И резко остановился, развернулся и крикнул:

– Прохор!

Ординарец приподнялся в седле.

– Скачи сюда!

Когда Прохор подъехал к атаману, Рут отошел уже на достаточное расстояние, но Ильмар все равно понизил голос.

– Слазь.

– Зачем?

– Слазь, не тяни шакала за хвост.

Ординарец спрыгнул на мостовую.

– Теперь слушай внимательно…

Пока Ильмар доходчиво разъяснял ему, что нужно сделать, Коста забрался в повозку, поставил рядом с собой клеть с почтовыми воронами, достал из походной сумы карандаш, бумагу и, подложив под листок дощечку, сгорбился на передке. Мирч Сельмур все это время стоял, уперев руки в бока, и наблюдал за атаманом.

– Понял? – закончил Ильмар.

Прохор кивнул.

– Калебу с Рэмом так и скажи. И башмачник этот… Не вздумай доверять ему! Пусть с вами едет, может, он всю правду сказал, тогда пригодится. Но он и шпионом Геста может быть. Если что подозрительное будет – вали его не задумываясь. Я поведу отряды дальше к перепутью. Возьмете Геста – за мной направляйтесь. Все, езжай.

Ильмар хлопнул его по плечу и встретился взглядом с Мирчем. Какое-то время они смотрели друг на друга через площадь, будто оба пытались чужие мысли прочесть. Коста выпрямился на передке, запустив в небо почтового ворона, и окликнул седого, и Мирч полез в повозку.

* * *

Вик скрутил запаску с крепежного винта на багажнике и бросил возле передней вилки, с которой снял пробитое пулей колесо. Вытер пот с лица, снял халат и стянул через голову рубаху.

Мотоцикл стоял на вершине пологого холма. Солнце плавилось в зените, сухой горячий ветер дул с запада, донося слабый неприятный запах паленой то ли резины, то ли пластмассы.

Рядом с мотоциклом на животе лежал Петр. Жрец был без сознания. Гест воткнул свой и его посохи в землю и растянул над раненым брезентовый полог, который до этого был скручен в скатку и приторочен к багажнику.

– Как он? – спросил Вик.

Владыка стоял на коленях и смазывал лечебным воском рану Петра, тут же валялись испачканные кровью бинты, рядом – закупоренные склянки. Наложив марлевый тампон, Гест выпрямил спину, потянулся.

– Надо рану хорошо промыть и зашить, а то кровит сильно. Инфекция может под кожу попасть. Знаешь, что такое инфекция, послушник?

Вик машинально кивнул:

– Заражение.

– Верно. Мутанты та же инфекция. – Гест снова склонился над Петром. – Всюду лезут, как паразиты. Потому и едем к Нарочи.

Вик взглянул на бескрайнюю равнину под холмом. Глаз едва различал на юге далекое желтое пятно – пески Сухого моря. На западе горизонт тонул в дымной пелене, которую ветер тащил через Пустошь с огненных топей.

– Чтобы уничтожить Стойбище, испепелить их всех, – сказал Гест.

– Всех?

– Бо́льшую часть. Тех, кто сплотиться мог, единое войско создать – самых опасных. Иначе исчезнет род людской. – Владыка оторвал зубами полоску бинта, положил Петру на спину. – Мутанты плодятся, словно жуки в навозе. Их всё больше и больше.

Он оторвал новую полоску, смазал бинт воском, разгладил у Петра на пояснице.

– В песках Сухого моря мутантам не выжить, они к Московии всё ближе подбираются. Крым и вовсе заполонили. Киев терпимость к ним проявлять стал, с кочевыми племенами переговоры затеял.

Вик присел, поднял колесо, загнал его под крыло в вилку. Взяв гайки, накрутил по бокам ступицы.

– На севере и востоке Киев одно спасает, – продолжал Гест. – Харьков близко, а перед ним Белгород. Места густо заселены, там пока людям бояться нечего. В харьковских Цехах много оружия делают. Заставы на дорогах, патрули. А вот с юга, из Донной пустыни да Крыма, мутанты к Киеву все-таки идут.

Вик взял с земли разводной ключ и стал затягивать гайки.

– А Меха-Корп? – спросил он.

Гест закончил с повязкой. Звякнули склянки, которые он принялся убирать в котомку.

– Для них сейчас одна проблема – некроз.

– Но ведь все знают, что Арзамас спасли. Небоходы тогда плесень с авиеток растворили как-то…

– Вот теперь она к Москве идет. – Гест выпрямился. – Рано или поздно отрежет Арзамас от Большой Московии, как Вертикальный город на Урале.

Владыка сделал пару наклонов, взял флягу, стоявшую на сиденье, и отпил. Шумно выдохнув, плеснул себе на лицо, закупорил горлышко.

– Сезон – два – и мутанты с запада на Москву насядут, – произнес он.

Вик завернул гайки, подергал за спицы и начал складывать инструмент в походную сумку.

– Так почему кланы не объединятся?

Гест обошел мотоцикл, встал на склоне, уперев руки в бока, посмотрел на север.

– Тебе знакомо слово «политика»?

– Читал.

– И?

– Это как… – Вик задумался. – Игра слов между людьми.

– Интрига, – произнес Гест. – Вроде бы интересы кланов совпадают. Все хотят спокойной жизни. Но это с одной стороны, а с другой…

– Борьба за власть, – закончил за него Вик. Он кинул сумку на багажник и стал вытирать пальцы ветошью.

– Да, она.

Гест приложил ладонь козырьком ко лбу.

Бросив тряпку, Вик достал из сваренного за багажником гнезда канистру, скрутил крышку бензобака и начал осторожно заливать бензин.

– Ты закончил с колесом? – не оборачиваясь, спросил Гест.

– Да, заправлю только и можно ехать.

В канистре громко булькало.

– Тогда быстрее собираемся! – Владыка обежал мотоцикл, выдернув посохи, подхватил брезентовый полог. – Помоги!

– Что случилось? – Наполнив бак, Вик поставил канистру на землю. Присел, схватился за края брезента, вместе с Владыкой сложил полог и скрутил его в скатку.

– Закрепи в коляске, – велел Гест. – На спинку, чтобы Петру удобней было.

Вик пристегнул скатку ремешками к сиденью.

– Теперь Петра надо усадить. – Владыка нагнулся, осторожно перевернул жреца. – Бери его за ноги.

Когда они разместили раненого в коляске, Вик снова спросил:

– Что случилось?

– Заводи. Погоня за нами. – Гест, пристроив за спиной посохи, вязал тесьму от них у себя на груди.

Бросив взгляд в сторону далеких холмов на севере, Вик увидал маленькие фигурки всадников, скачущих по дороге в широкой ложбине.

– Заводи!

Вик натянул рубаху, скомкав халат, бросил Петру на колени. Запрыгнул на сиденье, включил зажигание.

– Ну?! – Владыка уселся сзади.