Прежде чем я успела записаться добровольцем, Габриэлла опередила меня.

— Ты можешь поставить меня на кон.

Пакстон напрягся и стиснул челюсти. Ему это понравилось не больше, чем мне.

— Нет, — потребовала я. — Я та, кто заставляет нас идти. Он может ставить меня.

Глаза Габриэллы расширились, и она всплеснула руками в воздухе.

— О, да. Как умно. Ты гений подруга! Почему бы нам не позволить Райли выставить тебя на аукцион в его бою? Если он проиграет, и ты отправишься к Камдену, как ты думаешь, что это с ним сделает? Он наверняка убьет своего брата.

— Он не проиграет.

— Это не имеет значения, Эш. Я могу разобраться с Камденом по-своему. Ты не можешь. Кроме того, тебе есть о чем беспокоиться немного больше, чем мне. Ты, блядь, беременна, мне надо об этом кричать вслух?

— О, черт, — прорычал Пакстон. — Ты?

Когда я кивнула, он провел руками по лицу.

— Тогда у нас нет выбора. Все, что я могу сказать, если Камден победит, ему лучше отказаться от тебя. Если нет, то он будет иметь дело со мной. Я буду драться с ним сам.

— Ты бы сделал это? — Спросила она.

— Будем надеяться, что нам не придется это выяснять. — Отодвинув свое сиденье, он встал на ноги и открыл сумку, вытаскивая рубашку. — Я предлагаю вам бежать в свои комнаты и переодеться. Вы не можете пойти в этом. Что-нибудь короткое, обтягивающее и сексуальное сделает свое дело.

— О… черт, — проворчала я. — Я не брала ничего подобного.

Габриэлла подняла меня на ноги и подмигнула.

— Не волнуйся, я взяла. А теперь пошли, чтобы мы могли выбраться отсюда. Я просто умираю от желания, чтобы меня продали с аукциона.

— Может быть, сначала тебе стоит услышать условия, — настаивал я. — Возможно, это то, чего ты не хочешь делать.

Она повернулась к Пакстону, который медленно приближался к ней с дьявольской ухмылкой на лице.

— Это правда, солнышко. Это может быть то, чего ты не захочешь делать. Но опять же, может быть, тебе это понравится.

Габриэлла закатила глаза.

— Это не имеет значения, Пакстон. Райли и Эшли, двое моих самых близких друзей. Нет ничего, чего бы я не сделала для них. Другими словами, не говори мне. Я бы предпочла не знать.

Пакстон посмотрел на меня сверху вниз.

— Хорошо, ты ее слышала. Она не хочет знать. Просто напомни ей об этом, когда придет время расплачиваться.

Габриэлла развернулась на каблуках и направилась к двери, широко распахнув ее.

— У меня такое чувство, что она не забудет, — пробормотала я. — Увидимся через несколько минут.

После того, как мы ушли, Габриэлла молчала всю дорогу до нашей комнаты. Было трудно расшифровать, что происходило в ее голове, но у меня была догадка. В конце концов, она во всем разберется. Все, что я знала, это то, что я в долгу перед ней и Пакстоном.

— Не могу поверить, что на мне столько косметики, — пробормотала я, глядя на свое отражение в зеркале.

— Я тоже не могу, но мы должны сыграть свои роли.

Габриэлла надела на меня одно из своих платьев, к счастью, оно не слишком обтягивало живот. Оно было красным и без бретелек, ниспадающим до середины бедра. Я должна была признать, что я не была похожа на себя. Габриэлла тоже не выглядела собой в своем темно-синем платье на бретельках.

Мой желудок скрутило в узел, вероятно, не только из-за беременности, но и того, что я была напугана до смерти. Я запихнула в горло пару крекеров с арахисовым маслом и запила водой, надеясь, что это поможет. Ничто не могло помочь моим нервам.

— Я не думаю, что знаю каких-либо женщин-бойцов, которые выглядят и ведут себя как ты. Странно думать, что кто-то настолько изящный может надрать задницу.

Габриэлла нанесла свою темно-красную помаду и надула губы.

— Это часть моего обаяния и моего прикрытия. Все меня недооценивают. Думаю, именно поэтому я непобедима. — Она расчесала волосы и покрутилась перед зеркалом. — Ну что, погнали. Нам нужно поторопиться. Пакстон написал сообщение и сказал встретиться с ним в вестибюле.

Нам не потребовалось много времени, чтобы подготовиться, но мы знали, что должны выглядеть соответственно. Я должна была убедиться, что Шрам меня не узнает.

— Спасибо, что делаешь это, Габби. Пакстон идет на огромный риск, помогая нам.

Схватив сумочку, она открыла дверь и кивнула.

— Да, и я сдержу свое обещание и никому не скажу об этом ни слова. Я верю, что ты сделаешь то же самое.

Как только мы вышли за дверь, она захлопнулась, и мы отправились в путь.

— После сегодняшнего вечера я хочу забыть все, что когда-либо происходило. Просто хочу забыть все как страшный сон, и наконец проснуться.

— Этого не произойдет, Эш. К сожалению, эту ночь ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь. Я не знаю, что произойдет, но тебе нужно держать свои чувства в узде. Если увидишь Райли, не устраивай сцен. Он не сможет драться со своим братом, если беспокоится о тебе.

Мы вошли в лифты и спустились на четырнадцать этажей вниз. "Белладжио" был одним из лучших отелей в Лас-Вегасе, и мне нравилось останавливаться в нем. Всего несколько недель назад я была здесь, делала тест на беременность, рядом со мной были Габриэлла и Райли. Было странно думать, как много всего изменилось за месяц.

— Что, если с ним что-нибудь случится? — Спросила я, когда двери открылись. — Что, если ему понадобится помощь?

Она остановилась передо мной и положила руки мне на плечи.

— Тогда мы поможем ему. У меня нет проблем подняться туда и самой встретиться с Камденом.

Как только она обернулась, Пакстон был впереди, держа в руке что-то похожее на шарфы. Когда его лицо поднялось, он посмотрел на нас один раз, а затем сделал полный двойной дубль.

— Я думаю, он не узнал нас, — пробормотала она. — Это довольно сложно с сантиметровым слоем косметики на наших лицах, одетых как шлюхи.

Пакстон подошел к нам, его нерешительная улыбка медленно сменилась хмурым взглядом.

— Когда я сказал переодеться, я не имел ввиду это, теперь я сожалею об этом, — сказал он, глядя на Габриэллу. — К сожалению, у нас нет выбора. — Он вручил каждой из нас по черному шелковому шарфу.

— Для чего? — Спросила я, разглаживая пальцами шелковистую ткань.

— Это часть правил. Они не позволят вам приблизиться к входу без них. Ты готова к этому?

Он вытянул руки, так что я обхватила его правую, пока он ждал, пока Габриэлла возьмет его левую. Вздохнув, она медленно взяла его под руку и мельком взглянула на него.

— Я готова, — заверила она его. — Пока меня никто не трогает, со мной все будет в порядке. Я бы не хотела, чтобы меня выгнали из-за того, что я оторвала яйца какому-то парню.

Пакстон вытянул руки, притягивая нас ближе.

— Никто не тронет ни одну из вас.