мог с чистой совестью принять его. Я бы сделал это по неправильным причинам. Использовать Карин в качестве суррогата Биргит было бы ужасной идеей. И для нее, и для меня.

«Я не думаю, что это хорошая идея», — мягко сказал я. «Но спасибо».

«ОК», — мягко сказала она.

Я притянул ее к себе и на мгновение почувствовал, как что-то прошло между нами. Это было что-то другое, мимолетное, словно часть Биргит коснулась нас обоих в тот миг. Я отпустил Карин, и мы разошлись по своим комнатам спать. Адреналин окончательно выветрился. Я натянул на себя одеяло и заснул почти сразу, как только голова коснулась подушки.

Мне снилась Биргит и то будущее, которого у нас никогда не будет вместе.

Книга 3 - Пия. Первая интерлюдия

«Ему больно! Из-за МЕНЯ! Я причинила ему боль!»

«Нет. Я причинил ему боль. Я забрал тебя у него».

«Не говори так!»

«Это правда!»

«Я пошла с тобой. Я хотела пойти с тобой».

«Я должен был лучше заботиться о тебе. Я должен был присматривать за тобой. Как он. Как он делает для всех, с кем он был. Как он делает для всех, кого любит».

«Это он. Он такой».

«Да».

«Это одна из причин, почему я его полюбила. Почему я люблю его».

«Ты все еще любишь, и всегда будешь любить».

«Навсегда».

«Навсегда».

«Навсегда. Мы собирались быть вместе, там, в моей комнате, в моей постели. Вместе. Навсегда. Как одно целое!»

«Да. Но теперь этого не может быть. Не так, как ты хотела. Не так».

«Я знаю. Но так тяжело видеть его таким!»

«Ты все равно будешь присматривать за ним. Ты все еще будешь с ним. Ты все еще можешь направлять его».

«Как?»

«Ты всегда это делала. Ты всегда находила способ. Если не напрямую, то ты находила способ подтолкнуть, направить, повести за собой».

«Да, находила. Но он один!»

«Есть и другие. Там, в твоем доме. Там, куда он отправится. Где бы он ни был, ты найдешь кого-нибудь. Ты найдешь кого-нибудь, кто сможет подтолкнуть за тебя. Кого-нибудь, кто сможет стать для него ТОБОЙ».

«Кого-то, кто сможет любить его так, как люблю его я».

«Да».

«Навсегда. Я буду рядом с ним. Навсегда».

Книга 3 - Пия. Глава 3: Переезд на юг

Июль 1979 — Стокгольм и Хельсингборг, Швеция

Я проснулся от стука в дверь спальни. Я был дезориентирован комнатой, временем и тем, как светло. До меня быстро дошло, где я нахожусь, и, взглянув на часы, я понял, что сейчас 7:00 утра. Ларс заглянул в комнату и сообщил мне, что завтрак будет через десять минут, но у меня есть время принять душ и одеться. Я быстро сделал это, а затем отправился на завтрак.

Когда я сел за стол, то обнаружил у себя миску с тем, что выглядело как йогурт, плюс тосты и какие-то крекеры, а также сыр и масло. Меня также ждала чашка Эрл Грея.

«Стив, в миске «filmjölk», разновидность йогурта, думаю, по-английски это так называется. Ты насыпаешь туда хлопья», — сказала Анника, протягивая мне контейнер с чем-то похожим на кукурузные хлопья.

Я насыпал немного в миску поверх йогурта и добавил совсем немного сахара, к большому смеху Карин. Я страстно ненавидел молоко, поэтому решил, что здесь понадобится такое же количество сахара; я оказался прав.

«В США мы используем обычное молоко, которым заливаем хлопья, так что для меня это немного другое», — сказал я.

Я намазал маслом кусочек тоста, добавил туда немного сыра и тоже съел.

«Это «knäckebröd», или хрустящий хлеб, я думаю», — сказала Карин, протягивая мне кусок чего-то похожего на спрессованный картон.

Я намазал на него немного масла и добавил сыр. Сам хлеб по вкусу напоминал картон, но масло и сыр сделали его вкус в целом нормальным.

У меня на мгновение мелькнула мысль о том, как мы с Биргит каждое утро садимся завтракать, делимся планами на день, дурачимся друг с другом и так сильно любим друг друга, что все остальное не имеет значения. Я подавил подступившие слезы, пока доедал миску хлопьев и «filmjölk», два куска тоста с маслом и сыром, и два куска «knäckebröd», тоже с маслом и сыром, и все это запил двумя чашками чая.

Я собрал свои вещи, и мы отнесли их в машину, чтобы совершить короткую поездку на центральный железнодорожный вокзал. Мы нашли поезд, ожидающий на третьем пути и табло показало, что он отправляется в 9:30 утра. Заявленное время в пути составляло чуть меньше шести часов, но я не собирался пересаживаться с одного поезда на другой. Я нашел свое место в вагоне второго класса и уложил свой багаж. Затем пожал руку Ларсу и поблагодарил его за все, что он сделал до сих пор. Анника обняла меня, поцеловала в щеку и пожелала счастливого пути.

Карин стояла неподвижно, просто глядя на меня. Наши глаза встретились, она подошла ко мне, и мы обнялись. Она быстро чмокнула меня в губы и тихо сказала: «Я рада, что ты вернешься, Стив, даже если это будет только в декабре». Она выпустила меня из объятий и пошла к своей маме. У меня было странное ощущение от ее поцелуя, как будто Биргит поцеловала меня, каким-то образом, с того света. Я не знал, что с этим делать.

Анника вручила мне пластиковый пакет с бутербродом и двумя яблоками, а также две бутылки Grappo для моего обеда. Я попрощался с ними и они покинули поезд. Андерссоны стояли на платформе, пока мы не отъехали, и махали мне рукой. Я помахал им в ответ и, как только они скрылись из виду, достал свою книгу. Я попеременно читал и смотрел на проплывающие мимо пейзажи. Я обещал написать письмо Дженнифер, и я это сделал, затем написал письмо Стефани. Бекки я написал короткую записку на пустой поздравительной открытке из пачки, которую взял с собой.

Первые два письма были похожи: в них я рассказывал двум моим самым любимым девушкам во всем мире о том, как сильно я их люблю и скучаю по ним, а также о поездке. В письме Стефани я старался не писать ничего, что могло бы быть неправильно истолковано, потому что знал, что моя мама вполне может перехватить письмо и прочитать его. В письме Дженнифер я более четко описал, чего мне будет не хватать! Я также