Ужас сдавил сердце. Возникло желание немедленно спрятаться, сбежать, а лучше всего — очнуться. Что угодно, только бы оказаться вне поля зрения плотоядных глаз.

Страж заворочался, поднимаясь на ноги. Распрямился во весь баскетбольный рост. Запястье правой руки прошлось по треснувшим губам, смахивая кровь. Андрей смотрел на него и не мог сдвинуться с места. Тело отказалось, подчиняться. Но, может, тварь не заметит? Может, пронесет?

Мертвец сделал шаг… второй… и вырос прямо перед Андреем — так быстро, что тот не успел опомниться. Казалось, что их разделяет приличное расстояние, что еще есть время подумать, но Страж преодолел это расстояние неуловимо быстро, словно телепортировался. Только тогда Андрей увидел, что стоит во тьме. Он забыл предупреждение отца Кирилла и сошел с тропы света!

От косматой фигуры дохнуло замогильным холодом. К Андрею наклонилась голова, облепленная волосами, не позволяющими рассмотреть лицо, чему Ильин только обрадовался. Он не хотел глядеть в это лицо. Ему казалось, что там собраны все страхи, которые только существуют во тьме. Стоит взглянуть на него — и к тебе явится смерть.

Страж поднял руку и мертвой хваткой взял Андрея за плечо.

— Привет! — произнес он хрипящим голосом из глубины покрытого волосами и тенью лица. — Куда намылился, доктор-врач?

Сердце, бьющееся на пределе, едва не разорвалось от открытия, что мертвец разговаривает.

— Кто ты? — пролепетал Андрей обессилевшим языком.

Вместо ответа мертвец с силой поволок его куда-то в глубину зала. Андрей пытался упираться, но это было невозможно.

— Нет, нет, нет! — умоляюще закричал он.

Перед глазами прошелся длинный коготь медведя-гризли. На его конце темнела кровь, оставшаяся после недавней трапезы. У него все ногти были заляпаны кровью.

— Больше не будешь здесь шастать… и по равнине тоже… У меня есть для тебя местечко, где ты останешься навсегда! — Последнюю фразу монстр сновидения произнес с отчаянной злобой.

Новый могучий удар прокатился под полом.

Зал подпрыгнул. Мертвец покачнулся, расставив руки, чтобы не потерять равновесие. И на секунду отпустил Андрея.

Невзирая на хаос в мыслях и физиологический ужас, доктор Ильин четко уяснил, что другого шанса не будет. Оттолкнувшись от пола, он бросился прочь от страшной фигуры. Юркнул в проем, взбежал по лестнице и вылетел через дверь. А в следующую секунду он уже находился в руках Альбины Багаевой.

7

— Слава богу! — выдохнула девушка.

Испуганными глазами Андрей таращился на потолок. На напряженном лбу собрались морщины, дыхание частое, словно он пробежал стометровку. Альбина провела ладонью по его волосам, отчего морщины на лбу разгладились.

Он шевельнулся. Протянул руку и ухватился за кушетку, пытаясь встать.

— Вам не надо бы… — предупредила девушка, но он не послушал. Оперся на ее плечо и поднялся на дрожащие ноги.

В этот момент распахнулась дверь, и в смотровую влетела Наталья Борисовна — хмурая, сосредоточенная, готовая к любым неожиданностям, к которым ее приучила работа старшей медсестрой отделения. Влетела — и застыла на пороге, подозрительно оглядывая присутствующих.

Наталья Борисовна не увидела ничего вызывающего. В палате находились врач, его ординатор и больная — самая обычная картина. Вот только больная перепугана насмерть (по лицу видно, что кричала именно она), Андрей Ильин бледный как творог и держится за стену, а молодая девушка, ординатор второго года, вообще стоит на коленях. В воображении старшей медсестры нарисовалась не очень привлекательная картина.

Она деловито кашлянула.

— Здесь кто-то кричал, — произнесла Наталья Борисовна. — Что случилось?

Альбина взглянула на Андрея, но он молчал, потрясенно взирая куда-то мимо старшей медсестры. Молчать было нельзя, девушка это понимала. Нужно что-то ответить, иначе к вечеру по отделению пойдут черт знает какие слухи, медсестрам только дай повод. Но что же придумать?

— Эта женщина… увидела мышь, — нашлась Багаева.

Дородная пациентка ошеломленно уставилась на ординатора.

— Мышь? — переспросила Наталья Борисовна.

— Да, — кивнула Альбина.

Старшая обеими руками задумчиво поправила шапочку.

— Уборщица говорила мне, что выметала мышиный помет из учебной комнаты, но я не поверила. Неужели мыши? Сколько лет у нас не было мышей, и вот на тебе! Что скажете, Андрей Андреевич?

— Непорядок, — изрек Андрей. Голос его звучал поразительно хладнокровно. Альбина не могла поверить, что еще несколько секунд назад он валялся на полу без сознания.

— Мне позвонить в санэпидемслужбу? — уточнила старшая.

— Позвоните, — разрешил он.

Наталья Борисовна потопталась в проеме, но в смотровой ей больше было нечего делать, и она вышла в коридор, аккуратно затворив дверь. Спустя секунду послышались ее удаляющиеся шаги.

— Андрей Андреевич… — начала Альбина, но он оборвал ее шепотом:

— Я сейчас опять упаду.

8

В себя он приходил в бельевой, которую Альбина заперла на ключ, позаимствованный у санитарок. Лежал на тюках с чистыми пижамами — ноги совсем не держали. Темнота в голове развеялась, но осталось легкое оглушение, словно его огрели дубиной, обернутой поролоном.

Багаева пришла через час. Он с трудом оторвал голову от мешка, пахнущего хлоркой, и обнаружил, что девушка явилась не одна. С ней пришла Ольга Савинская.

— А ты здесь откуда? — выдавил он из себя.

— От верблюда.

— Я ей ничего не говорила, — предупредила Багаева, передавая упаковку аспирина и бутылочку с водой.

— Людям с головой на плечах не надо говорить, они все понимают сами, — ответила Савинская. — Я зашла поболтать с Маринкой, когда услышала крик, такой крик, что мертвого подымет… Только не надо мне рассказывать про мышей! Что случилось?

Андрей проглотил три таблетки аспирина, отхлебнул из бутылочки.

— Последние дни меня мучают головокружения. В смотровой они закончились обмороком. И я угодил на подземную станцию, представляете!

— Как весело, — недовольно произнесла Савинская. — Когда у тебя томография?

Андрей без сил уронил голову на тюк:

— Завтра.

Ольга приблизилась к нему:

— Андрей, в прошлый раз я уже говорила: то, что с тобой происходит, не игрушки. Ты болен. Ты настолько болен, что даже не осознаешь этого. Тебе нужно прекратить свои эксперименты.

— Оль, послушай…

— Нет, это ты послушай! — повысила голос Савинская. — Думаешь, нам нравится смотреть, как ты убиваешь себя? Головокружение, обморок, кома… Знаешь, чего я больше всего боюсь? Знаешь?! — Она грозно склонилась над ним. — Что однажды, когда я буду на смене, раздастся звонок. И это будет Людочка из приемного, которая скажет, что тебя опять привезли. Как тогда… — В ее глазах блеснули слезы. — Я ведь думала, ты в отделении. Не поверила, когда она сказала, что Андрея Ильина сбила машина. Не поверила даже, когда тебя привезли в реанимацию, потому что это был не ты!.. И до сих пор это не ты!