На обсерватории самое замечательное есть применение ко всеми [97] магнетизма и электричества, что чрезвычайно упращивает всякие наблюдения. В 1 час пополудни Император ко мне зашел в утреннем сюртуке и вручил мне Lе́gion d’honneur [98]. Никакого разговора при этом не происходило. Я отправился тотчас к нему благодарить. Он был очень любезен, показывал мне все свои комнаты и бездну имеющихся у него преинтересных воспоминаний первого Наполеона.

Потом ездили в Морское Гидрографическое Депо. Его тоже пришлось осматривать самым беглым образом, и я только получил понятие об огромности заведения, но не мог вдаваться в подробности. В 3 часа, в доме Гр. Киселева, в мундире я принимал весь дипломатический корпус, каждого поодиночке, что продолжалось более 2 часов. При этом Lord Cowly, Английский посол, объявил мне приглашение Английской королевы приехать к ней в Osborn-House хотя бы на 24 часа.

Граф Киселев очень доволен этому приглашению, говоря, что оно сделает очень хорошее впечатление и там и здесь. Я вполне разделяю его мнение, но сожалею, что это еще на несколько дней задержит мое возвращение, которое все делается нужнее и нужнее. Меня ужасно тянет домой, к Вам всем, к моим детям, в мой милый Кронштадт, одно мне только больно, что я буду возвращаться один, и что бедная жинка должна еще оставаться за границей.

Об этом Английском приглашении мы тотчас с Киселевым послали к вам шифрованный телеграф и чрез 2 дни получили Твой ответ именно в том смысле, как я ожидал, то есть разрешение быть только у Королевы в Осборне, но не в Лондоне, дабы это был визит не Англии, а королеве лично, вследствие ее приглашения.

Когда я сказал Наполеону, что получил это приглашение и Твое разрешение, он очень этим остался доволен и сказал au moins ils n’auront pas le droit d’être jaloux de moi [99]. В этот день вечером я был в балете Marco Spada [100]. Первая танцовщица Rosati чрезвычайно мила, а в corps de ballet [101] есть несколько действительно удивительных красавиц.

Утром ради праздника были у обедни; я потом весь день был в Vincennes. Это чрезвычайно интересный предмет для изучений, особенно стрелковая школа (l’е́cole du tir). Теперь они занимаются приисканием лучшей пули, которая бы годилась для всех их пехотных ружей, которые они намерены нарезать. Трудность состоит в разнообразности калибров, несмотря на которую они хотят иметь только одну пулю. Этим особенно занимаются Miniе́ [Минье] и Nessler [Несcлер].

Один пробует пулю à culot [102], другой с дырой, но без culot. Оба уже дают весьма удовлетворительные результаты, но между ними спор еще не решен [103]. При мне стреляли на расстояние от 300 до 800 метров, и результаты были почти одинаковы. Я сам тоже стрелял и имел фабулезное [сказочное] счастие. На 800 метров (почти 1200 шагов) по третьему выстрелу я попал в сердце, так что я сам не менее французов удивился. Потом мы смотрели стрельбу артиллерийскую, учение 6 запряженных батарей, казармы и арсенала.

Я воображаю, как Миша бы блаженствовал, если б мог все это видеть, он, который так же страстно любит свое Артиллерийское дело, как я мое морское. Вечером Гр. Киселев собрал к обеду и на вечер у себя ради праздника все здешнее Русское общество, которое очень многочисленно, и все это мне представлялось. Ты знаешь, как это мне приятно, особенно представление прекрасного пола. Это было ужасно.

Утром были в Conservatoire de Arts et mе́tiers [104]. Это огромный колоссальный музеум и собрание прекраснейших моделей по всем возможным ремеслам, и при этом публичные лекции, род вольноприходящего технологического Института. Можно себе вообразить, какую оно должно приносить пользу. В ½ 2-го мы сели верхом у подъезда Императора и отправились шагом на парад на champs de Mars. В строю была вся Гвардия и бόльшая часть Парижской армии.

Посылаю Тебе для ясности план расположения войск. На месте стоя они глядят прекрасно, но церемониальный марш, на наш глаз, весьма плох, особенно в кавалерии, но это им не мешает быть прекрасным боевым войском, что всему свету известно. Главная новость, что вся пехота строится теперь на Английский лад в 2 шеренги.

Самое чудное войско – это Гвардейские Стрелки и Зуавы, которые отличаются необыкновенной легкостью, развязностию и истинно военным видом. Вечером после обеда у Императора был большой праздник в Hôtel de Ville, на который он не поехал, дабы ясно было, что праздник дается для меня. Нет слов, чтоб описать великолепие этого праздника.

Французы удивительные мастера для декораций. Разного рода фонтаны и каскады, и мильоны цветов составляли главную его прелесть. Праздник состоял из театральных представлений, что, по-моему, гораздо веселее балов. При этом меня приняли и провели по подъезду, который до сих пор употреблялся единственно только для коронованных особ. Вообще, любезности и радушию нет конца.

Утром писал письма, а в 1 час Император и Императрица взяли меня с собой в Villeneuve l’Etang, где был сельский праздник, на который было приглашено высшее Парижское общество, много Русских дам и весь дипломатический корпус. Этот Villeneuve l’Etang есть прелестное местечко avec des parties d’eau [105] посреди парка St. Cloud (Сен-Клу).

Погода была прелестная. После завтрака под палатками катались в шлюпках, а потом Императрица мало-помалу развеселилась и заставила все общество играть. Сперва мужчины штурмовали очень крупную гору, которую защищали дамы, а потом играли в бары. При этом Императрица веселилась, как ребенок, прыгала, бегала, резвилась, хохотала больше всех и была от этого прелесть как мила.