Может, и стоило, – не стал вступать в дискуссию командующий, – сейчас уже не проверить, момент упущен. А вам, господин полковник, лучше бы позаботиться подготовкой своих солдат к предстоящему штурму!

Вняв внушению, Симовович убыл готовить свой полк. Подготовленная атака, конечно, лучше неподготовленной, беда только в том, что у противника будет точно такое же время для подготовки к отражению штурма. И противник что-то подозрительно затих, даже дежурная перестрелка почти стихла. Не иначе чрезвычайно деятельный комендант Ападагпара затеял очередную гадость. За всеми этими мыслями стрелки часов неудержимо отмерили отведенный для подготовки атаки отрезок времени.

– Ракету!

С мерзким шипением, пачкая небо черным дымовым хвостом, ракета стартовала ввысь. Все мысли и сомнения отброшены. Осталось только преодолеть закравшийся в сердце страх и начать действовать.

– Вперед! В атаку!

С самого первого же шага наступающие столкнулись с большими трудностями, чтобы начать двигаться вперед, многим пришлось взбираться на стены, за которыми они укрывались от огня османийцев. Другим же, начавшим атаку из уже захваченных казематов нижнего яруса, первые минуты пришлось принять на себя всю силу огня османийцев. Первые ряды штурмующих были скошены подчистую. Идущие за ними, не выдержав, залегли буквально в полусотне шагов от подножия стен верхнего яруса укреплений. Один за другим были убиты три офицера, пытавшиеся поднять солдат для последнего броска.

– Огонь! Огонь! Чаще стрелять!

Воспользовавшись тем, что все внимание османийцев сосредоточилось на одном участке обороны, артиллеристы почти без потерь установили свои пушки на прямую наводку и развили из них не виданную до сих пор скорострельность. Шипела краска на раскаленных стволах, а охладить их было нечем, ветер едва успевал сдувать пороховой дым, открывая все новые и новые цели.

– Пушки не выдержат, господин полковник!

– Плевать на пушки! Чаще стрелять!

Прошла еще одна минута, вторая… Сквозь грохот очередного выстрела явственно прозвучал звонкий металлический лязг – у одной из пушек сдал тормоз отката. В любой момент то же самое могло произойти и с остальными.

– Ура-а-а-а!!!

Сам сосредоточив свое внимание на одном узком участке штурма, Алекс не заметил, как на левом фланге себрийцам удалось достигнуть стены и подняться на нее. На этот раз успеха добился полк полковника Симововича. Ему изначально достался один из самых слабых участков османийской обороны. К тому же комендант Ападагпара все резервы стянул на наиболее угрожаемое направление, явно не ожидая столь широкого фронта для штурма.